Одна семья
Александр и Александра
В кромешной тьме скрипнула дверь, и в просторную комнату протиснулись сквозь узкую щель, держась за руки, две фигуры. Высокий юноша и дрожащая всем телом девушка в нерешительности остановились и замерли у порога.
Только несколько часов назад мир для Александры был понятен и прост. Спокойная жизнь с хотя и не любимым, но вполне надёжным человеком, поддержка семьи и устоявшийся быт. И вот этот выход во двор и внезапный побег из неродного дома изменили всю жизнь молодой девушки. Сначала всё казалось нереальным. А там… под мостом… Она сделала, как казалось ей, единственно правильный шаг и решительно пошла за любимым. А он уверенно повёл её под лунным светом к родительскому дому. Но чем ближе они подходили к этому, казалось бы, желанному и защищающему месту, тем всё больший страх окутывал Александру. Хотелось закрыть голову руками и защититься от этого мира, спрятаться. Но это было невозможно, как и убежать или вернуть всё назад. Впереди ждала неизвестность.
А у самой калитки страх превратился в ужас, да и её возлюбленный Александр стал замедлять шаг, а войдя во двор, пошёл на цыпочках, что казалось бы смешным в другой ситуации, но сейчас юноша и девушка, объединённые общим порывом, не то что не смеялись, не могли и дышать.
– Саш, ты ли это? Ты же обещал пораньше вернуться. С дороги ведь, – раздался сонный женский голос. – Кто ещё с тобой стоит? – изумлённо задала вопрос мать Александра.
Зажглась спичка, поднесённая к лампе, и в тусклом свете появилось лицо женщины средних лет с растрёпанными волосами, которая подслеповато смотрела на молодых людей.
– Александра? – ещё больше удивилась женщина. – Да как же это?
Девушка спряталась за спину парня, попыталась вырвать свою руку, забилась, но Александр крепко её держал, и, поняв тщетность попыток вырваться, она обессиленно опустилась на пол и зарыдала.
Возникла пауза. В полном недоумении мать смотрела на сына. Затянувшееся молчание прервал скрип половиц, и, раздвинув дверные занавески, в комнату вошёл мужчина.
– Кого здесь ещё обижают? – спросил он. – Что за скулёж?
– Вон смотри, отец, что творится, – запричитала женщина, – чужую жену сынок твой в дом притащил. Девок ему мало.
Юноша наконец оставил руку девушки и вышел вперёд, решительно посмотрев в глаза отцу:
– Я люблю её. Она будет моей женой.
Мужчина прищурился и внимательно посмотрел на сына. Спустя некоторое время, которое показалось всем вечностью, он перевёл взгляд на сжавшуюся девушку и, улыбнувшись в усы, спросил:
– А ты-то, «невеста», согласна за этого шалопая замуж идти или украл он тебя силой?
От неожиданного вопроса девушка перестала плакать и, подняв глаза, полные слёз, сдавленно сказала:
– Согласна. Меня насильно отдали. Люблю я его, – кивнула в сторону Александра. – А больше идти мне некуда. Нет дороги назад. Пропаду я, Андрей Афанасьевич.
Мужчина отошёл к печке и задумчиво сказал:
– Мы всегда против насилия, а если идти некуда, то что ж, оставайся. Постели им, Фёкла Григорьевна. Утро вечера мудренее.
Женщина засуетилась и, отведя молодых людей в дальнюю комнату, быстро застелила кровать. А Александр и Александра ещё долго не могли заснуть и, боясь разбудить домочадцев, не говоря ни слова, слушали, как бьются их сердца.
Утром Александра, открыв глаза и не поняв спросонья, где находится, осмотрелась кругом. Рядом спокойно спал Александр, а через занавески на дверях на неё с любопытством смотрели две пары детских глаз. Мальчик и девочка, хихикая, перешёптывались между собой. Девушка испуганно спряталась под одеяло и почувствовала, что по дому разносится аромат от приготовленной каши. Только сейчас она вспомнила прошедший вечер и ночь. Всё произошедшее казалось ей нереальным, каким-то сном.
– А ну, делом займитесь, сорванцы, – раздался громкий женский голос, принадлежавший матери Александра Фёкле Григорьевне.
Дети, смеясь, убежали, а дверь открылась, и стоящая в проёме женщина заговорила:
– Вот это молодую ты, Сашка, в дом привёл. Мало того что чужая была, так ещё и спит до полудня. – И беззлобно продолжила: – Хватит спать. Обед уже. Быстро вставайте, и ждём вас за столом. – Развернувшись, вышла из комнаты.
Александр проснулся и поцелуем привлёк к себе любимую, прошептал:
– Вставай! Ждут нас. – И уже уверенным голосом продолжил: – Я же говорил тебе – ничего со мной не бойся.
Только сейчас молодые почувствовали, как безумно они голодны, и, приведя себя в порядок, прошли к столу.
За столом сидел хозяин Андрей Григорьевич, два сына и дочь, жена расставляла тарелки. Когда Александр и Александра вошли в комнату, все подняли головы и изучающе посмотрели на молодых людей, которые, поёжившись, прошли и сели за стол.
– Ну и натворили вы делов со своей любовью, – начал первым Андрей Афанасьевич.
– Батя… – заговорил было Александр.
– Что «батя»? – передразнил отец. – Не мне – вам жить дальше. Среди людей. Как в глаза смотреть будете?
– Как-нибудь, – встряла в разговор Александра.
– О как?! – удивлённо поднял брови мужчина. – И, улыбнувшись, продолжил: – Ты гляди, голос показала! Не бойся. Сказал же вчера, что мы всегда против насилия и своих не выдаём. Хоть не донские – с Дону выдачи нет, и у нас, сибирских казаков, выдачи нема.
Молодые люди неуверенно посмотрели на родителей Александра.
– Вы вот что, – предложил отец, – сегодня никуда не выходите. А то вам глаза на улице выцарапают. Живите у нас, пока на ноги не встанете. А там всё образуется… А ты не бойся. – Потенциальный свёкор посмотрел на Александру. – Сашка хоть и шалопай, но с руками. Не пропадёшь ты с ним, и плотничать может, и по дому всё. Не пропадёшь ты за ним.
Девушка подняла глаза и с благодарностью посмотрела на Андрея Афанасьевича.
Отобедав и поблагодарив родителей, молодые люди, посоветовавшись, пошли в дом Дегтярёвых, чтобы объясниться с Александровой родней и собрать личные вещи девушки. Шли молча, и каждый думал о своём. Александр – как благоустроить быт молодой семьи, а Александра боялась встречи с роднёй, в особенности с Агафьей и её мужем. Что встреча будет нерадостной, девушка не сомневалась.
Подойдя к дому Дегтярёвых, молодые люди нерешительно постучали в окно. На невысокое крыльцо вышла Агафья, чего больше всего и боялась Александра.
– Вот и пришла, гулящая, – сразу пошла в атаку Агафья. – Да как ты посмела? Как глаза твои бесстыжие смотрят? Дмитрий прибегал не в себе. Убить тебя хотел. На всё село его и нас опозорила.
В Александре проснулись неведомые прежде уверенность и сила. Посмотрев в глаза сестре, она вышла вперёд и твёрдо произнесла:
– Пусть делает, что хочет. Я к нему больше не вернусь. Вот мой муж, – показала девушка на Александра. – С ним и буду жить. А ты мне не указ.
Агафья не ожидала такого резкого ответа от сестры и с изумлением взирала на неё.
– Пусти меня вещи собрать и живите своей жизнью. – Александра, подвинув в сторону сестру, быстро прошла в дом и, не поздоровавшись с домочадцами, стремительным шагом направилась в свою комнату, ещё не занятую роднёй.
Никто не ожидал от этой кроткой и робкой девушки такой решительности. В доме послышалось шуршание, и через несколько минут Александра появилась на крыльце с двумя небольшими узлами. А стоящие во дворе Агафья и Александр так и не сдвинулись за это время со своих мест.
– Я своё счастье сама строить буду, – выпалила разгорячённая Александра, – к вам не лезу, и вы не суйтесь. Не ваше это дело. К вам за помощью не приду.
Подойдя к жениху, она сунула узелки ему в руки, и молодые люди быстро покинули ставший негостеприимным родительский дом.
– Как знать, жизнь штука долгая и сложная, – задумчиво произнесла Агафья, глядя, как пара удаляется по улице в лучах заходящего солнца. – Ещё не раз обратитесь.
* * *
Время закрутило Александра и Александру с неимоверной скоростью. Зима пролетела быстро. Днём Александр с отцом плотничали в городе или на селе, а Александра помогала по хозяйству. Вечером же вся семья собиралась в большой комнате. Часто делали концерты. Андрей Афанасьевич играл на мандолине, ему подыгрывал на балалайке Александр, а младшие братья и сестра пели песни, выучивая каждый раз новые.
Весной работали в саду и огороде. Андрей Афанасьевич с особой любовью ухаживал за деревьями, приучая к этому сына. Постоянной работы не было, но семья не бедствовала. Два кормильца в доме обеспечивали семью.
В мае Александр попросил Александру взять документы. Ни о чём не спрашивая, та быстро собралась, и молодые в этот же день расписались в местном сельсовете. Важное событие отметили скромно – вечерним ужином с родителями жениха, не оповестив об этом родню Александры.
Как ни благополучно жилось в родительском доме, но мысли о собственном крове никогда не покидали молодожёнов. Особенно настаивала Александра, не раз говоря своему супругу:
– Всё хорошо у нас, Саша, но надо бы иметь собственный угол.
Александр старался, брался за любую работу, но денег не хватало. Однажды, придя вечером домой, Александр рассказал молодой жене, что на Жидковке продаётся небольшой дом, но всех его сбережений всё равно не хватает, а заработать в ближайшее время недостающую сумму не получится. Александра молча выслушала его и, уйдя в комнату, вернулась с маленьким узелком. Развязала платок и протянула мужу.
– Бери, отнеси завтра на рынок и продай. Не прогадай только.
На тряпице лежали два золотых колечка и серёжки.
– Это всё, что осталось в память о матери. Перед смертью передала мне. Бери, нам дом сейчас важнее.
Александр посмотрел в мокрые от слёз глаза жены и, поняв цену принесённой жертвы, благодарно притянул к себе жену и поцеловал.
На удивление денег как раз хватило для покупки дома, и молодые быстро переехали в небольшой деревянный дом, но с хорошим участком земли. По иронии судьбы жить пришлось как раз напротив родительского дома Александры. Соседи всегда общаются, постепенно наладились отношения с её родней, чему способствовал приехавший на побывку с военной службы старший брат Александры Иван.
В 1933 году родилась первая дочь Раиса, затем одна за другой ещё две дочери и сын Владимир. Перебиваться временными заработками стало труднее, и Александр в 1939 году устроился на Мичуринский мясокомбинат плотником, а позднее перешёл в охрану. Александра же в основном занималась воспитанием детей и работала на различных предприятиях. Жизнь Александра и Александры была хоть и с определёнными трудностями, но слаженной и спокойной. Своего счастья они добились сообща, поддерживая друг друга.
Анатолий ТРУБА,
доктор экономических наук
