О войне и о любви… Стихотворения

Владимир Чистяков

Глубокие и пронзительные… Его стихи заставляют думать и сопереживать. Заслуженный работник культуры РФ, член Общественной палаты Тамбовской области, член Союза журналистов России Владимир Чистяков не издаёт дорогостоящих поэтических сборников и не стремится к славе, он просто пишет стихи.


Рассказ ветерана

«Дивный вечер, – сказал старик, –
Посидим, послушаем поле.
Слышишь, как стонет родник?
Это он от сердечной боли».
Мы молчали. Багряный закат
Не спеша окунулся в воду.
И сидел со мной рядом солдат
Сорок первого страшного года.
Тихо. Только поле в закатном огне,
Только речка плетёт волну.
И в тиши этой кажется мне:
Злой писатель придумал войну.
Но старик, начиная рассказ,
То умолкнет, то глухо вздохнёт
И от серых выцветших глаз
Вдруг украдкою что-то смахнёт.
«Этот бой рядовой, каких много,
Батальон окопался вон там, –
Указал он туда, где дорога
Подползала к рыжим кустам. –
Батальон – это так, по уставу,
Ну а было-то нас сорок три,
Сорок три от великой державы,
Сорок три от огромной страны.
Лейтенант, паренёк молодой,
Оставался у нас за комбата.
И сказал он: «За этой рекой
Для нас нет России, ребята».
«Нет России» – стучало в висках,
Тишина зловеще звенела.
«Нет России» – и злость на зубах
Придорожным песком скрипела.
Только дрогнуло поле вдруг,
Будто вывернулось с изнанки,
И десятки закушенных губ
Прокричали беззвучно: «Танки!»
Видел я, как уверенно, дико
Танки мяли спелую рожь.
От душевного горького крика
По спине побежала дрожь.
«Нет России» – ярость душила,
Ждал со связкой, вжимаясь в песок,
Но какая-то тёмная сила
Вдруг упруго толкнула в висок…
Я очнулся, уж кончился бой,
Факелами танки горели,
И в насмешку над злою судьбой
Трое наших солдат уцелели.
Мы обнялись, не плакали, нет.
Стали крови дороже слёзы. –
Замолчал и заплакал дед. –
А могила их тут – у берёзы».
Тихо. Только вскрикнет родник порой,
Речка тянет волну к волне,
Но сидит со мной рядом герой,
И нельзя забывать о войне.

 

Отец

Мой отец И. П. Чистяков
был участником
Керченско-Феодосийской
десантной операции.

Он вечером придёт с работы
И молча сядет у окна,
А за окном смеётся кто-то,
А за окном шумит весна.
Седой, как снег, сидит угрюмо,
До боли сжавши кулаки.
Быть может, вспомнилось, как в трюмах
Блестели острые штыки.
Быть может, вспомнился тот берег,
Глаза застывшие солдат.
Он до сих пор не хочет верить,
Что не придут они назад.
– Что ты молчишь? – Устал, сынище.
Да ночью снилась мне война…
А я его медали чищу,
И за окном шумит весна.

 

* * *

Не такая уж редкая штука,
Как мы думаем иногда,
Верность женщины как наука
Оставаться с любимым всегда.

 

В День Победы

Я сегодня поеду к деду
И куплю в магазине вина,
Я приду непременно к обеду
И поставлю портфель у окна.
Выйдет дед, удивлённо глянет
На портфель из лоснящейся кожи
И к затылку руку потянет:
Председатель оставил, может?
Я шагну в зацветающий сад –
Как давно ожидал этот миг.
– Ну, ты будто бы и не рад,
Отчего не встречаешь, старик?
Заискрятся глаза слезами:
– Ты приехал! А я не примечу…
И, размахивая руками,
Дед ко мне захромает навстречу.
Я сегодня поеду к деду,
Мы по чарке нальём в тишине,
Выпьем с ним за святую победу,
Но не будет слов о войне.

 

* * *

Всё пройдёт, останется печаль,
Всё уйдёт, оставив память злую,
И пока не поздно, обнимите даль
И отдайте губы поцелую.
Жизнь – игра, и ставка всё решает,
Не беда, что проигрался весь.
Не всегда достойный побеждает,
Шулер же проигрывает честь.

 

* * *

Ты вдруг постигнешь неизбежность
И расставаний, и потерь,
Но всё ещё теплится нежность,
Уже ненужная теперь.
Несыгранная партитура,
Размыты звуки и грубы,
И уходящая натура
Как тень судьбы. Как знак судьбы.

 

Дорожное

Километры, километры…
Сбился я уже со счёту.
Только в поле тянут ветры
Всё одну и ту же ноту.
Только сопки пахнут хвоей,
Только звёзды серебрятся,
Только нам ещё с тобою
Долго-долго не видаться.
От костра потянет дымом,
И в колеблющемся свете
Вижу я глаза любимой,
Что одни на всей планете.
Вижу дом с окном знакомым,
У плиты хлопочет мама,
У крыльца в саду зелёном
Вишня тянется упрямо.
Дед со внучкою играет,
И она смеётся звонко,
Достоевского читает
На скамеечке сестрёнка.
Вышел вечер на дорогу,
Посмотрел молодцевато
И берёзку-недотрогу
Одарил платком заката…
А у нас рассвет струится
В небе красно-голубом.
Вижу я родные лица,
Вижу я родимый дом.
Километры, километры
Не считаю я давно.
Песнь разлуки тянут ветры,
Им ведь, ветрам, всё равно.
Хабаровский край.

 

* * *

Тоскливый дождь смывает память
Касанья губ, сиянья глаз,
И то, что было между нами,
Уже не беспокоит нас.
Грядут осенние туманы
В преддверьи белых зимних стуж,
И пусть они бинтуют раны
Измученных до боли наших душ.

 

* * *

Я от тебя так много не хочу,
Я рад уж тем, что ты со мною рядом,
Что голову склонила ты к плечу
И смотришь улыбающимся взглядом.
Я не хочу так много от тебя,
Мне б только с губ твоих срывать дыханье
И чувствовать, всем существом любя,
Что ты – моё последнее призванье.

 

Воспоминание

Ты в комнату войдёшь и молча сядешь
В бордовом кресле у стены.
Волос твоих пшеничных пряди
Манящих запахов полны.
И нет ни жеста, ни упрёка,
Как будто я не уходил,
И не смотрел в глаза жестоко,
И глупых слов не говорил.
Я знаю, где брала ты силы,
Но горько сам себя спрошу:
Как ты всё это выносила?
Как я всё это выношу?

 

Вдохновение

Бывает миг: от мысли дерзкой
Трепещет жаркая рука,
Бумажный омут рябью мелкой
Волнует звонкая строка.
Забуду всё и всё откину,
И время вспять переверну.
Я всё могу, я горы сдвину
И в чайной ложке утону.
Я буду весел от потери,
Я буду плакать без потерь,
Как в божество в тебя поверю,
И ты в меня, прошу, поверь.
Но ты уходишь без ответа,
Ты таешь в дымных облаках.
И только горечь сигареты,
И только боль стучит в висках.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.