«Гордость и боль моя – «Молодая гвардия»»

Ким ИВАНЦОВ
Автор – брат члена подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» Нины Иванцовой – знал многих отважных патриотов, учился и дружил с ними. «Гордость и боль моя – «Молодая гвардия»» – десятая книга автора.

В декабре 2016 года ушёл из жизни старейший писатель Луганщины, человек, имеющий прямое отношение к «Молодой гвардии», – Клим Михайлович Иванцов, известный под псевдонимом Ким Иванцов. Сёстры Клима Михайловича в Великую Отечественную войну состояли в подпольной организации «Молодая гвардия», а сам он в то время партизанил в окрестностях Краснодона. После освобождения родного края Клим Иванцов отправился в регулярную армию и до конца войны служил в разведке. Став писателем, он создал много произведений о жизни разведчиков, внёс огромный вклад в разоблачение происков украинских властей, желающих дегероизировать «Молодую гвардию» и навязать образы других «героев». До конца своих дней Ким Иванцов оставался верным памяти молодогвардейцев, которых знал лично.

МАЛЬЧИШКИ НАШЕГО ГОРОДА

Как бы мы сегодня ни сетовали на своё прошлое, а у нашего поколения краснодонских огольцов было воистину счастливое детство. Хотя бы уже потому, что в золотую пору малолетства в силу неполного развития и, естественно, невысокой степени сознательности все живут счастливо. А тут ещё кружки осоавиахимовские (общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству); кружки по интересам в школе и шахтном клубе; ловля удочкой бубырей – так мы называли малюсеньких рыбок, больше известных под названием пискарей; различные кроссы и многокилометровые туристические походы с ночёвкой у костра; лазание по высоченным деревьям до самой-самой макушки, когда от возможности её слома сердце уходило в пятки; пятнадцати-­двадцатикилометровые (в одну сторону) походы в придонецкие озера за кувшинками и в провальскую степь за тюльпанами; борьба с вредителями полей – сусликами; песни, от которых дух захватывало и голова шла кругом; парк культуры, клуб… Подчас голодное, холодное, но весёлое наше детство…

Для самых везучих был ещё пионерский лагерь…
Как-то в «Пионерской правде» я прочёл рассказ о Всесоюзном пионерском лагере «Артек» имени В. И. Ленина. Небольшое газетное сообщение о необычном лагере (подумать только: среди пионеров – ребята из всех союзных республик! Палатки стоят прямо на берегу Чёрного моря! И настоящий лес, который мы, как, впрочем, и море и горы, никогда не видели) до того взволновало, что я тут же поспешил поделиться новостью с Сергеем Тюлениным.
– Вот здорово! – внимательно выслушав меня, воскликнул Сергей. – Там непременно отыщутся и знаменитые пацаны, которые вместе с пограничниками шпионов ловят или спасали людей на пожаре. Встретиться бы с ними, потолковать, посмотреть, какие они…
Вскоре мы узнали, что в «Артеке» побывал школьный товарищ моего старшего брата Дмитрия Иван Туркенич. Кажется, он был до войны (возможно, и вообще в истории нашего городка) единственным краснодонским мальчишкой, которому довелось отдыхать в лагере у Медведь-горы. Мы табуном ходили за Иваном, расспрашивали об «Артеке», уже к тому времени ставшем «королевством без королей и подданных», как назвал его в тридцатые годы французский писатель Анри Барбюс.
– Море, оно какое? – интересовались мы.
– Мокрое, – смеясь, отвечал Туркенич.
– Ну правда…
– Огромное-огромное. Такое большущее, что конца-края не видно. Чайки носятся как угорелые. Пароходы плавают. И мы в лодках на волнах качаемся. А купались как! – Туркенич блаженно закрыл глаза, на минуту умолк. Видно, мысленно перенёсся в Крым.
– Ещё чем в «Артеке» занимались? – нарушив молчание, спросил Сергей.
– В походы по лесам и горам ходили, пионерские костры проводили, с вершины Медведь-горы восход солнца наблюдали…
– Как это?
– Да так… Встали ни свет ни заря. Немного подождали. И вот далеко-далеко, там, где море с небом соединяется, вдруг вынырнул из воды красный, ну прямо огненный шар.
А от него во все стороны лучи. Такие яркие и красивые… Просто дух захватывает!
– А почему гору медведем величают?
– Она на него смахивает. Очень. Вроде на самом деле огромный бурый мишка опускается к морю воды напиться. «Артек» – это сказка. О каждом камне, о каждом дереве, не говоря уже о море, такое и столько рассказывают… Слушаешь и не наслушаешься.
Расставшись с Туркеничем, некоторое время шли молча. Потом Сергей мечтательно предложил:
– Давай будущим летом, во время каникул, махнём в «Артек»? – Глаза его засветились радостью, словно до осуществления замысла оставался один-единственный шаг.
– А как? – спросил я заинтересованно. Предложение друга соответствовало и моему желанию.
– Как? – Сергей лихо сдвинул кепку на затылок. – Да очень просто! Залезем в поезд. И айда…
– Прогонят ведь.
– Ну и что? Из одного вагона шуганут, перескочим в другой. Так доберёмся до Симферополя. А там на машине или пешедралом до Гурзуфа.

Шло время, мы взрослели. Однако мечта об «Артеке» не тускнела. Она постоянно напоминала о себе, мучительно манила, не раз заставляла намечать «окончательные» сроки побега в Крым. По разным причинам они переносились: в одно лето заболел я, в другое Сергей работал в колхозе. Не суждено было осуществиться и самому-самому последнему: в тот год началась война. Она первым же своим выстрелом перечеркнула не только мальчишеские надежды. Так и остался «Артек» несбывшейся голубой мечтой нашего детства.

И всё-таки привлекательное и желанное осуществилось. Правда, спустя десятилетия. По приглашению Главного управления «Артека» в августе 1979 года я приехал в знаменитый лагерь. Торопливо – так хотелось поскорее всё увидеть и узнать, – с взволнованно бьющимся сердцем шёл я по парку, раскинувшемуся вдоль моря на добрых семь километров. Среди вечнозелёных сосен, экзотических пальм, душистых магнолий, причудливо цветущих орхидей и бесчисленных цветников – жилые здания и плавательные бассейны, школа и спортивные площадки, пляжи, библиотеки, пионерские комнаты, поликлиника. У артековцев – свой виноградник и птицеферма, собственная флотилия. Ежегодно более тридцати тысяч детей – представителей всех национальностей Советского Союза – 24 дня (таков срок путёвки) набирались здесь здоровья и хорошего настроения, учились жить и работать в пионерских отрядах. Каждый второй артековец – непременно из семьи рабочих и колхозников.

В «Артеке» было десять лагерей. На территории одного из них – «Морского» – в июне 1925 года из восьми брезентовых палаток родилась пионерская республика. Именно по этим стёжкам-дорожкам, по которым шагал я и которые то карабкаются в горы, то разбегаются в разные стороны, ходил Иван Туркенич. Наверное, вот здесь, у поворота дороги, будущий командир «Молодой гвардии» спускался к самому синему в мире Чёрному морю, барахтался в лазурных, с белыми гребешками волнах, без устали носился по усыпанному мелкой галькой берегу. Когда всё же изнемогал от беготни – валился на горячие камни. И долго-долго лежал под жарким, но не жгучим крымским солнцем.

Конечно же, он ходил по узким пешеходным дорогам Аюдага, известным теперь как тропинки Аркадия Гайдара. И у пионерского костра на вершине горы, нверное, ещё и ещё раз повторял слова самой чистой, самой честной пионерской клятвы. Клятвы любви к ­Родине.

Короткую жизнь прожил бывший артековец, но до последнего дыхания он свято хранил пионерские традиции. Ни одним поступком не запятнал своей совести и чести. И что бы сегодня ни говорили о пионерской организации, она, несмотря на известные недостатки в её работе, многое значила в нашей жизни и потому оставила добрый след в душах и сердцах мальчишек и девчонок нашего «огненного поколения».

Благодарный «Артек» помнил о Туркениче: в музее на самом видном месте – его большой портрет, на территории одного из лагерей имя командира молодогвардейцев золотом написано на белой мраморной плите, рядом с именами Тимура Фрунзе, Гули Королёвой, Володи Дубинина, Рубена Ибаррури и других героев Великой Отечественной войны, бывших артековцев.

В тени парка, на берегу без устали воркующего моря, а то и прямо на каменистой, дышащей жаром дороге я беседовал со многими пионерами из России, Украины, Прибалтики, Средней Азии… Они довольно хорошо знали о подвиге «Молодой гвардии», делах её командира. Ребята читали не только прекрасный роман А. Фадеева о юных подпольщиках Краснодона, но и другие книги, в том числе мои «О друзьях-товарищах» и «Краснодонские мальчишки». Приятно, что в музее Всесоюзного пионерского лагеря, где представлены материалы о многих и многих героях «огненного поколения», были экспонаты и о побратимах Ивана Туркенича по ­краснодонскому ­подполью, моих одноклассниках и однокашниках.

Долго стоял я в задумчивости. Взбудораженная память то уводила меня в довоенный Краснодон и я отчётливо видел босоногого друга, одного из самых бесстрашных и отчаянных молодогвардейцев, слышал его голос, ощущал худенькое острое плечо, то снова возвращался в «Артек», к шумно плескавшемуся морю. С наслаждением, всей грудью вдыхал настоянный на травах, хвое и солнце пьянящий воздух. И едва сдерживался, чтобы не крикнуть во всю мощь: «Мы встретились, «Артек»!» Удержался, потому что больно кольнуло сердце. И огненная мысль обожгла душу: «Ты встретился, а вот Сергей…» Я стал невпопад отвечать на вопросы окружавших меня ребят, рассеянно слушал интересные пояснения заведующей музеем Галины Алексеевны Рязановой.

В «Артеке», помимо музеев истории и краеведения, было ещё одно подобное им учреждение – Космическая выставка. Создана она по внутреннему побуждению и при активном участии первого космонавта мира Юрия Гагарина. Экскурсовод Нина Ивановна Джакаева, обаятельная и говорливая, отлично знающая своё дело, рассказывала:
– Восемь раз приезжал к нам в гости Юрий Алексеевич. Он много сделал для того, чтобы появились здесь эти экспонаты, – обвела глазами вокруг. – Они настоящие, привезены из Звёздного городка.

Осматриваю центрифугу, точную копию первого советского искусственного спутника Земли, копию уменьшенного в два раза корабля «Восток». Рядом – «Луна-16», побывавший в космосе знаменитый манекен Иван Иванович – на нём тренировочный костюм Гагарина. Чуть поодаль, в витрине, питание космонавтов со сроком хранения десять лет.
– С помощью этого кресла, – продолжает Нина Ивановна, подойдя к внешне ничем не примечательному стулу с подлокотниками, – определяется порог чувствительности. – Лукаво взглянув на меня, с улыбкой спросила: – Хотите проверить свою восприимчивость?
От неожиданности я, кажется, растерялся и на мгновение задумался. Потом, полушутя-полусерьёзно, проронил:
– Если не очень страшно…
Меня усадили в кресло, заставили закрыть глаза.
– Когда почувствуете, что движетесь, – донеслось из дальнего угла комнаты, – скажите только одно слово «поехали». Если будет поворот вправо – вытяните вперёд правую руку, а если влево – левую. – Экскурсовод раз-другой щёлкнула выключателями. Через секунду я ощутил, что моё кресло на самом деле перемещается. Когда вновь раздались щелчки выключателя, я открыл глаза, Нина Ивановна, как мне показалось, снисходительно улыбалась.
– «Поехали» вы произнесли с некоторым опозданием. А поворот был влево, а не вправо, как вы указали. – Тут же успокаивающе добавила: – Не огорчайтесь. Это коварное кресло пропускает далеко не всех. Здесь нередко спотыкаются даже лётчики-здоровяки.
Потом я увидел сказку. Называлась она «Космическое небо». На иссиня-чёрном небосводе мерцали звёзды. Нет, не какие-то там электрические лампочки, а прямо-таки натуральные небесные тела, те, что видим мы простым глазом на настоящем небе. А среди того царства тьмы и бесчисленных светящихся точек – наша Земля. Маленькая, кругленькая, зелёная – таков её цвет со стороны тени. А в самом верху Вселенной плавно двигался космонавт. Всё настолько соответствовало природе вещей, что даже я, взрослый человек, к тому же кое-что видевший (в частности, Звёздный городок и его музей), незаметно ущипнул себя – не сон ли. Что же тогда говорить о впечатлении детей.
Видел бы всё это Сергей!

Прощаясь с «Артеком», я вновь зашёл к Виктору Григорьевичу Шульге, заместителю начальника Главного управления лагеря, невысокому, стройному молодому человеку, судя по всему, влюблённому в пионерскую работу. Мы говорили о воспитании, образовании, оздоровлении детей, о том, как решается эта триединая задача в «Артеке».
Отвечая на мой вопрос, Виктор Григорьевич поведал о будущем Всесоюзного пионерского лагеря – к 2000 году он станет ежегодно принимать до 76 тысяч ребят.
Коснулись, конечно же, и «Артека» международного: в 1926 году здесь побывала первая иностранная делегация, а в 1977-м международный детский фестиваль собрал в «Артеке» детей из 104 стран.
– За несколько дней до вашего приезда, – говорил Шульга, – у нас побывала съёмочная группа телевидения Би-Би-Си. Она делает фильм о Ялте: англичане хотят рассказать своим соотечественникам, как здесь живут, отдыхают, трудятся советские люди. Естественно, заглянули и к нам. По поручению Главного управления я показывал им лагерь.
– Ну и как? – невольно вырвалось у меня.
Мой собеседник улыбнулся, вышел из-за стола, сделал несколько неторопливых шагов по кабинету, к двери и обратно.
– Не стану пересказывать впечатление каждого из гостей. Приведу слова только одного члена группы, диктора студии Донна Маклеода, – их очень точно записал корреспондент крымского телевидения. Вот его статья в «Советском Крыме», – развернул газету, стал читать: – «Многое, что для вас в общем-то является само собой разумеющимся, абсолютно нетипично для Великобритании. Один из примеров тому – «Артек». Ничего подобного ему у нас нет, сравнивать его не с чем… Нас поразили дома, в которых живут дети, и здоровый, счастливый вид ребят. Заснять и передать это очень важно, потому что кинолента поможет людям понять, как живёт ваша страна. Я в восторге от того, что увидел в «Артеке»…»

Виктор Григорьевич положил газету на стол и, как бы подытоживая рассказ, добавил:
– Примерно так высказывались и другие англичане…
Увиденный мною «Артек» был не только одним из многих парадных рекламно-пропагандистских подъездов к нашему когда-то единому Отечеству, но и наглядным подтверждением того, что жизнь детей в Советском Союзе – дело первостепенной государственной важности.

О МОИХ ДОРОГИХ СЁСТРАХ

С двоюродной сестрой Олей Иванцовой, будущей разведчицей-связной подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», мы жили в Краснодоне на улице под названием «Стахановские домики». Учились в расположенной рядом средней школе-­новостройке № 4 имени К. Е. Ворошилова. Потому о её отрочестве и юности знаю не понаслышке.
Память сохранила участие Оли в осо­авиахимовских кружках (Осоавиахим – добровольное общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).
С какой гордостью носила она значок ГСО (готов к санитарной обороне)! В комсомол Оля вступила в 1938 году. Да самого окончания средней школы была пионерским вожатым отряда.

Незадолго до Великой Отечественной вой­ны известный советский литератор Аркадий Гайдар написал детскую повесть «Тимур и его команда». Эта книга, как и другие произведения Гайдара, призвана была воспитывать в детях патриотизм и мужество. Вскоре стали возникать добровольные отряды – их участники называли себя тимуровцами. Главная задача тех мальчишек и девчонок – оказание помощи пожилым людям и детям-сиротам, а когда началась Великая Отечественная война – ещё и семьям фронтовиков.

В нашей школе первая такая дружина была создана моими сёстрами Олей и Ниной Иванцовыми. Одними из первых в тот отряд вступили мы с Сергеем Тюлениным. Чуть позже к нам присоединился наш одноклассник Али Дадашев.
Мы втроём стали шефствовать над проживающим недалеко от школы дедом Шелупахиным – бывшим партизаном, участником Гражданской войны. Приносили ему питьевую воду из установленной на улице колонки, продукты из магазина, кололи дрова, следили за порядком во дворе. Дедушка Шелупахин и Оля всегда были довольны нами.
Жаль, что Аркадий Гайдар не увидел плоды своего труда – он погиб на фронте в 1941 году.

Оля обожала общественную работу, отдавалась ей всей душой. Пионеры её отряда читали книги русских и украинских писателей, совершали культпоходы в кино – «Броненосец Потёмкин», «Чапаев», «Щорс», «Мы из Кронштадта». Любимыми песнями Оли и её подшефных были «Катюша», «Дан приказ ему на запад», «Орлёнок», «Если завтра война…» И ещё о том, как уходила в разведку «сотня юных бойцов из будённовских войск». Эти массовые песни рассказывали о тревожной молодости наших отцов, выражали беспокойство старших за судьбу завоёванной ими свободной жизни. В них также звучала решимость детей в случае опасности защищать Родину.

Нина Михайловна Иванцова
Нина Михайловна Иванцова

Добрые отношения установились у Оли с председателем родительского комитета нашей школы Филиппом Лютиковым, партизаном Гражданской войны, за восстановление шахт Донбасса удостоенным ордена Трудового Красного Знамени и почётного звания «Герой Труда». Филипп Петрович всячески помогал Оле в работе с пионерами, нередко по её просьбе встречался с нами и рассказывал о своей жизни.

Забегая наперёд, скажу: когда во время оккупации Краснодона Оля узнала, что Лютиков «стал служить фашистам» – они назначили его начальником мехцеха дирекциона № 10 (так называлось открытое оккупантами в Краснодоне отделение немецкого Восточного общества по эксплуатации каменноугольных и металлургических предприятий), – она едва не рехнулась. Откуда ей было знать, что Филипп Петрович – агент 8-го отделения ­Поарма-18 (Политотдела 18-й армии)? Любопытного читателя отсылаю к моей книге «Гордость и боль моя – «Молодая гвардия»», Донецк, «Альфа-пресс», 2004, с. 415; Луганск, «Янтарь», 2005.

Зимой 1941 года во всех школах СССР проводилась военная игра «На штурм» – родоначальница будущей знаменитой «Зарницы». Отряд Оли принимал в ней самое активное участие: мальчишки учились ходить строем, изучали связь, стреляли из мелкокалиберки, девочки были сандружинницами – готовили санитарные сумки, носилки, бинты, а когда началась игра – перевязывали и эвакуировали «раненых».

Однажды Оля тяжело заболела и вскоре почти полностью ослепла. Пионеры не оставили в беде свою вожатую. Они не только ежедневно приходили к ней и рассказывали о своей учёбе, школьных делах, высказывали уверенность в благополучном исходе болезни, но и помогали по дому. А когда сестру госпитализировали, отряд организовал у её кровати пионерский медицинский пост. Внимание ребят, их забота и любовь явились хорошим подспорьем к усилиям врачей, помогли Оле справиться с тяжким недугом.

В год начала Великой Отечественной войны Оля окончила десятый класс. Вскоре райком комсомола утвердил её старшей пионерской вожатой нашей школы. Работы было много. Чем только не занимались тогда пионеры. Маскировали здания школ от возможного воздушного нападения, рыли щели для укрытия при бомбёжках, собирали бутылки для нужд армии – их наполняли горючей смесью, а больше бензином, и отправляли на фронт для уничтожения фашистских танков, дежурили в отрядах и группах местной противовоздушной обороны, шефствовали над семьями фронтовиков и только что созданными госпиталями, собирали металлолом… Помню стихотворный лозунг первых месяцев войны:

Лом собирайте день за днём
Со всех дворов и складов!
Собранный вами металлолом –
Это горы снарядов!

Нина Михайловна Иванцова 1975 г
Нина Михайловна Иванцова 1975 г

30 августа 1941 года «Пионерская правда» опубликовала статью Аркадия Гайдара «В добрый путь». Оля делала всё возможное, чтобы пионеры и школьники, все без исключения, прочли это публицистическое сочинение. На сборах то одного, то другого отряда (дружину собрать было не так-то просто) сестра взволнованно повторяла слова любимого писателя советских детей: «Ребята!.. Страна о вас всегда заботилась, она вас воспитывала, учила, ласкала и частенько даже баловала. Пришло время и вам – не словом, а делом показать, как вы её цените, бережёте и любите…»

Запомнил дни, когда моя мама и мама Оли с тревогой расспрашивали друг друга, куда могут так надолго (с раннего утра и до позднего вечера) исчезать их дочери.
Не знали мы тогда, что Оля и Нина с великим трудом уговорили работников Сталинского (Донецкого) облотдела НКВД (после сдачи Сталино (Донецка) он располагался в Краснодоне) направить их для подпольной работы во вражеский тыл. И вот теперь девушки проходили специальную подготовку.

В отрочестве и юности я вёл дневник (он сохранился). 13 июля 1942 года записал: «Сестра Нина ушла п.с.з. в г.в. Мы остались вдвоём с матерью». Таинственные буквы расшифровывались так: «по специальному заданию в город Ворошиловград».

Незадолго до кончины в разговоре с пионерами, навестившими её, Нина вспоминала этот эпизод своей и Олиной жизни: «С двоюродной сестрой Олей решили пойти в райком комсомола и попроситься на передовую. Первый секретарь райкома Прокофий Иванович Приходько внимательно выслушал. После продолжительной беседы посоветовал, куда обратиться… Через несколько дней нам предложили разведывательную работу во вражеском тылу. Как раз то, о чём мы мечтали… Вскоре нас направили в город Орджоникидзе (Енакиево) для сбора разведывательных данных. Маме и брату сказала: идём в Ворошиловград. Так и появилась в дневнике брата не совсем точная запись».

Боевые дела Оли (подпольная кличка – «Оксана») во время работы в «Молодой гвардии» общеизвестны. И всё же хочу ещё раз остановиться на походе сестры в город Каменск: штаб «Молодой гвардии» поручил ей установить связь с одним из партизанских отрядов Ростовской области. Во время выполнения этого задания фашисты арестовали Олю и заключили её в тюрьму. До чего же хотелось гестаповцам узнать, кто эта девушка, к кому и с какой целью шла. Оккупанты были уверены – она заговорит, девчонка ведь. Однако ни голод, ни холод, ни допросы с пристрастием не сломили дух комсомолки-подпольщицы. Она знала, на что шла, и свято выполняла данную перед товарищами клятву…

Ольга Михайловна Иванцова
Ольга Михайловна Иванцова

Оля хорошо понимала: молчание может стоить жизни – единственной и неповторимой. Чтобы не дрогнуло сердце, чтобы не пробрался в него червь малодушия, она неустанно повторяла про себя: «Если я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть моё имя…» Да, именно в таких ­нравственных изломах человек раскрывается до конца… Она выдержала те испытания.

Когда товарищи по подполью узнали об аресте сестры, они не оставили её в беде. Мобилизовав умение, находчивость, сноровку, ненависть к захватчикам, они совершили, казалось, невозможное: собрали деньги – этим руководил Олег Кошевой – и подкупили одного из полицейских. Тот выпустил Олю на свободу. Возвратившись в Краснодон, сестра продолжила борьбу с гитлеровцами и их приспешниками.

Этот эпизод как нельзя лучше характеризует дружбу и товарищество молодогвардейцев, сознательность избранного ими пути. Поступить иначе подпольщики не могли. Они ведь были интернационалистами, отстаивающими свободу и равенство всех народов Советского Союза. Так невольно напомнила о себе национальная тема – и в пролетарской солидарности сила молодогвардейцев: Люба Шевцова и Сергей Тюленин были русские, Ульяна Громова и Олег Кошевой – украинцы, Майя Пегливанова и Георгий Арутюнянц – армяне, Нина Старцева и Виктор Третьякевич – белорусы, Валерия Борц и Юрий Виценовский – евреи, Борис Главан – молдаванин, Леня Дадашев – азербайджанец. И главное – все они вступили в ряды «Молодой гвардии» по собственному желанию, без подсказки извне – настолько высоко ставили честь и независимость Родины.

В книге «Краснодонские мальчишки» (Донецк, «Донбасс», 1979, 1985, 1988, общий тираж трёх изданий – 250 тыс.), повествуя о встрече с Прокофием Приходько вскоре после освобождения Краснодона, я подчёркивал: «О многом говорили мы с Проней в тот мартовский день, а о «Молодой гвардии» – больше всего». «Настоящими комсомольцами были наши ребята, – подчёркивал Приходько. – Надо немедля собирать материалы об их жизни и борьбе с оккупантами. Неплохо бы музей организовать… Я уже и заведующего присмотрел – своего второго секретаря, твою сестру Олю», – говорил Прокофий. Так Оля оказалась у истоков создания краснодонского музея «Молодая гвардия».

Ким Иванцов с сестрой Ниной Иванцовой. Краснодон, 1978 г.
Ким Иванцов с сестрой Ниной Иванцовой. Краснодон, 1978 г.

Вскоре вместе с боевыми товарищами, родителями и родственниками молодогвардейцев, активистами-общественниками Оля деятельно принялась за создание музея. Она шла по горячим следам событий, записывала воспоминания горожан, собирала документы, вещи, боевое оружие героев. Именно Оля уговорила меня подарить музею фотографию нашего 7-В класса, на которой запечатлён член штаба «Молодой гвардии», Герой Советского Союза, мой друг Сергей Тюленин. Фотография оказалась единственной в своём роде, потому бесценной. И если сегодня в краснодонском музее «Молодая гвардия» посетители видят уникальные экспонаты, то нелишне вспомнить: этим мы обязаны подвижническим усилиям многих энтузиастов, в том числе и Оли Иванцовой. Неоценим её вклад в сбор первых экспонатов музея, в комплектование его фондов.

В 1984 году мне довелось участвовать в работе VII Всесоюзного слёта молодогвардейцев наших дней. Выступая на вышеназванном собрании, сестра говорила:
– Приятно, что в своих школах многие из вас создали не только уголки, но и целые музеи «Молодой гвардии». Надо полагать, всё это не только дань памяти нашим товарищам по подполью, но и ваше твёрдое, осмысленное решение идти по пути молодогвардейцев, воспитать себя такими же патриотами. Хочется, чтобы в учёбе и труде на благо Родины вы пошли дальше нас… Всегда помните об Отечестве, о своём долге перед ним.
И если доведётся постоять за него на поле боя, не осрамитесь.

Дружными аплодисментами ответил зал на это напутствие. Уже тогда Оля вместе с другими молодогвардейцами заговорила о том, чтобы в школьных уголках памяти молодогвардейцев нашлось место также для бывших учеников школы, участников Великой Отечественной войны. Они тоже достойны доброй памяти. Надо не только навешать их фотографии, но и хотя бы коротенько поведать об их боевых делах.

Оля избиралась делегатом XIV съезда ЛКСМУ, XI съезда ВЛКСМ, депутатом Верховного Совета Украины. В 1955 году сестра окончила торговый институт и длительное время работала в системе рабочего снабжения производственного объединения «Ленинруда» в городе Кривой Рог.

…Приближается важная дата – 75-летие со дня рождения подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». Вновь и вновь вспоминаем мы отважных мальчишек и девчонок Краснодона, участников борьбы с фашизмом, думаем о преемственности поколений, о той ответственности, которая ложится на плечи наследников их славы. Нам есть что вспомнить, есть чем гордиться и, будем откровенны, есть над чем задуматься. Взять хотя бы патриотическое воспитание молодёжи. Работы здесь непочатый край. К великому сожалению, многие нынешние мальчишки и девчонки не знают, какими были их далёкие сверстники молодогвардейцы, чем они жили, о чём мечтали, почему вступили в неравную борьбу с хорошо вооружённым и обученным противником, о чём они думали, когда шли на казнь… Будем откровенны: многие сегодняшние школьники книги даже в руки не берут, всё своё свободное время отдают компьютеру. А ведь он заслоняет книгу. Да, компьютер – хороший помощник. Повторяю, всего лишь помощник. Но он никогда не заменит книгу, не заменит память.

Ким ИВАНЦОВ,
ветеран Великой Отечественной войны, писатель

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.