Елена Часовских. Стихотворения

Елена Часовских родилась в городе Рассказово Тамбовской области в 1976 году. Закончила 11 классов, в 1993 году поступила на филологический факультет Тамбовского государственного педагогического института. С 1995 года участник поэтической студии АЗ (Академия Зауми) под руководством поэта, критика и исследователя литературы русского авангарда Сергея Бирюкова. Стихи и проза Е. Часовских опубликованы в местных и центральных газетах, журналах, поэтических сборниках, сети интернет.

После окончания Тамбовского государственного университета (бывший ТГПИ) в 1998 году поступила  в аспирантуру при кафедре русской филологии Тамбовского технического университета, в 2003 году защитила диссертацию по русской литературе «Поэтико-философский контекст и околороманное пространство «Розы Мира» Даниила Андреева». Кандидат филологических наук.

Активно сотрудничает с Информационным порталом Рассказово в качестве внештатного журналиста. Является участником Рассказовского литературного клуба, пишет сказки, стихи. Увлекается реконструкцией костюмов раннего средневековья, член военно-исторического клуба «Средневековье» (г. Тамбов), участник фестивалей «Русборг», «Ладейное поле», «Атмановские кулачки». (Фотография Марины Крыловой)

* * *

Никому неизвестно, что будет потом,
Но, когда мы уходим, мечтаем о том,
Чтоб не рушился дом, не пустела земля,
Серебрились изнанкой листвы тополя,
Чтобы в комнате светлой смеялся малыш,
Чтобы дождь барабанил по клавишам крыш,
Наступала весна и блестела река,
Чтобы солнце до ночи пасло облака,
И, забывшись над книгой в полуночный час,
Чтобы кто-нибудь вспомнил случайно о нас,
Обнаружив под прессом классических глав
Лепестки незабудки и оттиски трав…

 

Корабли не придут…

Корабли не придут, а придут – не за нами,
А за нами – так мы не оставим земли,
А оставим – куда же мы под парусами,
Если мы на земле всех дорог не прошли!..

Наши клады найдут ли под камнем и дёрном?
Наши книги прочтут ли, поймут алфавит?
Наши песни разбудят ли плачущим горном
Души воинов ради блистательных битв?

Мы не ведали сна от рожденья доныне,
Чтоб, ступая на борт, не заспать – не забыть,
Как горька бледно-серая ветка полыни,
Как тонка мирозданье держащая нить…

 

Птицы

Вот ты умрёшь, а птицы будут жить.
Кружить, носиться под небесной твердью.
За горсть пшена купи себе бессмертье,
Которое за деньги не купить.

Ты замолчишь, а птицы будут петь,
Ни разу не возьмут фальшивой ноты.
Устав от боли, страха и заботы,
Так просто вслед за ними улететь.

Они вернутся, как всегда, весной,
И голос твой вернётся вместе с ними.
И лица станут светлыми, другими
У тех, кто тяготился тишиной.

 

Письмо моей любимой учительнице 
русского языка и литературы
Любови Сергеевне Ишиной

Здравствуйте, дорогая Любовь Сергеевна!
Пишет вам Лена. Я из 6 «бэ».
Старой тетрадью это письмо навеяно.
Вы диктовали: судьбою, судьбу, судьбе…

По электронной почте мои глаголы
Вам направляю в длинном своём письме.
Ветки за окнами снова бесстыдно голы
И об обещанном снеге кричат зиме.

Снега не будет, а будут дожди и слякоть,
К Новому году город покроет грязь.
Небо мудрее, оно научило плакать
Тех, кто хотел по жизни пройти смеясь.

В будущем времени зыбкий туман клубится.
В прошлом таится коварный сонорный «эл»  –
Это Любовь и Ласка, Любимых Лица,
Тех, кто со мной остаться не захотеЛ.

А в настоящем что ни строка – вопросы
И отрицанья, и многоточий след.
Знаете, я, как другие, не стригла косы,
Чтоб заплести в них память прошедших лет.

Волосы долги, а ум, как назло, не долог.
Все предложенья сложные для меня.
Он предложил: забудем, нам скоро сорок
И неприлично всё сгоряча менять.

Вы говорили: «Только покой и воля»,
Вы говорили: «Выдавите рабов»,
«Слава безумству храбрых». Не оттого ли
Я не склоняюсь, как большинство из слов?

Помню, глагол превращался у вас в причастье.
Я причастилась добром и хлебнула зла.
Вы задавали на дом писать о счастье.
Я до сих пор вам домашнюю не сдала.

В вашем планшете скоро, хвала вай-фаю,
Белый конвертик высветит интернет.
Я к вам пишу, верю и даже знаю:
Двойку поставить не захотите мне.

 

Моей дочке

Девочка! Я никогда не умру.
Самыми страшными клятвами – хочешь? –
Я поклянусь тебе. Знаешь игру:
Зимней холодной и ветреной ночью

Надо пройти босиком до окна
И подышать на застывшие стёкла.
Страшно. Луна ледяная поблёкла.
В комнате тиканье и тишина…

Страх и молчание – не навсегда!
Вдруг соскользнут истонченные льдинки.
В этом окошке – в его серединке –
Видишь – горит золотая звезда?

Это у ангела светит в ладонях
Сердце моё. И не надо грустить.
Я не умру. Только буду любить
С каждой минутой светлей и бездонней.

 

Люблю

Ты цеплялся к любому слову.
Спать не шёл. Говорил «не спится»…
Ты ревнуешь меня к Тамбову –
Его улицам, липам, птицам.

Да, люблю! Замолчи. Послушай,
Не веди себя как мальчишка.
Этот город вошёл мне в душу
Очень больно и сильно слишком.

Он был резок со мной и нежен,
Падал в ноги, трепал мне нервы.
Неотъемлем и неизбежен,
Как любовь и как смерть, наверно.

Не обучена я лукавить.
(Научиться б. Да больно поздно).
Этот город – мечта и память,
Имена, и мосты, и звёзды.

Шёпот кладбища, гул вокзала,
Трепет флагов над мокрой сценой.
Я люблю его. Всё сказала.
Отпусти меня, драгоценный.

 

Монолог Евы

– Я здесь устала. Вернёмся в рай,
Адам, прошу тебя, я хочу
Вернуться к огненному мечу,
Путь преградившему в милый край.

Дороги пыльны, плоды горьки,
На обгоревшем плече моём
Всё крепче сжатье твоей руки
Мне больно, милый, домой идём!

Какой здесь холод и мрак, гляди –
Дождём заковано небо в сталь…
Там, на пороге, отец сидит
И, сгорбив плечи, всё смотрит вдаль.

 

Я вернулась домой

Я вернулась домой
Я вернулась из дальних земель.
Нужно вытравить моль.
Нужно с внуком сварить карамель.
Нужно выбить ковры,
Обзвонить своих старых подруг,
Жалюзи от жары
Заказать, сдать в починку утюг.

Только ветер, играя,
Унёс занавеску в окно.
Неужели до края
Земли нам с тобой не дано?
Но за пару минут,
За которыми светится рай,
Вдруг успеем шагнуть
Ближе к краю и даже – за край?

 

Акатинола мемантин*

Я ребёнок, лежу в колыбели,
Вспоминаю грядущие дни.
Будут окон уютных огни,
Будут звонкие с крыши капели…

Мне заботливый ангел сказал,
Покрестив незаметно в дорогу:
«Будет горя и счастья помногу,
И друзей, и врагов – за глаза».

Я дремлю, бормоча про себя
Про свои золотые денёчки.
Рядом шепчутся внучкины дочки,
Одеяло моё теребя:

«Баба старая, всё забывала.
Тетя врач говорит – не жилец».
Что вы милые, разве конец?
Ну а мне показалось начало…

*акатинола мемантин — лекарство, которое выписывают старикам от потери памяти.

 

* * *

Я хотела отречься, предать, отойти,
Сеять лён голубой, ткать холсты на пелёнки…
Только острый и быстрый, как взгляд оленёнка,
Меч Архангела снова вставал на пути.

Я хотела не действовать и убежать,
В кокон жизни забиться и выйти – обычной.
Я хотела быть суетной и безразличной,
Я желала забыться и не вспоминать.

Только разве желание – это не путь?
Не клеймо принадлежности мира иного?
Я сказала «хочу» – вот дорога и суть –
И душа – и судьба для служителей Слова.

И архангельский меч обратился листком,
Вязью слов, и понятной мне, и запредельной:
«Этот мир напитаешь своим молоком,
Этот день укачаешь своей колыбельной».

 

* * *

Печали печатями вплавлены в лики.
День выпит. На дне не оставлено зла.
Бесшумны, легки, как шаги Эвридики,
О Время, твои золотые крыла.

И ты – не отстанешь; взовьёшься с уловом,
Ни криком тебя не спугнуть, ни мечом.
О Время, ты Бог; я служу Тебе словом,
А ты мне – полётом над правым плечом.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.