Мария Знобищева. Стихотворения

Молитва матери

Беда за нами гонится.
Придется ль по плечу?
Я в нашей тихой горнице
Лампадку засвечу.

Храни мою бессонницу –
Нет дела, что нельзя.
Теперь ведь всякий молится,
Крестясь на образа.

Заступница Пресветлая,
С тобою мы одни.
За бурями, за ветрами
Далекие огни…

Твои сыны, мои сыны –
Теперь не разобрать…
Но даже ради истины –
Возможно ль… умирать?

Я темная. Зову домой
Наперекор войне.
Но, если жив сыночек мой,
Верни его… ко мне!

За всяку бабу в горюшке,
Как за Твою свечу,
Я в нашей тихой горенке
Лампадку засвечу.

* * *

Та же росная дрожь и синь,
Что была до войны, до боли…
Но сегодня ты брат и сын,
Завтра – дым над сгоревшим полем.

Там, где маки сердец цвели, –
Бытие или сразу – небыль.
Только если не встать с земли,
Остается дорога – в небо.

Вон как смотрит оно – в тебя,
Огневое, в седых разрывах.
Раскололось, всю жизнь скорбя
О хороших и о красивых.

А над миром жасминный май
И не в пору дымят черешни…
Горемычное, принимай –
Идет ангел двадцативешний!

И когда, попрощавшись с ним,
В очи мира посмотришь прямо,
Разорвется снаряд сплошным,
Раскаленным, исконным:
– Ма-ма!

Жук-солдатик

В кинокадре, за шепотом черным,
Нить сюжета груба и проста:
Жук-солдатик ползет обреченно
По серебряной дрожи листа.

Дочка радуется: «Мой братик!
Мама, мамочка, это мой друг!»
Лист дозором обходит солдатик
И бессмысленный делает круг.

Небо замерло, отгородилось
Переливчатой сенью лесной.
Я подумала, что народилось
Много мальчиков этой весной.

Земляника

Собирать землянику – губами к земле
приникать,
Принимать поцелуй
в губы алые ягодой спелой
И раскатывать заново чей-то последний
закат
Самотканым ковром, от росы
ослепительно белым.

Поросли земляникой землянки –
святые холмы,
Моховые могилки, лесные ходы-переходы.
Вслед за новой травой,
безоглядные, выросли мы
И стоим на распутье времен, как у старого брода.
Наклоняясь к земле,
мы щекой прикоснулись к щеке,
Наши руки сплелись, как сплетаются
дикие травы.
Кто там помнит меня
в опаленном своем далеке,
Кто так тянет скорее к далеким
огням переправы?
Чьею алою кровью, по каплям
рассыпанной здесь,
Земляника взошла
и прохладой уста обжигает?..
Наступи ненароком – и прахом
рассыплется лес,
Оброни хоть одну – и вовек
не родится другая!

Приникаю к земле. Острожным листком
шевеля,
Плачет кустик живой – как умеет,
росой невеликой…
О моя золотая, больная,
святая земля,
Принимай мои слезы – я тоже
твоя земляника!

Танк «Тамбовский колхозник»

Зачем под гладью неба голубого,
Где тонко тают тучи в вышине,
Стоит на мирной улочке Тамбова
Огромный танк, как память о войне?

Навеки он застыл на пьедестале –
Суровый и холодный, но родной,
Как будто просит, чтоб не забывали,
Что сросся он с тамбовскою землей…

Шел год сорок второй – жестокий, грозный.
Беду в ту пору каждый сознавал,
И всё, чем мог помочь стране колхозник,
Он без остатка фронту отдавал.

Измученный, но в Родину влюбленный,
Народ старался из последних сил
И танковую мощную колонну
В священный путь кровавый снарядил.

И до непобедимости отважный,
В тылу ль, на фронте, в час свой роковой
С войной лицом к лицу столкнулся каждый –
Не каждый был помилован войной.

Почин тот первый славен был и честен,
Но не об этом думали тогда.
В огне былой войны стояли вместе
Деревни, села, люди, города,

Колхозники, рабочие, солдаты,
И жены, и мужья, и стар и млад,
Чтоб слышать, как торжественно и свято
Колокола победы зазвонят.

Тамбовская безудержная сила
И воли несгибаемая власть,
Как маленькая капелька России,
В большом огне победы разлилась!

Зачем под гладью неба голубого
В вечернем полумраке тишины
Стоит наш танк, что фронту дан Тамбовом?
Чтоб вечно помнить:
мы сильней войны!