Столп от земли до неба

ОЧЕРК

Взметнулись ввысь золотые купола храма Павла Таганрогского к небу синему и озарилась вся округа солнечным светом. Над донским казачьим поселком Матвеев Курган жемчужной россыпью звона колоколов раздался благовест. В сквере неподалеку от храма собралось множество народа. По окончании службы из церкви крестным ходом, во главе со священниками, вышли прихожане. Казаки несли иконы и хоругви. Процессия направилась в центр сквера. Здесь величественно стоял огромный камень, привезенный с земли Переславль-Залесской, с родины благоверного князя Александра Невского. Торжественно сняли с камня белое покрывало. Священники отслужили молебен и освятили место, где будет стоять памятник князю…

* * *

Три дня назад микроавтобус их делегации, выехав из Москвы, стремительно шел на юг. Великолепная трасса М4 «Дон» величественной лентой опоясывала просторы Тульской, Липецкой, Воронежской областей. Впереди лежали донские земли. После московской непогоды они вырвались из снежного плена и столичных пробок, проехали границу холодного фронта, теперь с каждым десятком километров становилось всё теплее и теплее. И на душе было тепло оттого, что они ехали с благородной миссией: на многострадальной луганской земле у храма Александра Невского в столице Луганской Народной Республики будет установлен закладной камень памятника святому князю, великому воину и дипломату, молитвеннику и устроителю земли Русской.

Где-то за горизонтом, справа от пути их следования, лежали ратные поля великих русских побед – Куликовское и Прохоровское. Они ехали в Донбасс, который стал новым ратным полем битвы со вселенским злом, ползущим с Запада…
На донской земле в Донецке (Ростовском) делегация сделала первую остановку. Впереди в ночном сумраке за пограничным переходом Изварино лежала тревожная степная тишина.
С рассветом, когда из-за горизонта вышло солнышко, озарив своим светом луганские дали, открылись взору отроги Донецкого кряжа, широкие поля, балки, кручи и рукотворные пирамиды терриконов. В голубой дымке в звенящей прохладе осеннего неба на юг уходили последние караваны перелетных птиц.
– Благодать-то какая, – сказал Виктор Петрович, всматриваясь в красоту донской земли.
– Петрович, хватит мечтать, пора ехать, неизвестно, сколько на таможне еще проторчим. – Сергей Ионович загрузил в микроавтобус свои сумки и командирским голосом сказал: – Всё, по машинам! Вперед! Василий, заводи! Смотрите, други, ничего не забыли? Тогда с Богом!
Они продолжили свой путь по обожженной войной дороге. Проехали через героические города Краснодон и Молодогвардейск, остановились в расстрелянной бандеровскими неофашистами Новосветловке. Поклонились сожженному танку ополченцев. Здесь летом 2014 года шли ожесточенные кровопролитные бои, украинские силовики и бандеровцы пытались перерезать единственную дорогу, которая связывала Луганск с Россией, – эта дорога стала «дорогой жизни», несмотря на большие жертвы, тогда ополченцы Луганщины выстояли и победили!

Прифронтовой город, столица ЛНР Луганск, встретил утренней суетой и чистотой улиц и проспектов. Делегация прибыла к храму Александра Невского.
Колокольный звон известил о начале торжественного освящения закладного камня. После митинга в небо взлетела стая голубей и белые шары, выпущенные юными школьниками, как символы мира и благополучия. Теперь путь лежал в Донецкую Народную Республику и еще дальше, в Матвеев Курган…

Дорога шла через донбасские города Красный Луч, Миусинск, Снежное. Здесь, на легендарной земле Миус-фронта, на кургане Саур-Могила, как и в далеком 1943 году, в 2014-м шли кровопролитные бои с врагами земли русской: в 43-м – с гитлеровскими фашистами, а в 2014-м – с бандеровскими националистами. Они ехали по исковерканной снарядами и ракетами дороге, они ехали по стонущему от нахлынувшей беды Донбассу, они ехали сквозь время боли и немеркнущей славы, которой пронизано это великое пространство…

* * *

Границу с Россией пересекли уже под вечер. В Матвеевом Кургане делегацию встретил настоятель храма Павла Таганрогского отец Игорь. Настоятель определил гостей в пансионат на ночлег. Дружная компания собралась в холле. Ожидая, когда накроют ужин, повели разговор с отцом Игорем. Батюшка с большим интересом расспрашивал об обстановке в Донбассе, о настроениях людей, его интересовало всё до малейших подробностей. Как оказалось, отец Игорь был родом из Краматорска, там начинал свой путь священника, а во время страшных боев лета 2014 года принимал беженцев, расселял детей, женщин и стариков по домам прихожан в Матвеевом Кургане.

– Граница-то тут рядышком, да и какая то граница, когда один народ живет и по ту и по другую сторону. Раньше только столбы телеграфные разделяли наши уделы, а нынче по сердцу и душе человеческой раной болючей нарезают бесы границы свои адовы. Неделю назад у меня останавливались паломники из села Дьякова, шли пешком в Таганрог поклониться святым мощам Павла. Слезно плакали, рассказывали о зверствах, что чинили нацики, когда в четырнадцатом прорывались через их село. Насильничали, зверюги, убивали, пока их ополченцы не отогнали. Сейчас потише стало, а то и у нас в Кургане слышен был грохот орудий, так били пушки и бомбили на границе, что земля дрожала. Храни Бог всех нас. – Отец Игорь перекрестился.
– Батюшка, храм новый возводите, строительство, как видно, еще не завершено, трудное это дело – служить и строить? – спросил Сергей Ионович.
– А что легко? С Божьей помощью храм уж стоит, всё остальное приложится с молитвой, и памятник Александру Невскому стоять будет!
Начиналось-то всё почти на ровном месте. Еще на пороге двухтысячных годов жители нашего поселка обратились за благословением к архиепископу Ростовскому Пантелеимону на образование нового прихода, и, после получения оного от владыки, благочинным Матвеево-Курганского округа протоиереем Николаем Чернявским было проведено учредительное собрание. С того времени всё и началось…

Настали тогда времена благих дел. Вначале богослужения проходили в здании бывшего кинотеатра, который был переоборудован под молитвенный дом. Потом, по просьбе ветеранов Великой Отечественной войны Матвеево-Курганского района, архиепископ Пантелеимон благословил назвать будущую церковь храмом в память Победы на Миус-фронте, в воспоминание о 800 тысячах воинов, погибших на Южном фронте в годы Великой войны, и в поклонение им, а небесным покровителем нашим стал блаженный Павел Таганрогский. Всем миром строим храм…
– Батюшка, а что это за памятные доски на стенах церкви?
– Нынешний митрополит Ростовский Меркурий благословил установить в храме мемориальные доски с именами земляков, погибших в годы войны, а на территории храма была заложена часовня-усыпальница для захоронения останков воинов. Упокой их душу, Господи!
В этих обожженных войной местах, в донской степи ежегодно поисковые отряды поднимают с ратных полей останки сотен погибших, их-то мы и перезахораниваем в будущей усыпальнице.
– Отец Игорь, расскажите о святом Павле, я еще с детства от бабушки слышал о нем, но, к своему стыду и дремучести, мало знаю о святом, – попросил водитель Василий.
Батюшка кротко улыбнулся и сказал:
– Коль вам будет интересно, расскажу. Блаженный Павел Таганрогский – один из самых почитаемых на Дону святых, живший в середине XIX века. Его мощи почивают в Никольском храме города Таганрога и являются особо чтимой донской святыней.
Блаженный родился в семье благочестивых черниговских дворян. Родители хотели обеспечить своему сыну образование и хорошее общественное положение, юноша же стремился ко спасению и богоугодной жизни в молитве и странничеству по святым местам…
Много лет длилась его странническая жизнь, а затем он поселился в приморском городе Таганроге, где, забывши свое дворянское происхождение, жил в землянке. Тяжелыми работами в порту и неустанной молитвой он очистил душу и тело от всего страстного и греховного, на нем явно почила благодать Божия, и он многим светил своей праведной жизнью…

В преклонные лета он оставил тяжелые труды в порту и поселился в маленьком доме, молясь непрестанно Богу и служа людям.
Ночи напролет он проводил в усердной, с коленопреклонением, молитве. Иисусова молитва никогда не сходила с его уст. Учил он и всех приходящих к нему творить эту молитву и без нее никогда никого не впускал к себе в келью.

Говорил блаженный на суржике, но так проникновенно и доходчиво, просто до трепета душевного. Народ тянулся к святому. ­Утвердившись в непорочной жизни по закону Господню, Павел был как бы светильником на земле, сияющим добрыми делами. Он получил от Господа дар исцелений и прозорливости. И люди шли к нему со своими скорбями, бедами и вопросами.

Однажды к блаженному пришел нечестный торговец со слезами и спросил: «Дедушка, скажите, кто у меня украл товар?» Блаженный Павел, утешая его, сказал: «Не плачь, чоловиче добрый, ты же у людей крав?» – «Крал», – отвечает тот. «Вот и у тебя украли. А ты когда-нибудь помынав своих родителев?»  – «Нет, никогда не поминал». – «Ну вот добри люды и помянуть». И еще много говорил ему блаженный в назидание и привел его к умилению, так что тот и жалеть о пропаже перестал, ушел от старца утешенный, а потом часть своего состояния передал на нужды церкви. Огромной силой праведного слова обладал блаженный Павел!

А вот еще. Однажды пришли к нему двое паломников, только что вернувшихся со Святой земли. Павел велел впустить их на кухню и послал спросить, «шо воны на Черном мори бачилы, та нехай кажуть правду».
Посетители содрогнулись и открыли всё как было:
«Когда мы плыли по Черному морю, была сильная буря, пароход качало из стороны в сторону, так что волны переливались через него, и мы, будучи в большой опасности, приходили в отчаяние. Не надеясь на спасение, мы обратились к молитве, просили Господа, Божию Матерь и Николая Угодника помиловать наши грешные души, а также призывали имя блаженного Павла Таганрогского. И вдруг увидели мы его (блаженного), прошедшего по пароходу в белой одежде, шел он подвязанный поясом, с палкой в руках. После чего Павел стал невидим, а буря стала стихать. Скоро море успокоилось, и мы благополучно доплыли к пристани. Теперь заехали поблагодарить его, великого молитвенника за бедствующих людей».

Блаженный Павел Таганрогский
Блаженный Павел Таганрогский

Блаженный Павел наказал паломникам и всем слышавшим их никому не говорить об этом: «Пока я живый, никому не кажить про цэ, а як помру, то хоть всим рассказувайте…»
Преставился блаженный Павел 10 марта (по старому стилю) 1879 года. Вечером он сделался крайне слаб и, приобщившись Святых Христовых Таин от своего духовника отца Дамиана, предал свою праведную душу Богу.

В момент кончины все предстоящие видели, что лицо угодника Божия просияло великой радостью, с благодатной головы его по всему телу до самых ног прошла как бы желтоватая тень, и после этого тело сделалось белое, подобно снегу. Все видевшие это знамение благодати Божией над блаженным Павлом умилились сердцем и прославили Бога за такую Его милость.

В эту ночь почитаемый в Таганроге за свою подвижническую жизнь протоиерей Василий Бандаков имел видение, в котором ангелы несли на небо с радостным пением святую душу. Батюшка спросил их: «Чья это душа, восходящая к Богу с пением ангельским?» И услышал голос с небес: «Эта блаженная душа есть душа Павла Павловича». Наутро отец Василий в своей проповеди пред множеством народа засвидетельствовал о виденном…
– Батюшка, а после кончины старца были чудеса? – не унимался со своими вопросами к отцу Игорю водитель Василий.
Батюшка улыбнулся и продолжил рассказ о Павле Таганрогском.
– При жизни блаженного многим было открыто, какими благодатными дарами Господь отметил Своего угодника. Незадолго до кончины Павла его посетил святой праведный Иоанн Кронштадтский. Предание сохранило слова приветствий, которыми обменялись подвижники: «Здравствуй, столпе от земли до неба…» – сказал отец Иоанн, а Павел ответил молодому Иоанну: «Здравствуй и ты, солнце от запада на восток…»

От земных скорбей к небесам чистой веры приводит блаженный всех обращающихся к нему. Если прийти на его могилу и помолиться, то всё, о чем просишь с верою, обязательно свершится, если просьба, конечно, будет благочестивого свойства. Когда в 1892 году в Таганроге началась холерная эпидемия, унесшая за короткое время около тысячи человек, горожане отслужили на могиле старца молебен, и холера сразу исчезла.

Блаженный Павел любил говорить: «Хоть я и умру, а мое место не останется пустым. – И прибавлял: – Мой куст никогда не будет пуст».
В день памяти блаженного Павла великое множество верующих людей со всех концов России собирается к раке с его святыми мощами, чтобы молитвенно почтить его. Никогда не пустеет часовня на старом кладбище Таганрога, где он был погребен, не гаснут лампады перед святыми иконами в его келье. По молитвам блаженного Павла Павловича верующим подаются от Господа исцеления, утешение и благодатная помощь.

Много еще разных чудес связано с именем блаженного, но пора, братцы, отужинать, чем Бог послал, и отдыхать. Вы же с дороги, тем паче, с донбасской земли приехали.
…После ужина к московским гостям в пансионат заглянул местный литератор Кузьма Прядкин. Он, стесняясь, смущенно поздоровался со всеми за руку.
– Я вот вам в подарок свою книжонку принес, можно сказать, небольшое исследование о нашей местности, может быть, будет интересно почитать, может быть, в Москве кому покажете…
Кузьма Иванович вытащил из сумки несколько толстеньких брошюр и раздал всем. На обложке было написано «Зуева горка».
Виктор Павлович пролистал книжку, в конце были иллюстрации старинных фотографий. Рассматривая фото, он спросил автора:
– А что это такое «Зуева горка»?
– В наши места, в камышовые плавни Тузлова и Миуса, бежали крестьяне, что были вне закона, некоторые из них создавали разбойничьи шайки. Память о них сохранилась в названиях здешних мест – Харцызская балка, урочище Зуева гора и так далее… В нашем Приазовье не раз бывал Антон Павлович Чехов. Он очень любил эти места, увековечил их в ряде своих рассказов. В письме к таганрогскому доктору Нардапову в 1890 году он писал, что ему приходилось слышать от крестьян рассказы про Зуя Харцыза, благородного разбойника. В рассказе «Счастье» герой его вспоминает о кладах, зарытых разбойниками, о том, что «в Матвеев Кургане армяшка жил, талисманы продавал», что по ним можно найти разбойничьи сокровища, это Антон Павлович о нашей земле писал! – значимо и с какой-то не наносной, а душевной гордостью пояснил Кузьма Иванович. – Только мы кладов не ищем, курганы наши все давно распаханы, и счастье наше – как бы земли донские до купы собрать. Сестра моя в Стаханове, в луганской земле живет, под бомбами и снарядами жизнь коротает. Звал ее не раз, да не едет она от могилы мужней. В шахте моего свояка убило еще до войны этой окаянной. А племянница Оксана, дочка сестрина, с малолетним ребеночком в Первомайске под руинами дома своего сгинула, киевские добродетели говорят, что это сами себя ополченцы из тяжелых орудий обстреливали. С землей пятиэтажку сравняли, и будь здоров! Вот сестра моя Екатерина от одной могилки к другой и ходит. Был я у нее недавно, чуть ли не силком тянул к себе, а она как помешанная: «Не поеду, – говорит, – если уеду, на кого землю родную оставлю и сердешных моих людей?». Вот так и коротает жизнь свою, то в подвале с бабушками-старушками, когда грюкают, то на погосте… Переживаю я за нее дюже, как бы с ума совсем не поехала…

Я вот, – продолжал свой рассказ Кузьма, – пописываю книжонки, край наш удивительный, цельный, донской, не зря в здешних местах история российская творилась, обретала величие свое. Еще с царя Петра здешние места славны, что говорить о ратных подвигах отцов и дедов, которые в Великую Отечественную войну здесь стояли насмерть, а потом ломали хребет фашистам. Щедро земля донская кровью людской полита, оттого, быть может, и родючая такая…

Мой батя тоже на Миус-фронте воевал, руку миной в августе сорок третьего оторвало, он служил в одном батальоне с Героем Советского Союза Павлом Григорьевичем Пудовкиным.
Было это в страшном бою за высоту 135,9 «Черный ворон» в районе села Петрополье 19 августа 1943 года. Отец рассказывал, что прижали их фрицы к земле-матушке, головы не поднять, старший сержант Павел Пудовкин подполз к немецкому дзоту и забросал его гранатами, но пулеметный огонь продолжался, тогда Пудовкин своим телом закрыл амбразуру дзота, повторив подвиг Александра Матросова. А на следующий день и моему батяне досталось, отцапал фашист ему левую руку…

Кузьма Прядкин оказался удивительным рассказчиком. Так московские гости и просидели в беседке, пыхтя сигаретками до полуночи, слушая местного знатока истории Приазовья…

* * *
– Петрович, буди водителя, надо на рынок съездить, а то были на донской земле, а приедем в Престольную без рыбки. У нас час времени до службы.
Виктор Петрович Брагин, бывший военный, был уже при параде: белоснежная рубаха, костюм, галстук. Он, расчесывая роскошную седую шевелюру, колдовал над телефоном.
– Интернет здесь что-то не могу поймать…
– Да на кой тебе он? Смотри утро-то какое, воздух донской, а ты со своим интернетом.
– Интересно, кто же в Америке победил на выборах, наверное, всё-таки Клинтон одолела Трампа…
– Да черт с ним, с этим Трампом, поехали на рынок. Василий, вставай, хватит ночевать! – Ионыч толкнул водителя.

Во дворе пансионата, где ночевали друзья-товарищи, уже собрались участники делегации. Теплое ноябрьское утро ласковой прохладой обнимало всю округу, ясное небо звенело бездонной глубиной, и совсем не было похоже, что на дворе стояла поздняя календарная осень. Тепло широким фронтом шло от Азовского моря, до которого отсель было не так уж и далеко. Где-то там, за горизонтом, в нескольких десятках километров, сияли волны Таганрогского залива.
– Василий, заводи машину, поехали.
Ионыч выгрузил из своей сумки походные пожитки, на дно подстелил большой полиэтиленовый пакет и замурлыкал свою любимую песенку: «По Дону гуляет, по Дону гуляет…»
– Коростылев, что, тонну рыбы собрался загрузить?
– Витя, молчи, ты не знаешь, какие жирнючие донские лещи, пальчики оближешь. Вася, собирайся быстрее, времени в обрез. Знаю, что устал. Я тебя, когда поедем домой, сегодня подменю за рулем.
– Да я не устал, вперед, Ионыч, поехали на твою рыбалку…
Виктор Павлович окинул взглядом друзей, все уже готовы были к завершающему этапу экспедиции.
– Что, едем на рынок или как? Ионыч взбаламутил нас с утра со своей рыбой. Коля, батюшка не звонил? – Виктор Павлович обратился к одному из своих товарищей.
– Нет.
– А ты тоже интернет не поймал?
– Какой здесь интернет, в глухомани…
Сергей Ионович, наблюдая за друзьями-«интернетчиками» – Николай и Виктор Павлович стояли друг против друга и щелкали пальцами по экранам своих айфонов, – улыбнулся и сказал:
– Палыч всё носится с утра с америкосскими выборами, нет чтобы за рыбкой съездить спокойно на базар, а он все уши уже прожужжал: Трамп или Клинтон, Трамп или Клинтон. – Ионыч поставил свою сумку в салон микроавтобуса и уселся на переднем сиденье. – Поехали, а то на службу опоздаем. Вася, заводи!
Центральный рынок казачьего поселка, словно муравейник, гудел в привычной своей суете. Торговые ряды пестрели разнообразным товаром. Пробираясь сквозь толпу, Коростылев предупредил товарищей:
– На всё про всё пятнадцать минут, не разбредайтесь!
Он, словно местный старожил, уверенно пошел к рыбным рядам. Виктор Павлович безразлично плелся следом. Матвеевокурганские торговцы с любопытством посматривали на чужаков, с особенной опаской косились на Брагина. Его почти депутатский строгий костюм, белая рубашка и галстук выделялись в этом пестром казачьем кругу. На столичных пришельцев обратила внимание бойкая казачка в цветастом платке, она еще громче стала зазывать покупателей:
– Огурчики, огурчики, пелюстка, подходи, не ленись! Мил человек, огурчиков на закусочку не желаете? – Казачка гипнотическим взглядом смотрела на Виктора Павловича, и тот, потеряв в толпе из виду Коростылева, остановился у широкого прилавка, который просто ломился от всевозможных солений. Чего здесь только не было!
В кадках стояла квашеная капуста, соленые огурцы и помидоры, в бочонке побольше блестели небольшие моченые донские арбузики «Огонек», соленые и маринованные грибочки, чеснок, лук, кисло-соленая спаржа, сборные соления и маринады, сладкие перцы, баклажаны, корейская морковь и моченые яблоки, различная домашняя консервация. От всего этого богатства пахло так ароматно, что просто дух захватывало! Виктор Павлович посмотрел на улыбчивую дородную казачку, которая уже прошлась своим взглядом по статному мужику.
– Отведайте капусточки, будьте любезны, а грибочков не желаете?
Брагин подошел к прилавку, тут-то он и попал в объятия наперебой затараторивших продавцов.
– Красавец, смотри, какие у меня помидоры, просто золото, – звонким голоском пропела стоящая рядом с казачкой пожилая тетка.
– Да на кой ему твои помидоры, он, небось, на молодуху засмотрелся, а ты, Клавка, ему помидорчики, помидорчики, – рассмеялась другая торговка.
Виктор Павлович сделал серьезный вид, поправил галстук и хотел было идти дальше, как услышал с другой стороны базарного ряда восторженный женский голос.
– Манька, Манька, ты телевизер утром смотрела?
Казачка в цветастом платке на секунду отвлеклась от своего представительного покупателя.
– Чего мне, делать больше нечего, как в ентот ящик зырить по утрам!
– Манька, Трамп победил! Деревня ты неотесанная!
– Да ты че, брешешь, а как же Клинтонша?
– Пролетела твоя Клинтонша, как фанера над Парижем, мой идол всю ночь телевизер крутил, все новости пересмотрел по «тарелке», а потом утром уши мне прожужжал с ентим чертовым Трампом. Я ему гутарю, иди свиньям дай, а он мне – дура, какие свиньи, Трамп победил! И меня заразил ентим Трампом, зараза!

Виктор Павлович нащупал в кармане свой крутой айфон и был поражен наповал этой новостью, простой донской базар уже жил завершившимися заокеанскими выборными страстями, все плоды цивилизации в виде технических новшеств связи, интернета померкли пред простым бабским базарным телеграфом: «Манька, Трамп победил!..»
Павлович обратил внимание на стоящих кружком неподалеку курящих казаков, по всей видимости, также обсуждавших эту весть, прилетевшую из далекой Америки. Казалось, какое дело им, простым донским казакам, до американских выборов? Колоритные матвеевокурганские селяне и казаки, потомки вольного донского казачества, которые веками живут на этой донской, приазовской земле, оказывается, интересуются не только простыми житейскими вопросами, но и большой мировой политикой.

«Какой же всё-таки удивительный у нас народ, – думал Виктор Павлович, – нет, этот народ не победить никаким врагам, не сломить их бедой лютой и жизнью тяжкой, везде они найдут свою отдушину, везде и всегда отыщут свою дорогу, как это было не раз в толще лет вековой.

Заселяли они Приазовье при Екатерине Великой, бежали сюда крепостные, переселялись свободные, влекла их воля и простор здешних земель, отсюда и широта их душевная…»
Виктор Павлович вспомнил вчерашний разговор с местным знатоком истории Дона и Приазовья Кузьмой Прядкиным, который подарил ему небольшую книжонку «Зуева горка». Несмотря на усталость с дороги, Павлович вчера осилил труд Кузьмы, книжка была написана простым, доходчивым языком, и в то же время с первых страниц было видно, что автор действительно глубоко знает историю края.

Матвеев Курган, как Алексеевка, Александровка, да и другие здешние поселения, был основан войсковым атаманом Алексеем Ивановичем Иловайским. Участник 7-летней войны (1756–1763), двух турецких войн, усмиритель ногайских татар, Алексей Иванович – один из самых почитаемых донских атаманов екатерининского времени, при Иловайском утвердились границы земли Войска Донского.

В Миусский округ вошли все поселения на реках Миус, Крынка, Грузный Еланчик, Мокрый Еланчик и Тузлов. По миусскому лиману до балки Каменка, вдоль реки Самбек к Азовскому морю простираются благодатные земли.

«Вот он – этот гордый и свободолюбивый народ, – думал Виктор Петрович, рассматривая лица проходящих мимо казаков и казачек, – вот он, во всей своей красе, с широтой степей и вольным ветром, с душевным солнечным теплом сердец, со своим южным говорком, острым умом и юмором, с щедрым приветом и добром ко всем, кто с благими намерениями пришел на их землю. Вот он – этот народ, эта часть великого нашего русского народа!

Это они встретили в Донбассе западенских бусурман, бандеровцев под Харцизском и Иловайском, это они выстояли на Саур-Могиле, это они бьются в станице Луганской, Трехизбенке, Славяносербске, Стаханове и Лисичанске с теми, кто пришел со своим уставом, злом и ненавистью к русским людям. И разделить их, разорвать невозможно границами и “телеграфными столбами”, как говорил отец Игорь.

Потому что воды Айдара, Евсуга, Камянки, Лугани и Донца вливаются в единую мощь Дона; потому что воды Еланчика, Тузлова и Миуса стремятся к Таганрогскому заливу, питая Азовское море; так и эти люди, живущие на отрогах Донецкого кряжа, в донских и приазовских степях, – это один-единый народ, их души впитывают, словно святую воду, воздух Божественной сути – их сила и мощь лежит за гранью человеческого понимания, это их тайна, их правда и духовная основа…»
– Палыч, ты где потерялся? Смотри, каких я лещей прикупил, – Ионович приоткрыл свою сумку, из которой торчали жирные донские рыбьи хвосты.
– Трамп победил!
– Какой Трамп, ты посмотри, что за чудо, смотри какие лещи! А вот это вообще – песня, рыбец жирнючий, аж светится! Выторговал еще два десятка пузанков. – Сергей Ионович с упоением показывал свое сокровище.
– Ты знаешь, Ионыч, я сейчас понял великую вещь, меня словно током прошибло, здесь, среди этих простых людей. Никакие Трампы и иные черти с рогами не страшны нам, когда ты ощущаешь себя частью этого народа. Да разве можно не любить эту широту душевную, да разве можно еще где на земле встретить такие открытые сердца, поэтому нас и ненавидят враги, потому что им не дано ощутить такое душевное состояние. А ведь правда, что вся наша земля русская пронизана Божественной Любовью…
– Ладно, философ, собирай ребят, мне отец Игорь звонил. Беспокоится батюшка, не заплутали ли мы где в Матвеевом Кургане. Поехали, служба скоро начнется, опаздывать неловко.

* * *
В церкви пахло ладаном, горели свечи и лампады. По окончании литургии отец Игорь обратился к прихожанам с вдохновенным словом. Завершая свою речь, батюшка сказал:
– Сегодня у нас особый день, сегодня мы выйдем крестным ходом к закладному камню памятника благоверному князю Александру Невскому, сей камень по воле Божьей пришел к нам с родины великого князя…
Имя Александра Невского, воина и защитника русской земли, не случайно снова могучей силой вспыхнуло на наших знаменах.
Храни, Святой Александр, Русь Православную!

…И ударили колокола, и взметнулась к небу радость великая.

Владимир Казмин

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.