Улыбнуться
Вита ПШЕНИЧНАЯ,
г. Псков
Ну вот, и снова снег сочится
Сквозь свет фонарный вдоль дорог.
И всё, что до́лжно, то случится,
Но бог ты мой, как время мчится
За нам не видимый порог!
Оглянешься, и захлестнëт
Волна отчаянья и боли,
И ощущение неволи
Как будто бритвой полоснëт
По верхней, рядом с сердцем, доле.
Несуетливо, молчаливо
День новый этой тьмой взращëн…
И бьёт в окошко веткой ива:
– Мы живы, Господи, мы живы
Пока ещё, пока ещё…
Бескрайние шепчутся дали
И месят небес пустоту.
Их смыслы осилю едва ли,
Едва ли все знаки прочту.
Но месяц в окошке маячит,
Меня перед сном веселя,
И кружит, как маленький мячик,
В огромной Вселенной Земля.
Зрачки расшеперили звёзды,
Взирая на мир свысока…
В холодный рождественский воздух,
Как птица, нырнула строка…
…И слушают дальние дали
Немолчного сердца мотив,
Меня заслонив от печали
И душу от мрака укрыв.
На Крещенье – ветер вьюжный,
Ни сугроба, ни снежка.
Говорлива, безоружна,
Мчит себе Пскова-река.
Стынут тоненькие ивы
По обочинам дорог.
А меж нами молчаливо
Бродит одинокий Бог.
Смотрит грустно, не мигая
На любимых чудо-чад,
От беды оберегая
Непутëвый свой детсад.
…
Скоро храмы захлопочут…
Кисть заката так ярка…
И уже стремится к ночи
Дня субботнего строка.
Купол Сергия с Залужья
Ловит неба благодать…
На Крещенье – ветер вьюжный,
Только снега не видать.
Человек «уйдёт из жизни»,
Просто выйдя за порог.
Лунный серп в морозной выси
Набросает «некролог».
Всё продолжит мчать по кругу,
Беспрерывно мельтеша,
И дитём забьëтся в угол
Чья-то бедная душа.
Сон ли, явь ли? Был ли, не был?
Жизнь сочится, как песок.
И сквозь сумрачное небо
На неё взирает Бог.
И уходит восвояси –
Ни упрёка, ни смешка.
Вечер в длиннополой рясе
Красит углем облака…
Стынут маленькие лужи
В череде февральских лих…
Бог готовит постный ужин,
Как обычно – на троих.
И мурлычет «трали-вали»,
Добавляя в кашку соль,
Под пудовые скрижали
Приспособив антресоль.
А в раскрытое окошко
Снег метëт, как благодать,
Подставляет Бог ладошку,
Чтоб желанье загадать,
Чтоб упав в ночную негу,
Вечный слушая мотив,
Улыбнуться человеку,
Путь его перекрестив.
Не помнишь, что было в начале,
Не знаешь, что будет в конце.
В ночи, в беспричинной печали
Стоишь на подъездном крыльце.
И смотришь в бездонное небо,
На этот пустой чистовик.
О, как скоротечно-нелеп он –
Снежинок причудливых миг!
И сам ты, увы, скоротечен –
Прохожий, свидетель, беглец…
И все твои тихие речи
В терновый вплетутся венец.
А снег всё летает, как птица,
Весь город укутан в хрусталь.
И утром по новой страницу
Откроет январская даль,
Не помня, что было вначале,
Не зная, что будет потом…
Лишь ангел бесшумно крылами
Взмахнëт над церковным крестом.
Мальчики-солдатики,
Порох, мошкара…
Пуля-дура шастает
С ночи до утра.
Снег – водой колодезной,
Пледом – небеса,
Помнит даль белëсая
Ваши голоса.
Мальчики-солдатики,
Не усы – пушок.
Припоро́шит волосы
Вам слегка снежок.
Меток взгляд осмысленный,
Сдержаннее речь,
Шутка ли – Расеюшку,
Словно мать, беречь?
Крестики из олова,
Порох да кирза,
Сыпется на головы
Злая мороса.
Из огня да в полымя,
Пядь земли – форпост,
Мальчики-солдатики
Встанут в полный рост.
У кого допишется
В песне пара строф,
А кому до Вечности
Несколько шагов.
Снег – водой колодезной,
Пледом – небеса…
Мальчики-солдатики,
Ясные глаза.
Ничего не происходит,
Жизнь идëт себе, идёт,
Над домами хороводит
Двадцать пятый юный год.
То рассыпет белый морок,
То дождём заморосит.
Как же бесконечно долог
День январский на Руси.
Я запутываюсь в числах
И теряюсь среди тем,
Глядя в стылые кулисы,
Как в колодезную темь.
Надо мною полог звёздный
Начинает ускользать,
Я ловлю губами воздух
И не знаю, что сказать.
А вдали заря восходит
И вот-вот рассвет вздохнёт…
Над землёю хороводит
Двадцать пятый юный год.
Смотришь на мир за окном, от недуга ëжась,
Солнце стекает в лужицы вдоль дорог…
Думаешь: «Не за горами весна, слышишь, Боже?»
И улыбнëтся молча в ответ Бог.
И погасит светило, как свечку в храме,
Нашëптывая: «Всё наладится, всё пройдет».
И, прижавшись щекою к оконной раме,
Тихо, чтобы никто не услышал, вздохнëт.
А ты продолжишь либо смеяться в голос, либо
Плакать… Жизнь проживая от «а» до «я»…
И складывать (когда вспомнится вдруг) «спасибо»
Из картинок и знаков Вечного Букваря.
Молчаливо звëзды
Смотрят с высоты.
Рано или поздно
Перейдëшь и ты.
Не спеши, дружочек,
Не изжит твой век.
Вон как сильно к ночи
Сыпет мокрый снег.
Март опять недужит,
За нос нас водя.
И стекает в лужи
Обморок дождя.
В предвесенье хмуром
Этот день завис,
Семенит понуро
По асфальту Жизнь…
И вослед ей звëзды
Шепчут с высоты:
«Рано или поздно
Перейдëшь и ты…»
Сердце в тревожной сумятице мается,
Месяц лампадкой висит,
«Дикое русское» слово скитается
По необъятной Руси.
Гой, ты! – вдруг вспомнишь Сергея Есенина,
Сложится облако в Спас,
Родина снова больна и растерянна,
Как уж случалось не раз…
Гой ты! – раскинутся дали стоокие,
Брызнет берёзовый сок,
И занедужит душевными строками
Мятый, в линейку, листок.
«Отче!..» – вздохнëт подуставшая Родина,
Пыль отирая со лба,
Вроде бы живы пока ещё, вроде бы
Вьётся-прядётся судьба.
Выси бескрайние, тропочки узкие,
Неба вечернего грусть…
Молятся, молятся «дикие русские»
За бесконечную Русь.
