Калабина мельница
Сегодня это словосочетание знакомо уже совсем немногим жителям Мичуринска и Мичуринского района. А ведь в прошлом столетии эти два слова были хорошо известны. Недалеко от села Ранино, в двадцати километрах от тогдашнего Козлова, быстрые воды живописной реки Иловай крутили мощные мельничные жернова, перемалывавшие зерно, которое везли сюда со всей округи…
Своим звучным названием мельница обязана трём братьям, елецким купцам Калабиным. Именно они в конце ХIХ века решили вложить свои кровные в развитие нового дела – мукомольного. Размол муки во все времена бизнес доходный. Чем был вызван их интерес к нашим местам, теперь можно только гадать. Доходное дело братья начинают, правда, не с нуля. Мельниц в этих местах – десятки. Братья модернизируют одну из таковых – старинную водяную мельницу – и уже к 1890 году оснащают её 45-сильным паровым двигателем. Паровая тяга – сезонная альтернатива, зимой, когда река скована льдом, жернова вращает пар. На новом производстве трудится девять рабочих. Только за год объём произведённой продукции составляет 3,5 тысячи рублей. Для сравнения: хорошая корова стоит около 100 рублей, а кавалерийского рысака продают за 150–250 целковых. Об этом рассказывает в своей книге писатель Михаил Белых.
В 1909 году выходцы из Елецкого уезда основывают в Козлове торговый дом «Братья Калабины». Каждый из компаньонов вносит капитал по 10 тысяч рублей. Деловой размах елецких предпринимателей пока что охватывает только Козлов и близлежащие города. Их бизнес-план не ахти какой амбициозный – торговля хлебными, мучными, бакалейными, колониальными и другими товарами, а также помол разного зерна. Но постепенно производство расширяется: кроме мельницы близ Ранино, братья открывают мукомольное производство в селе Устье. Здесь в 1909 году появляется паротурбинная мельница, оснащённая водяным и паровым двигателями в 110 сил. На выходе – ржаная мука и пшеничная крупа. Прибыль растёт, в год они зарабатывают более 300 тысяч рублей.
Один из братьев, Алексей, кроме бизнеса, занимается и общественной деятельностью. С 1907 года он заседает в городской Думе, работает в биржевом комитете, городской публичной библиотеке, попечительских советах Козловского коммерческого училища и Николаевской богадельни с сиротским отделением. Ему же на Вознесенской улице (ныне Революционная) и в Гостином ряду принадлежат два магазина, в которых он торгует мукой собственного производства.
Нижняя мельница
Но одним из краеугольных камней их семейного бизнеса можно считать так называемую Нижнюю мельницу на Иловае (кроме калабинской мельницы рядом работала ещё одна, им не принадлежавшая). Вскоре на противоположном высоком берегу появляется красивый двухэтажный дом. Его нижний каменный этаж с точки зрения архитектуры ничем особо не примечателен – типичный кирпичный короб. Чего нельзя сказать про второй – бревенчатый. Карнизы здания и контуры балкона украшают великолепная многоярусная резьба, ажурные фризы и пилястры. Просторный балкон – главное украшение особняка и самая нарядная часть фасада. Все шесть его опорных колонн несут ещё и декоративную функцию, они изящны и элегантны. Часть окон с плавными закруглёнными линиями рам выходит на берег и мельницу. Рядом с домом – пристройка, в которой проживают обслуга и рабочие. Одновременно это ещё и небольшой постоялый двор для мужиков, приезжающих сюда с телегами зерна и уезжающих с готовой продукцией – отличной калабинской мукой. Левая угловая часть дома – летняя резиденция хозяев. Вернее, хозяйки, дочери одного из братьев помещицы Юлии Николаевны Калабиной.
Николай Калабин, как и положено настоящему купцу, человек широкой души. Мельницу и дом он дарит своей дочери Юлии. Зимой барыня изволит проживать в Ельце, а летом приезжает сюда. Места здесь и впрямь удивительные: вековые дубовые леса и корабельные, словно с полотен Шишкина, сосновые рощи. Река, бегущая вдоль них, своим норовом и течением похожа на горную.
Белый Кордон
Со временем резиденция получает негласное название – посёлок Белый Кордон. Здесь у Калабиной два дома. Стены одного из них побелены известью, отсюда и столь поэтическое название. Барыня, кроме мельницы, содержит лошадей, скотину, пекарню. Жизнь в этом живописном месте крутится, словно колесо мельницы, ровно и без остановок… Однако пауза всё же произойдёт – в 1917-м. Как и многие люди её круга, Калабина всего этого лишится. После семнадцатого года её вчерашние соседи, местные мужики, барыню из дома выселят, заодно освободив «чуждый класс» от оков капитализма в виде драгоценностей и прочей ненужной ей теперь мишуры. В конце 20-х годов она переедет жить к своему бывшему кучеру в соседнюю деревню. Роман случится недолгим, всего-то пару лет, а финал этой истории окажется предсказуемым и грустным: вскоре мадемуазель будет ходить по окрестным деревням, прося милостыню, а потом отправится в сталинские лагеря. Перековка будет длительной – почти 18 лет. Оттуда она выйдет лишь после войны и ненадолго вернётся в эти места. Затем след её потеряется… Надо сказать, что, по воспоминаниям тех, кто знал Юлию Калабину в былые времена, она отличалась необычайно добрым нравом и щедростью. Когда в барском доме пекли хлеб, она угощала им людей, приглашая к себе в дом. Говорят, проезжая по деревне, она бросала мелочь бежавшим за экипажем детям…
По законам пролетарской эпохи барский дом и мукомольное производство национализируют, однако запаса прочности последнего хватит ещё на десяток лет. Всё закончится к 1930 году, как раз к началу сталинских пятилеток. Калабина мельница перестанет работать, система шлюзов придёт в упадок, река пробьёт себе новое русло. Потеряет былое великолепие и барский дом, в нём поселятся жители близлежащих деревень. От былого останутся только воспоминания. Да и зерна, которым всегда славился край, год от года становится всё меньше и меньше. Приоритеты поменялись: страна то воюет за идеи и революцию, то, громя храмы и особняки, организовывает колхозы и прокладывает каналы на далёком севере…
Красоту калабинских пейзажей успевают оценить и местные художники новой эпохи. Один из них – Сергей Варсонофьев – в 1930 году пишет акварелью картину, на которой, словно на открытке, изображены мельница, плотина со шлюзом и барский дом на высоком берегу. Это пасторальное изображение – единственное оставшееся на память потомкам.
Турбаза
Надо сказать, что попытки спасти лесную усадьбу были. В 60-е годы прошлого века дом переводят на баланс Всесоюзного НИИ садоводства (ВНИИС) имени И. В. Мичурина. Здесь по инициативе руководства института организуют турбазу для своих сотрудников. Место подходящее и по меркам красот средней полосы России необычайно живописное. Сам облик узкой и глубокой долины Иловая необычайно колоритен. Тут, в двадцати километрах западнее Мичуринска, на поверхность выходят известняки Лебедянского горизонта верхнего девона. Русло реки каменистое. Это сегодня некогда чистейшая вода Иловая загрязнена, на поверхности постоянно плавает мутная мыльная плёнка. А в те годы дно спокойно просматривалось на трёхметровой глубине. Река, по воспоминаниям местных жителей, буквально кишела рыбой.
Мичуринские реставраторы
С 1964 года в течение нескольких лет в бывшем барском доме трудится бригада рабочих, возглавляемая работником ВНИИС Петром Ларшиным. Успевают восстановить деревянные кружева узоров под крышей, отремонтировать парадное крыльцо и кровлю. Остатки оригинальной резьбы (часть сохранилась и до сих пор) и пара дореволюционных фотографий особняка помогают Петру Фёдоровичу воссоздать недостающие элементы и оригинальный облик здания. Турбаза работает до середины 80-х годов. В наступившую очередную эпоху перемен в стране до усадьбы никому нет дела, а всесоюзный НИИ не в силах содержать здание. Его решают продать. Ларшин попробует купить то, что кто-то ещё называет турбазой, кто-то – барским домом. Он хочет восстановить усадьбу в первозданном виде. Но руководство ВНИИС ему отказывает. В итоге то, что могло бы быть памятником истории архитектуры, не достаётся никому. Позже, в девяностые годы, её кто-то всё же покупает, пытаясь обустроить здесь охотничий дом, но задумка не увенчается успехом. От усадьбы остаются только развалины и заброшенная в этом месте река…
Такова незавидная и печальная судьба одного из красивейших когда-то мест Тамбовщины. Наряду со снежковской усадьбой в Турмасово Калабина мельница могла быть одним из главных символов Мичуринского района. Местом, куда бы с удовольствием и неподдельным интересом приезжали сотни туристов и отдыхающих, увозя с собой яркие воспоминания о часах или днях, проведённых здесь, на берегу Иловая. Вся надежда теперь на новых Калабиных, тех, кто, зарабатывая капитал, сможет возродить часть нашей истории. Истории страны и тех людей, которые сами того не ведая, вписали в неё свои славные имена…
Вадим ГРАНИТОВ
Фото автора и Петра ЛАРШИНА
Мельница в лесу
Сергей Клычков. 1912 год
Льётся речка лугом, лесом,
А в лесу волшебный плёс,
Словно чаша под навесом
Частых елей и берёз.
У лазоревого плёса
Посредине нету дна,
В пене вертятся колёса,
В чаше мельница видна!
Дуб зелёный у порога,
Крыша – словно на весу:
Говорят, что к ней дорога
Потерялася в лесу…
У ворот, как пики, ельник,
От колёс по лесу гул!
Сто годов прошло, как мельник
У плотины утонул…
И темно в речной пучине,
И поныне его дочь
Саван шьёт, поёт в кручине
При лучине в полуночь…
В окнах сумрак, паутина
И не видно огонька,
Только слышно, как с плотины
В пене падает река.
Как шумит колючий ельник,
Плачет в ельнике сова,
Как зерно стонувший мельник
Подсыпает в жернова!..
И аукается леший
На диковинном плесу,
Дочку мельникову теша
Звонким посвистом в лесу.
