Стрелецкие знаменщики

Когда-то древнеславянским словом «стрелец» называли воина-лучника. В середине XVI столетия, при Иване Грозном, это слово получило второе рождение. Именно тогда стали формироваться подразделения первых регулярных войск России. Стрельцы – совершенно новый тип вооружённых сил, набиравшихся из свободных людей и призванных защищать исключительно общегосударственные интересы.

Все четырнадцать московских стрелецких полков имели собственные знамёна. Сам термин «знамя» входит в употребление на Руси в конце XIII века. В древнерусской «Повести временных лет» знамёна именовались «стягами». Уже тогда стяг как военное знамя княжеских дружин значил для воинов больше, чем просто ориентир, служивший для сбора (стягивания) ратников. В феодальных междоусобицах исход битвы часто зависел от судьбы воинского стяга. Самые жестокие схватки разворачивались на подступах к стягу врага. Если противнику всё же удавалось «стяг подсекоша», битва заканчивалась неминуемым поражением. Утрата стяга в бою воспринималась воинами как сигнал к отступлению.
В XIII–XVII веках употребляются оба названия – «стяг» и «знамя». При Иване Грозном отношение к знамени становится не просто уважительным, а почти священным. Хоругви, стяги и знамёна всегда сопровождали русское войско в военных походах. Их несли во главе войска во славу небесных покровителей и заступников земли Русской. И в строю, и в бою знамя всегда находилось под надёжной охраной наиболее сильных, рослых и опытных воинов – знамёнщиков. В допетровском войске служба знамёнщика, или стяговщика, считалась особенно почётной.

Но при всей сакральности стрелецких знамён ни одно из них не было государственным и ещё не воспринималось священной государственной реликвией, а по-прежнему выполняло функцию постоянного полкового отличия. Первый государственный флаг будет создан по подобию стрелецких знамён в царствование Алексея Михайловича Романова.

Со временем утвердилось три типа стрелецких знамён. Приказные (потом полковые) знамёна, иногда именовавшиеся «воеводскими», являли собой настоящую святыню для любого стрелецкого приказа, занимавшую почётное место в слободских храмах и оберегавшуюся с необыкновенным усердием и тщанием. Знамёна стрелецких голов строились из дорогих шёлковых тканей, признаки на них писались золотом и серебром. Богато украшенное приказное знамя с изображением какого-либо религиозного сюжета лишь изредка покидало свою обитель для вынесения знамёнщиками в строй по случаю полковых торжеств. Полагавшиеся каждой сотне сотенные знамёна идентифицировали полковую принадлежность роты. Поэтому их цвета совпадали с расцветкой парадной формы. На пошив сотенных знамён шли киндяк, кумач, миткаль, иногда тафта.

Разнообразные по деталям сотенные знамёна на марше хранились в специальных матерчатых чехлах и извлекались при подготовке к бою или какой-либо торжественной церемонии. И наконец, братские (взводные) знамёна представляли собой небольшие квадратные флаги, изготовленные из одноцветной ткани с изображением креста. Во время походов приказные и сотенные знамёна сопровождали знамёнщики, всегда выделявшиеся среди рядовых категорий стрельцов.

В конце XIX века в Россию были доставлены рисунки из сохраняемых в Шведском государственном архиве рукописных записок приезжавшего в 1674 году к царю Алексею Михайловичу шведского офицера Эрика Пальмквиста. На акварели хорошо различима расцветка «служилого платья» знамёнщиков и сотенных знамён четырнадцати из двадцати шести существовавших в то время московских стрелецких полков.

Все стрелецкие знамёна, запечатлённые на планшете Пальмквиста, имели разных цветов кайму, средину и крест. Полковые знамёна стрельцов были сделаны в форме продолговатого прямоугольника и цветом, видимо, соответствовали цвету «служилого платья» (полковой униформы). Древки стрелецких знамён были тщательно покрашены, навершия для знамён делались из железа, снизу на древко насаживались железные или медные втоки для втыкания знамени в землю. Привязи для крепления знамени к древку изготавливались из красной ткани.

1-й (стремянной) – Егора Петровича Лутохина – (1500 чел.)
2-й – Ивана Фёдоровича Полтева – (1000 чел.)
3-й – Василия Борисовича Бухвостова – (1000 чел.)
4-й – Фёдора Ивановича Головлинского – (800 чел.)
5-й – Фёдора Васильевича Александрова – (800 чел)
6-й – Никифора Ивановича Колобова – (900 чел.)
7-й – Стефана Фёдоровича Янова – (1000 чел.)
8-й – Тимофея Фёдоровича Полтева – (800 чел.)
9-й – Петра Абрамовича Лопухина – (1200 чел.)
10-й – Федора Абрамовича Лопухина – (1000 чел.)
11-й – Давыда Григорьевича Воронцова – (600 чел.)
12-й – Ивана Ивановича Нараманского – (600 чел.)
13-й – (?) Лаговскина (600 чел.)
14-й – Афанасия Ивановича Левшина – (1000 чел.)

Архидиакон Павел Алеппский из свиты патриарха Антиохийского наблюдал за возвращением царя Алексея Михайловича из польского похода и довольно подробно описал порядок движения пеших стрелецких сотен, перед каждой из которых следовало большое знамя в сопровождении двух барабанщиков и самого сотника с секирой в руке. Архидиакон подмечает: «Если знамя было белое, то все ратники, за ним следовавшие, были в белом; если синее, то и ратники за ним в синем, и точно так же, если оно было красное, зелёное, розовое и всяких других цветов». Иностранные наблюдатели, всегда проявлявшие повышенный и весьма специфический интерес к русскому войску, достаточно точно фиксировали увиденное. На встрече польского посольства, докладывал один из них, присутствовали четыре сотни московских стрельцов, «всякая со своим особенным военным знаком». Поляк Михаил Обухович отмечал присутствие на встрече имперских послов в мае 1661 года стрелецкого полка «с десятью знамёнами из белой китайки с чёрною», а также другого стрелецкого полка, головою которого был Матвей Спиридонов, в голубой одежде и с десятью знамёнами.

В XVII веке становится доброй традицией размещение на стрелецких знамёнах светских эмблем. На одном из стрелецких полковых знамён первой половины XVII века был «вышит зверь грив, в передней лапе палаш». На рубеже XVI и XVII столетий на военных знамёнах появляются территориальные эмблемы, многие из которых позднее послужили основой для гербов этих городов. На знамени городовых стрельцов Астрахани золотом и краской была запечатлена городская эмблема: в голубом поле – золотая корона, под нею – серебряный восточный меч с золотой рукояткой.

Стремительно вошли в употребление прапоры – небольшие вытянутые знамёна с длинными хвостами, со скошенным снизу вверх клином. Как правило, прапоры опушались каймой. Прапоры употреблялись в качестве личных штандартов стрелецких «начальных людей». Собственными прапорами обзавелись многие стрелецкие офицеры. Некоторые из них не стали ограничиваться единственным штандартом, а завели себе сразу несколько прапоров. Никита Иванович Романов, двоюродный брат царя Михаила Фёдоровича, был обладателем двух прапоров. «На одном из них изображался золотой идущий грифон с мечом и щитом в лапах, на щите – небольшой чёрный орлик. Поле прапора белое, с червлёной каймой, а у откоса – кайма чёрная и на ней изображены золотые и серебряные львиные головы». Позднее этот прапор был взят за основу при создании герба дома Романовых.

В вооружённых силах России того времени возникло даже некоторое противопоставление привычных для русского взора «исконных» полковых и сотенных стрелецких стягов знамёнам рейтарских, гусарских и иных полков. Появление новой знамённой моды в русском войске объяснялось довольно просто – участившимся приглашением на военную службу большого количества иностранцев, иногда составлявших целые воинские подразделения. После окончания Смуты приток иностранцев усилился. Справедливости ради следует отметить наличие при царе Михаиле Романове кроме иноземных отрядов, командование которыми осуществляли иностранные офицеры, и полков русских солдат. Внесение иностранцами в практику военной деятельности отдельных элементов собственных национальных обычаев и традиций армейской жизни не было их своеволием или капризом. Деятельность офицеров-иностранцев не ограничивалась обучением личного состава премудростям военного мастерства.

В их обязанности входила в том числе и разработка предложений по составлению (изготовлению) знамён вверенных им частей. Поэтому вполне можно утверждать, что благодаря их деятельности в русском войске утвердился практически западный обычай размещать на знамёнах различные светские эмблемы. Наиболее часто на стрелецких знамёнах той поры встречаются разнообразные по форме и рисунку изображения орлов, грифов, змей, львов, химер, обрамлённые витиеватой надписью на латинском языке.

На сотниках московских стрельцов лежала ответственная обязанность – встречать у границы и сопровождать до Москвы иноземных посланников и гонцов. В одном из лучших произведений, посвящённых тогдашней Москве, автором которого является секретарь голштинского посольства Адам Олеарий, повествуется о встрече в Кремле турецкого посла: «Его встретили с очень большим великолепием шестнадцать тысяч человек конницы. В этом большом войске можно было сосчитать не более шести штандартов. Первый, принадлежавший лейб-компании, был из белого атласа с изображением на нём двуглавого орла с тремя коронами, окружённого лавровым венком с надписью «Virtute supero»
(т. е. «Доблестью побеждаю»). Далее были три синих с белым, с изображением на одном – грифа, на другом – улитки, на третьем – руки с мечом. Далее ещё один из красного дамаста… Мы предположили, что такие эмблемы и знаменательные изображения были помещены [на штандартах] по указанию немецких офицеров, выступавших под Смоленск. Сами русские очень неискусны в изобретении таких вещей. Перед каждым штандартом ехали волынщики и литаврщики, а перед лейб-штандартом – шесть трубачей, которые, по-своему, трубили что-то весёлое».

До наших дней бережно сохраняется прапор с гербом города Владимира «на красной тафте, в середине, меж роз и тюльпанов, изображён золотом, серебром и красками владимирский герб – коронованный лев, держащий в передних лапах крест, вокруг золотая надпись «Владимирской». На откосах изображены драконы и звёзды». Для одного из полков было приказано сделать знамя с двуглавым орлом, а «под орлом пушка, а на пушке птица Гамаюн, против того, как печать города Смоленска». Впоследствии и пушка, и птица Гамаюн вошли в герб города Смоленска. Подобное происходило и с изображениями на прапорах. Позднее, уже при императоре Петре I, установился порядок, по сути, узаконивший включение городской символики в смысловое оформление стрелецких знамён. Городовые «жилые» стрельцы Новгорода, Пскова, Смоленска, понизовских городов получили на свои знамёна гербы этих городов.

Царь Алексей Михайлович, преисполненный истинного стремления внести в войска дух чинности и благочестия, в самом начале своего царствования пришёл к пониманию необходимости замены изображений на знамёнах полков, как их тогда называли, «иноземного строя». Вместо зачастую непонятных русскому человеку и не вызывавших у него уважительных эмоций рисунков птиц, зверей и рептилий по лично царём разработанному образцу вверху знамени у древка стали размещать восьмиконечный православный крест. Данный шаг, по мысли царя, был призван существенно возвысить и статус знаменосцев. Противники нововведений, однако, особо подчёркивали, что знамя за сотенным головой традиционно возил холоп. Ведь даже имена знамёнщиков, хотя и стояли в служилом списке вслед за офицерами, записывались в пренебрежительно-уменьшительной форме (Федька Дубинин и т. д.). Имена же командиров полусотни уважительно писались по русской трёхчастной формуле (Анисим Авдокимов сын Гарончаров).

По определению Боярской думы в знамёнщики стали направлять родовитых дворян. Но тут же появились местнические проблемы, выражавшиеся в недовольстве сотенных голов неожиданно возникшим равенством последних со знамёнщиками. В целях придания большей значимости и почётности службе знамёнщиков в указе правительства 1646 года перечислялись связанные с ней привилегии, включавшие превращение чина знамёнщика в обязательную ступень перед назначением сотенным головой. Кроме того, указом предусматривались опала и наказания тем, кто будет укорять знамёнщика этой службой.

Алексей Михайлович с присущими ему решительностью и напором быстро разрешил чреватое затаёнными обидами противоречие. Знамёнщикам был повышен оклад. В помощь им были приданы воины, задачей которых было перемещение и охрана знамени между боями. За нападки и попытки «бесчестить» знаменосцев обидчику грозила Сибирь. Царь резонно установил для сотников и знаменосцев правило: «Быти головам и знамёнщиком у сотен без мест (т.е. без учета родовитости. – Прим. авт.) и промышляти государевым делом в сотне голове и знамёнщику вместе соопча заодин».

С лёгкой руки царя Алексея Михайловича знамёнщиков стали именовать прапорщиками, хотя официально это воинское звание появится только в 1712 году при Петре I как первый (младший) чин офицерского состава в пехоте и кавалерии, создаваемой императором регулярной армии. Отбор в знамёнщики становился всё более строгим и придирчивым. К кандидатам предъявлялись особые требования. Отбирались рослые воины, крепкого телосложения, проявившие себя в боях с врагами.

Стрелецкие знамёнщики имели отличия от своих сослуживцев в одежде и оружии. Стрельцы, по рассказам Пальмквиста, носили верхнее платье с небольшим стоячим воротником и «шапку съ меховою опушкою, а у Стрелецкихъ Знамёнщиковъ шапки были безъ опушки, съ небольшимъ раздвоеніемъ, у нижняго края, надъ лбомъ». Знамёнщики представлены Пальмквистом «съ железною саблею, въ такихъ же ножнахъ, привешенныхъ къ кожаному поясу, съ кожаною же берендейкою и съ сумкою при сей последней». Стрельцы имели ещё по бердышу и самопалу. По свидетельству Пальмквиста, «Начальные люди и Знамёнщики Стрелецкихъ полковъ носили перщатыя рукавицы или перчатки, съ запястьями».

Знамёнщики пользовались и защитными доспехами. При описании царского смотра на Девичьем поле в 1664 году упомянуты стрелецкие знамёнщики приказа Артамона Матвеева, двое из которых были в кирасах и один в латах.

Быстрый взлёт и скорый бесславный закат стрелецкого войска, обусловленный стремительным поступательным движением Российского государства и превращением его под водительством Петра Великого в могущественную империю, наглядно отразился и на судьбе стрелецких знамён. Постепенно их стали передавать другим воинским формированиям. Бывшие стрельцы нередко и сами попадали в полки, именуемые солдатскими.

Удивительна история стрелецкого знамени, созданного из шёлка в Оружейной палате Московского Кремля учениками знаменитого мастера Симона Ушакова. Размер знамени составляет 260 на 290 сантиметров. В центре стяга, имеющего охристый тон, размещён герб с образом иконы Богоматери «Знамение». Десять медальонов с ликами почитаемых святых помещены на перьях двуглавого орла… Надпись на нижней кайме полотнища гласит: «По Указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, Всея Великия и Малыя и Белые Руси самодержцев, построено».

Знамя было передано отправлявшемуся в Сибирь Московскому солдатскому гарнизонному полку, переименованному там по месту дислокации в Томский казачий полк. Так стрелецкое знамя стало казачьим. Со временем многие стали воспринимать его как символ сибирского казачества. До 1909 года знамя Сибирского казачьего войска было в строю. По решению казачьего головы Кузьмы Баркина оно сначала хранилось в войсковом правлении в Омске, затем было перенесено в главный храм сибирского казачества – Свято-Никольский собор, и, наконец, после титанического 15-летнего труда московских реставраторов историческое наследство героических предков обрело своё достойное место в Омском краеведческом музее.

Сегодня стрелецкие знамёна можно видеть во многих музеях. Их великая и полная драматизма история никого не оставляет равнодушным. В Оружейной палате Московского Кремля около них всегда много почтительных зрителей. Но не ко всем стрелецким знамёнам судьба была столь благосклонна. Некоторые стрелецкие стяги до сих пор находятся на чужбине. В Швеции, в стокгольмском Музее армии (Armemuseum, Riddargatan 13, Östermalm), до сих пор хранятся стрелецкие знамёна, утраченные в боях Северной войны. В трофейной коллекции музея представлены полковое и три сотенных (ротных) знамени Смоленского стрелецкого приказа Вилима Лицкина. В бою под литовским местечком Салаты (современный Салочай на реке Муше) были потеряны знамёна стрелецких полков Ивана Константиновича Нечаева и Михаила Ивановича Протопопова. В том числе бывшие знамёна полков Семёна Кровкова, Дмитрия Жукова, Петра Борисова. Шведы захватили три шёлковых ротных знамени стрелецкого полка Бориса Фёдоровича Дементьева. Среди трофеев шведской армии в бою под Салатами есть старые знамёна стрелецкого полка Алексея Лаврентьевича Обухова и большое число прапоров и штандартов других полков…

Стокгольмский Музей армии активно развивает сотрудничество с Эрмитажем и Музеем артиллерии в Санкт-Петербурге. Делегация Королевства Швеция, в которую входили и высшие представители администрации музея, посетила Москву. С представителями общественности обсуждался вопрос о судьбе знамени стрелецкого полка Никифора Колобова из храма Знамения Пресвятой Богородицы за Петровскими воротами, более трёхсот лет хранившегося вдали от дома, в далёкой Швеции.

Недавно стартовал совместный проект сотрудничества стокгольмского Музея армии и Музеев Московского Кремля (Оружейной палаты), предусматривающий обмен учёными-исследователями. Карин Теттерис, хранитель древностей в Музее армии в Стокгольме, отмечает огромный интерес русских историков к коллекции знамён. А «для нас тоже очень интересно посмотреть, что есть в собраниях кремлёвских музеев, и мы скоро собираемся туда». Хорошо сохранившиеся шведские военные знамёна имеются также в собрании Эрмитажа в Санкт-Петербурге. «Для нас российские музейные коллекции были раньше труднодоступными… А вот сейчас… мы можем ездить друг к другу совсем на других основах, чем раньше, и получить доступ не только к экспонатам музеев и запасников, но и к архивам, что крайне важно для учёных. Так что мы тоже стремимся к расширению сотрудничества, к сравнению материала, к обмену опытом с коллегами из России», – говорит Карин Теттерис. Её коллега Марина Голованова, хранитель воинских реликвий Оружейной палаты Московского Кремля, говорит о 1500 русских знамёнах, составляющих основу шведской коллекции трофейных знамён. В основном это знамёна конца XVII – начала XVIII века, которые оказались у шведов во время Северной войны. При этом значительная часть русских знамён попала к шведам в 1703 году не в бою, а из захваченного ими обоза.

Цель проекта – сравнение типов знамён, их исполнения, помощь в атрибуции отдельных памятников, уточнение, выяснение дат создания знамён, определение и подтверждение принадлежности знамени тому или иному полку. В шведском музее хранится грандиозное полотнище размером 5 метров. Но многие буквы на знамени практически утрачены, и прочитать надписи пока не удаётся…

Также обсуждался вопрос о перспективах возможных публикаций результатов этого совместного проекта.

Владимир ГАЗЕТОВ,
член Союза журналистов Москвы