Рыбий хвост. Рассказ-быль

Захожу я как-то к своему соседу по лестничной площадке, старику-инвалиду, в прошлом адвокату, в жизни которого остались лишь две радости: телевизор и шахматы. Он смотрел теленовости, но, пригласив меня в комнату, погасил экран, зная, что я прихожу к нему для шахматных баталий. Расставляя шахматы, я взглянул на его истерзанное временем лицо и спросил, что интересного сообщили в новостях. Старик оживился, порывистым движением снял очки и, кивнув на выключенный телевизор, сказал:
– Только что в новостях показали, как поступившие в военное училище принимают присягу. И я вспомнил, как это было у меня. Хочешь, расскажу?

Поправляя фигуры, я машинально кивнул. Он зачем-то подальше отложил палочку, с помощью которой передвигался по квартире, и, довольный тем, что представился случай вспомнить свою молодость, начал рассказывать.

– Было это первого мая сорок третьего года в Мелекесе, где стоял наш только что сформированный полк. День выдался солнечный, тёплый. Наш старшина Степан Петрович Жидков с самого утра хлопотал: в тот день мы должны были принимать военную присягу. Для нас, безусых новобранцев, старшина был и отцом, и старшим братом. Надо сказать, мужик он был честный, справедливый и уже понюхавший пороху – за всё это мы его глубоко уважали. Правда, гонял он нас как сидоровых коз, но мы на него не обижались: знали, что на фронте придётся туго. А на фронт очень многие из нас прямо-таки рвались, ещё не подозревая, что девяносто процентов из нас погибнет там или, в лучшем случае, вернётся калеками.

Старик тяжело вздохнул и продолжил:
– Ну так вот. В тот день я был в наряде в полковой столовой. Повар поручил мне разделывать селёдку. Надо сказать, кормили нас неважно. А мы же – пацаны, растём, есть постоянно хочется. И вот я после некоторых колебаний засунул за пазуху одну рыбину, что покрупней, предполагая хранить её как НЗ. Вдруг слышу команду: «Выходи строиться!» Выскочил я из столовой с рыбиной за пазухой. Пока бежал, смекнул, что она же будет нарушать солдатскую подтянутость, и сунул эту рыбину в правый карман брюк (не хватило ума положить её в левый). Торчащий из кармана хвост я согнул, чтобы его не было видно. Стою в строю, придерживаю правой рукой изогнутый рыбий хвост.

Дошла и до меня очередь принимать военную присягу. Я вышел из строя, взял правую руку под козырёк и торжественным голосом начинаю: «Я – гражданин Советского Союза…» Уже заканчиваю присягу, убеждённо чеканю: «Клянусь беречь социалистическую собственность…» – и вдруг в этот самый момент рыба, как пружина, распрямилась, и рыбий хвост выскочил из моего солдатского кармана. Все присутствовавшие так и ахнули…

В тот же день ко мне и прилипла кличка «Рыбий хвост».

Потом был фронт, ранение, госпиталь. После войны окончил юршколу. И вот через восемь лет после того злополучного дня меня уже на второй срок избрали народным судьёй в одном из районов Чкаловской области. На торжественном собрании, которое состоялось по этому поводу в районном Доме культуры, даю присягу судьи: «…Клянусь беречь социалистическую собственность…» И надо же такому случиться! Буквально за несколько дней до этого на пост первого секретаря райкома партии прибыл тот самый Степан Петрович Жидков. И вот в притихшем зале звучит моя присяга, а в президиуме сидит мой первый старшина и еле слышно бубнит: «Рыбий хвост…»

Закончилась официальная часть, захожу перед концертом в буфет, а народные заседатели, знающие меня уже несколько лет, облепили и спрашивают: «Чего это первый секретарь райкома партии ворчал?» Ну что им было ответить?! Не рассказывать же всё как было. Так они и не узнали, как принимал военную присягу их районный судья.

Старик умолк и, видимо, мысленно представил себя молодым, жизнерадостным судьёй, стоящим в торжественной обстановке на сцене районного Дома культуры.

Борис Зорькин,
г. Сочи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.