Собственная его Императорского Величества охрана

 


Со второй половины XIX века политическая ситуация в России стала резко меняться на фоне радикализации общественных взглядов. Носителем революционных идей выступала студенческая молодёжь. Персонификация власти в России, сакральность фигуры императора порождали в студенческой среде иллюзию возможности одним жертвенным ударом разрушить могущество этой власти. Идея цареубийства захватила молодых вольнодумцев.


Осознание необходимости отказа от изживших себя традиционных методов охраны первого лица государства побуждало военного министра, шефа жандармов, командира и начальника штаба гвардейского корпуса искать пути совершенствования и караульной службы, и непосредственной охраны императорской фамилии. Попыткой усиления наружной охраны императорских дворцов с учётом сложившегося положения можно считать формирование немногочисленной особой команды «городовых стражей», штат которой состоял всего из 30 человек. Кроме обычного несения караула «дворцовые стражи», как их вскоре стали называть, ввели в практику выставление нарядов по маршруту прогулок императора.

Пристальное внимание уделялось комплектованию команды «дворцовых стражей», набиравшейся из лучших городовых унтер-­офицеров, фельдфебелей и околоточных полицейских надзирателей. Попасть на службу в это престижное подразделение могли и отставные гвардейские унтер-офицеры. Прошедшим придирчивый отбор холостым, ­православным, крепкого телосложения и отменного здоровья, благообразной наружности и совершенной благонадёжности кандидатам после зачисления в стражи полагался вполне приличный годовой оклад в 411 рублей. Всё материально-хозяйственное обеспечение «дворцовой стражи» было возложено на Министерство императорского двора. Во главе «дворцовой городовой стражи» высочайшим указом был поставлен флигель-адъютант полковник Александр Михайлович Рылеев.

Новеллой в охранной деятельности дворцовой стражи стало закрепление её личного состава не за какой-либо конкретной императорской резиденцией, а лишь за той, в которой в настоящий момент пребывал император Александр II. Подобная практика установилась через год после отмены в России крепостного права. Отныне команда дворцовых городовых стражей, обеспечивавшая личную безопасность царя, перемещалась вместе с двором и сопровождала императора во время его многочисленных переездов. Первой серьёзной поездкой, не считая передвижений по маршруту Петербург – Царское Село  – Петергоф, стало сопровождение Александра II в его путешествии на торжества, посвящённые открытию монумента, воздвигнутого в Великом Новгороде в 1862 году в честь тысячелетнего юбилея легендарного призвания варягов на Русь. В основном же дворцовая стража осуществляла охрану царя в местах его постоянного пребывания.

Появление новой охранной службы, каковой некоторое время считалась дворцовая стража, не внесло диссонанса в деятельность структур, обеспечивавших безопасность императорской фамилии, но несколько изменило их конфигурацию. Определённая распылённость охранно-караульных сил, куда помимо дворцовой стражи входили уже ставшие привычными гвардейские караулы в императорских резиденциях, казаки Собственного конвоя и рота дворцовых гренадер, в немалой степени компенсировалась единым и к тому же достаточно жёстким руководством полковника Рылеева. В свою очередь, Рылеев, почти двадцать лет являвшийся комендантом Императорской Главной квартиры, подчинялся непосредственно министру Императорского двора графу Александру Владимировичу Адлербергу. Однако, и это было особо оговорено, в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств полковник Рылеев обладал правом личного доклада императору. Александр Рылеев возглавлял охрану царя в районе боевых действий во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, что принесло ему желаемое звание генерал-адъютанта. Комендантство Рылеева ознаменовалось и сомнительным новшеством – установлением негласного наблюдения за жителями дворцовых городов.

Однако одиночный выстрел, произведённый в императора Александра II террористом-одиночкой студентом Дмитрием Каракозовым, указал на явные просчёты в организации охраны царя. Террористический акт 4 апреля 1866 года не только вскрыл грубые огрехи в профессиональной подготовке лиц, по долгу службы призванных обеспечивать безопасность главы государства, но и выявил очевидные недостатки в содержании должностных инструкций, которыми они должны были руководствоваться. Нижние чины дворцовой стражи и Жандармского корпуса, обеспечивавшие безопасность царя во время его прогулки по Летнему саду, с почтением взирали на императора, вместо того чтобы следить за толпой народа. Кроме того, руки двух унтеров были заняты. Один держал шинель, другой приподнял полость саней (большой кусок плотной ткани, закрывавший ноги). По сути, это были серьёзные упущения охраны, граничившие с преступлением.

Шеф жандармов граф П. А. Шувалов
Шеф жандармов граф П. А. Шувалов

Свой личный вклад в обеспечение ­должной охраны императора внёс граф Пётр Андреевич Шувалов, служивший санкт-петербургским обер-полицеймейстером, директором Департамента общих дел Министерства внутренних дел, управляющим Третьим отделением собственной Его Императорского Величества канцелярии и с 1866 по 1874 год  – шефом жандармов. Опыт полицейской работы, острота ума, чёткость суждений и жёсткий характер быстро обеспечили Шувалову значительное влияние при дворе. В кулуарах его даже называли «вице-императором» и «Петром IV». Покушение Каракозова было для Шувалова лучшим подтверждением мысли о неспособности решить проблему обеспечения личной безопасности императора имеющимися силами дворцовых городовых, казаков Конвоя и бравых гвардейцев «Золотой роты». Новым методам революционной борьбы террористов необходимо было противопоставить качественно новые формы обеспечения физической безопасности государя.

Ранее при частых выездах императора его экипаж сопровождался в пути несколькими конными казаками из Собственного Его Императорского Величества конвоя, личный состав которого лишь номинально выполнял функции телохранителей и воспринимался публикой скорее в качестве декоративного и красочного почётного эскорта. В узловых точках маршрута, чреватых угрозой возможного нападения, выставлялись усиленные полицейские посты. 30 городовых несли постовую службу при Зимнем дворце, да в загородных резиденциях размещались сторожа из отставных унтер-офицеров гвардейских полков. Пышная свита и отставные гвардейские унтера ничего не могли противопоставить изощрённым замыслам экстремистов. Да и навыками, которыми должна была обладать личная охрана особо важной персоны в условиях стремительного нарастания опасности терактов, они, разумеется, не владели.

Создание «умной полиции», или «шуваловской охраны», как её ещё называли, стало возможным благодаря инициативе нового петербургского градоначальника Фёдора Трепова, предложившего создать специальный отряд «охранительной полиции» для обеспечения личной безопасности императора. Формирование новой спецслужбы протекало поистине стремительно. В конце апреля 1866 года Пётр Шувалов только обосновывал царю настоятельную необходимость «учреждения особой команды» для постоянного сопровождения императора во время его передвижений по стране. В докладной записке Шувалова, поданной на высочайшее имя, особенно отмечалась секретность всех связанных с охраной императорской особы мероприятий. Эти действия должны быть «тайными и незаметными для народа». А чины охранной службы «никогда и нигде не должны предполагать, что спокойствие императора не может быть нарушено, но постоянно должны быть проникнуты мыслью, что Его Величеству угрожает опасность, почему обязаны принимать все зависящие от них средства к предупреждению и устранению таковой».

А уже в начале мая 1866 года Шувалов смог доложить императору о создании костяка «охранительной команды», первым командиром которой был назначен надворный советник Шляхтин, прежде служивший в Москве полицейским приставом. Этому предшествовала большая подготовительная работа различных чинов полиции и Третьего отделения, ставшего прообразом специальных служб в сфере обеспечения государственной безопасности в составе Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Третье отделение, видевшее свою задачу в предупреждении «злоумышлений против особы государя императора», много лет обеспечивало стратегическую безопасность царя и его окружения, охраняя «безопасность престола».

Главная цель организаторов «охранительной команды» сводилась к исключению самой возможности повторения покушения. Скоро стали вырисовываться контуры будущей службы. По замыслу, она должна была состоять из начальника, двух его помощников, шести секретных агентов и восьмидесяти стражников. Через месяц Шляхтин был произведён в следующий чин коллежского советника. Его помощниками стали бывший начальник Ревельской жандармской команды капитан Пруссак и бывший сотрудник Варшавской полиции подпоручик Поляков. К концу мая штат службы был укомплектован. В охранительной команде более чем достойное представительство получили нижние чины, проходившие службу в Варшаве. 25 вахмистров были оформлены переводом из Варшавской городской полиции, 16 унтер-­офицеров – из Варшавского жандармского дивизиона и городской жандармской команды, 30 унтер-офицеров – из уездных жандармских команд Варшавского и Северо-Западного жандармских округов. Три унтер-офицера были переведены из Рижской полиции. А Петербургская полиция была и вовсе представлена лишь шестью городовыми, ранее служившими в дворцовой полицейской команде.

При этом все чины должны были исполнять свои обязанности в гражданском платье и тщательно скрывать от родных и знакомых место своей службы. Деятельность охранной стражи была столь скрытной и таинственной, что о самом факте её существования знали лишь очень немногие, особо доверенные лица. Курирование всех вопросов, связанных с организацией и деятельностью службы, взял на себя шеф жандармов граф Шувалов, запомнившийся современникам как человек, при котором на императора не совершилось ни одного покушения.

К концу 1866 года штат стражи был неожиданно сокращён почти вдвое. Под сокращение попали три секретных агента и сорок стражников. Любопытно, но данное сокращение совершенно не коснулось бюджета службы. Как и ранее, на её содержание ежегодно отпускалось 52 тысячи рублей.

По указанию Третьего отделения Шляхтин был обязан собирать и регулярно пополнять специальные досье на каждого сотрудника охранной службы, именовавшиеся тогда «секретными кондуитами». В его обязанности также входило составление детального плана охраны царя во время каждой намечавшейся куда-либо поездки и представление этого плана на утверждение жандармскому руководству. В плане назывались конкретные агенты и стражники, выделяемые для осмотра местности, проводов, сопровождения в пути и встреч императора в месте прибытия. При этом сотрудники охранной стражи осуществляли скрытое сопровождение императорской процессии в отличие от дворцовой стражи, выполнявшей эту же функцию открыто. В случае намерения царя предпринять заграничное путешествие чины стражи, владеющие иностранными языками, выезжали за рубеж, вступали в контакт со своими иностранными коллегами и предпринимали все необходимые шаги для обеспечения безопасности императора. Стража с честью справилась с выполнением сложнейшего задания, связанного с охраной Александра II летом и осенью 1877 года в ходе его визита в Болгарию во время Русско-турецкой войны. Именно охранную стражу Третьего отделения можно считать первым подразделением, задачи которого вполне сравнимы с задачами сегодняшних спецслужб, занятых охраной первых лиц государства. По инициативе шефа Корпуса жандармов и главы Третьего отделения Николая Мезенцова (или Мезенцева) было создано специальное подразделение для обеспечения «физической защиты» императора – личная охранная стража, куда сразу получил назначение пользующийся благосклонностью высокого начальства штабс-капитан Карл-­Юлиус Кох, один из первых в России так называемых «личников», которому судьба уготовила счастье стать спасителем императора Александра II.
Однако, несмотря на введение круглосуточного наружного наблюдения за местом пребывания императора для обеспечения его безопасности и спокойствия, охранной страже не удалось уберечь Александра II от новых покушений. Утром 2 апреля 1879 года семь стражников на своих постах наблюдали за обычной утренней прогулкой императора. Царь прошёл по Миллионной улице, мимо Эрмитажа, вдоль набережной Зимней канавки, уже повернул на Дворцовую площадь к Александровской колонне. Прогулка близилась к завершению…

Из рапорта штабс-капитана Карла-­Юлиуса Коха, направленного шефу жандармов генерал-адъютанту Александру Романовичу Дрентельну, следует, что «в то время как из-за угла будки здания Гвардейского штаба, находящегося наискосок от Певческого моста, показался государь император, к противоположному углу приблизился мерными шагами и направился навстречу государю неизвестный человек, на вид прилично одетый, с форменной фуражкой на голове. Приблизившись спокойно, с руками, опущенными в карманы, на расстояние около 15 шагов, он мгновенно, не сходя с панели, произвел по Его Величеству выстрел…».

Покушение на Александра II
Покушение на Александра II

Террорист-злоумышленник Александр Соловьёв, недоучившийся студент, исключённый из университета за неуспеваемость и «противоправительственную» деятельность, успел произвести ещё несколько выстрелов. Приведённые ниже свидетельства очевидцев, сумевших подметить даже несущественные детали покушения, позволяют судить о большой степени случайности в задержании преступника. А вот действия охраны, если они и были, остались незамеченными. Сделав несколько выстрелов, ранив при этом случайного прохожего, террорист обратился в бегство. Скрыться неузнанным в толпе ему не удалось, хотя он предусмотрительно сбросил с себя пальто и фуражку. Прохожие, включая и раненного злоумышленником мужчину, бросились ему наперерез. Карл-Юлиус Кох нагнал террориста и отработанным приёмом с размаху ударил его саблей плашмя по затылку. На помощь жандармскому офицеру подоспели молодой солдат 6-й роты Преображенского полка и отставной фельдфебель гвардеец Рогозин. Им удалось повалить преступника на землю. Злодей отчаянно сопротивлялся. Ему даже удалось прокусить руку женщине, оказавшейся женой придворного служителя, которая вместе с другими бросилась на убийцу. От самосуда разъярённого народа преступника спасла подоспевшая полиция.

Тогдашняя пресса единодушно отметила «полное спокойствие духа», проявленное императором. «Он снял фуражку, – писал русский еженедельный иллюстрированный художественно-литературный журнал ­умеренного буржуазно-либерального направления «Всемирная иллюстрация», – и благоговейно осенил себя крестным знамением. Между тем из здания штаба выбежали, в чём были, без пальто и фуражек, живущие там военные высшие чины, и Государю была подана подъехавшая случайно к подъезду частная коляска; но Государь в неё сел только тогда, когда злодей уже был схвачен и обезоружен».

Вскоре последовал указ Александра II о награждении Коха «за самоотверженное исполнение долга» орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом и медалью «За спасение погибавших». За «отлично-ревностную службу» расторопный телохранитель был награждён и зарубежными монархами. Поэтому неудивительно, что именно штабс-капитан Карл-Юлиус Кох, принимавший столь деятельное участие в задержании крамольника, был назначен руководителем подразделения «физической защиты» императора. Однако при всех успехах личной стражи императора всё же следует отметить, что в её повседневной деятельности сказывалось отсутствие собственного агентурного аппарата. Именно нехватка оперативной агентурной информации не позволила предотвратить новые попытки покушений на жизнь императора. В трагический день гибели императора Александра II Карл-Юлиус Кох действовал самоотверженно, профессионально и решительно. Быстро определив бомбиста, он сбил преступника с ног, поставил его на колени, изъял револьвер и кинжал. Но противоречивые команды, отдаваемые старшими по званию офицерами, не позволили Коху предотвратить второй взрыв. Однако беззаветная преданность телохранителя не осталась незамеченной. Его не только не отправили в отставку, но и отметили вручением памятной серебряной медали, а вскоре особым указом Александра III ему было даровано потомственное дворянство.

С начала 80-х годов XIX века обязанность обеспечения охраны царя и других высокопоставленных лиц вменялась Департаменту полиции Министерства внутренних дел, в структуре которого было организовано особое подразделение «Охранная агентура». В её состав входили «постовые» и «местные» охранники. С назначением 3 сентября 1881 года именным Указом императора Александра III Правительствующему Сенату на должность главного начальника Собственной Его Императорского Величества охраны шефа жандармов, генерал-майора свиты Петра Александровича Черевина, было завершено правовое оформление специальной службы охраны, открывшей новый этап в развитии института государственной охраны в России.

В Положении об Охранной агентуре (ОА), утверждённом 20 декабря 1883 года командиром корпуса жандармов генерал-лейтенантом Петром Васильевичем Оржевским, отмечалось, что новая служба учреждается «в видах обеспечения безопасности Высочайших их Императорских Величеств и Государя Наследника Цесаревича проездов в столице». В 1883 году «Охранная агентура» располагала бюджетом в 180 тысяч рублей. В начале 1887 года в ОА числилось уже 192 человека. Этого количества сотрудников вполне хватало, чтобы перекрыть постоянными постами в центре столицы маршруты высочайших выездов из Аничкова в Зимний дворец. К тому же под агентурное наблюдение попадали все здания, находившиеся на этих маршрутах. Общее же число постов увеличилось до 102.

Каждый год на всё лето от 80 до 100 сотрудников ОА во главе с полковником Ильинским отправлялись для несения охранной службы в Петергоф на время пребывания там царской семьи и поступали в полное распоряжение главного начальника охраны генерала Черевина, безотлучно находившегося рядом с царской семьёй на протяжении долгих 15 лет. Черевин лично выезжал в Москву для подготовки к коронации Николая II. Именно он принял решение об обеспечении первых лиц империи телефонной спецсвязью.
Максимальная нагрузка на Охранную агентуру выпадала в течение трёх зимних месяцев во время пребывания высочайшего двора в столице. 10 октября 1887 года санкт-петербургский градоначальник генерал-лейтенант Пётр Аполлонович Грессер утвердил подготовленную подполковником Секеринским инструкцию «О порядке службы Охранной агентуры», в которой, в частности, говорилось: «Специальное назначение ОА – обеспечение безопасности Высочайших Их Императорских Beличеств и Государя Наследника Цесаревича проездов в столице». На заведующего Охранной агентурой возлагалось «распределение между служащими в Агентуре и прикомандированными к охранной деятельности Санкт-Петербургской столичной и Речной полиции обязанностей их, как охранников, размещение агентов по постам, назначение очереди и продолжительности дежурств и т. п., разъяснение охранникам их обязанностей и тех практических приемов, кои будут признаны наиболее целесообразными…». Постовой агентуре вменялось «следить за появлением злоумышленников по пути Высочайших проездов». Постовые агенты выставлялись на наблюдательные посты, именуемые суточными и дневными. На первых постах дежурили четыре агента, на вторых – с восьми утра до десяти вечера – посменно два агента. «Находясь на посту, агент все время дежурства проводит на улице, он может по временам садиться у ворот домов на скамейках, предназначающихся для дворников, но отнюдь не вправе заходить в дома, ни в другие помещения». Особые меры предосторожности предпринимались при выезде императора, императрицы и наследника. Агентам предписывалось сопровождение «подозрительного лица» в пределах ответственности поста «на самом близком расстоянии, а в самый момент Высочайшего проезда… находиться около подозрительных лиц несколько сзади с правой стороны для того, чтобы во всякое время предупредить попытку злоумышленников». Агенты должны были любыми средствами не допустить остановки «лиц, имеющих какие-либо ноши или узлы», а также обеспечить закрытие отворенных в домах окон.

Все вопросы организации караульной службы находились в ведении главного начальника охраны, позднее дежурного генерала, переименованного в Дворцового коменданта. Утверждённое в 1905 году «Положение о Дворцовом коменданте» предусматривало образование Управления Дворцового коменданта с включением в него всех подведомственных учреждений. С апреля 1906 года Дворцовому коменданту подчинялась городская полиция в городах, где находились царские дворцы и дворцовые сооружения, а также охранные дворцовые команды и исполнявшие полицейские обязанности служительские команды в районе дворцовых управлений. В состав Собственной Его Императорского Величества охраны входили конвой, Сводный пехотный полк, Дворцовая полиция, 1-й железнодорожный полк и рота дворцовых гренадер. Департамент полиции в ходе реорганизации серьёзно видоизменил Особый отдел, в задачу которого отныне входила координация всей разыскной политической работы в империи. Во главе Особого отдела был поставлен бывший начальник Московского охранного отделения Сергей Васильевич Зубатов.

В условиях революционного подъёма назрела насущная потребность формирования особого подразделения, занимающегося исключительно сопровождением и охраной государя за пределами императорских резиденций. Это обстоятельство и обусловило возникновение в январе 1906 года Особого отряда охраны, призванного обеспечивать физическую безопасность царя при выездах за территорию дворцовых резиденций. Создателем и начальником отряда «подвижной» охраны, как его стали называть, стал генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Александр Иванович Спиридович, ученик полицейской школы полковника Зубатова. По мнению многих специалистов, переживший два покушения эсеров Спиридович являлся наиболее яркой фигурой офицерского корпуса, задействованного в охране российских императоров.

В короткий срок комплектование отряда было практически завершено. Костяк отряда в 275 человек составляли нижние чины, отобранные из отставников различных гвардейских полков. Отряд «подвижной охраны» Спиридовича сопровождал царя не только в его поездках, но и во время плаваний Николая II в Финляндские шхеры. При этом для сотрудников Спиридовича выделялся специальный корабль сопровождения. По личной просьбе ­императрицы Спиридович обеспечивал безопасность её подруги Анны Вырубовой. Его люди держали под контролем дом Вырубовой и осуществляли её охрану во время поездки в Евпаторию. Любопытная характеристика подразделения Спиридовича содержится в дневнике посла Франции в России Мориса Палеолога: «У личной полиции его императорского величества еще более широкие функции. Этот орган является как бы филиалом могущественной Охраны, но он целиком и полностью подчиняется коменданту императорских дворцов. Его возглавляет генерал жандармерии Спиридович, имеющий под своим командованием 300 полицейских офицеров, которые все прошли стажировку в рядах судебной или политической полиции. Основная задача генерала Спиридовича заключается в том, чтобы обеспечивать личную безопасность монархов, когда они находятся вне своего дворца. Начиная с той минуты, когда царь или царица покидают дворец, генерал Спиридович отвечает за их жизнь». Однако вывод французского посла несколько обескураживает: в распоряжении шефа личной полиции императора скапливается огромный объём разнообразной информации, получаемой Департаментом полиции и Охраной, что позволяет ему «обеспечить своего непосредственного начальника, коменданта императорских дворцов, грозным оружием для политического и общественного шпионажа».

А вскоре Спиридович преподнёс императору Николаю II свою книгу «Партия социалистов-революционеров и её предшественники». Царь, долгие годы бывший для эсеров-террористов вожделенной целью, принял подарок и обещал внимательно изучить книгу…

Начальник императорской дворцовой охраны полковник ОКЖ А. И. Спиридович
Начальник императорской дворцовой охраны полковник ОКЖ А. И. Спиридович

Пост руководителя специальной службы государственной охраны Российской империи в период с 1881 по 1917 год занимали генерал-майор Свиты Пётр Александрович Черевин (1881–1896), генерал-лейтенант Пётр Павлович Гессе (1896–1905), Сергей Серге­евич Озеров (1905), генерал-майор Павел Николаевич Енгалычев, происходивший из дворян Тамбовской губернии (1905), Дмитрий Фёдорович Трепов (1905–1906), генерал-адъютант Владимир Александрович Дедюлин (1906–1913). Последним начальником охраны императора Николая II был генерал-майор Свиты Владимир Николаевич Воейков (1913–1917).

Несмотря на достаточное количество критических замечаний в адрес охранных структур императорской России, иногда, кстати, и вполне справедливых, всё же следует признать непреложным тот факт, что в сложнейших условиях стремительного нарастания революционного движения и массового во­влечения в него людей, обуреваемых идеей цареубийства, ценой колоссального напряжения сил многочисленных спецслужб, огромного количества их безвестных сотрудников удалось решить главную задачу – сохранить жизнь императора Николая II.

Владимир ГАЗЕТОВ,
Максим ВЕТРОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.