Екатерина Грушихина
Родилась в 1973 году в Москве. В юности прошла творческий конкурс в Литературный институт им. Горького на факультет поэзии, но в дальнейшем получила экономическое образование и работала в страховой отрасли.
Первая подборка стихов напечатана в газете «Рабочая трибуна» (1993, Москва). Далее публиковалась в журналах «Родная Кубань», «Северо-Муйские огни», «Ротонда», «Звонница» и др. Лауреат, финалист и дипломант международных, всероссийских и региональных конкурсов. Член ЛИТО «Звонкая строка», г. Красногорск.
Проживает в г. Красногорске Московской области.
Дальний Восток
Посвящение дочери
Я увезу тебя на Дальний,
Прошитый сопками, Восток.
Там по небесной наковальне
Штормов грохочет молоток.
И ты, дитя равнины русской,
Вмиг разрумянишься как блин –
Хребтами древними приплюснут,
Волхвует Сихотэ-Алинь.
Из толщи недр мезозойских,
Из вулканических пород
Кристаллизуется приморский
Благожелательный народ.
И, солнца утреннего лаской
Согреты, словно ручейки,
Вдоль по Амурской и Светланской
Помчатся славные деньки.
Лети, лети, моя родная
(Трап самолёта как трамплин),
Туда, где гладит длань земная,
Хребтов морщины разминая,
Горбатый Сихотэ-Алинь.
Русь моя, сердобольная сказка
Малахитовых елей макушки
Окунулись в небесную твердь –
Отчего в деревенских избушках
Сердцу русскому хочется петь?
Покатилась луна на салазках,
Разрумянилась, как каравай, –
Русь моя, сердобольная сказка,
Песнопеньями предков жива!
Славься, общество верных пиитов,
Охраняй красоту языка.
Ой ты, Русь моя – в небо калитка,
Маков цвет да студёна река.
Умчу на электричке с Павелецкого
Умчу на электричке с Павелецкого ,
Умчу в деревню, в ласковую глушь,
Туда, где спят воспоминанья детские
В тени сливо́во-яблоневых кущ.
Туда, где цвет благоуханный липовый
Бабуля бережно заваривает в чай.
Калитка покосившаяся скрипнула –
И я бегу родителей встречать.
Бегу, бегу махровыми лужайками –
Порхают семицветики у ног.
Так изобильно счастье, что не жалко мне
Вплетать его в ромашковый венок.
Умчу на электричке с Павелецкого
В смородинно-крыжовниковый рай,
Туда, где жизнь божественно простецкая,
Как дедов накренившийся сарай.
А электричка полотни́щем стелется,
Горчит судьбины вересковый мёд.
И бабушка вздохнула: «Перемелется…»
И буркнул дед: «До свадьбы заживёт».
Папа катится на велике
Запоро́шило, завьюжило,
Как полсотни лет назад.
Снег кокосовыми стружками
Устилает «город-сад».
И не плачется, не воется –
День заботами увит,
А судьба моя – раскольница,
Оморочить норовит.
А судьба моя – путятишна,
Позабавилась сполна,
С языка снимаясь ятями,
Истончаясь, как струна.
Нараспев привольно стонется,
Как шарманку ни крути.
А судьбина вражьей конницей,
Басурмановой, летит.
Начищаю тело бренное,
Навостряю два крыла
В мир, где море по колено мне,
В дом, где маленькой была.
Ниспадают перламутрово
Серьги старенькой ольхи,
Тополя с глазами мудрыми
Как святые их стихир.
Ясноокая провинция,
Детства нежная душа,
Там и булка круглолицая
Будто радости ушат.
Пролечу вечерней зорюшкой
Мимо булочной, в кино.
Далеко́-далёко горюшко
Для меня припасено.
Обогнув речушки старицу,
Окажусь на мостовой –
Самоцветами хрусталится
Городок вовек живой.
По ссутуленному мостику
Вдоль по радуге сбежать
В край, где папе двадцать с хвостиком,
Ну а маме – срок рожать.
Перелётными апрелями,
Январями из слюды
Папа катится на велике,
Оставаясь молодым.
И не ведает, хороший мой,
В небе делая круги,
Что, метелью запорошенный,
Он – трагически погиб.
Начищаю тело бренное,
Навостряю два крыла
В мир, где море по колено мне,
В дом, где маленькой была.
Я родилась в далёком октябре
Я родилась в далёком октябре,
Окаменели времени скрижали
С тех пор, и поезда отдребезжали,
И корабли уплыли в синь морей.
Когда голубоглаз и босоног,
То никакого счастия не надо,
Оно и так благоухает рядом,
Как медуница, ласковый вьюнок.
Вот помнится, бегу за пирожком
По пять копеек к заводской столовой,
А солнце дремлет в веточках еловых
И чинно ходит по́ небу пешком.
Уютный подмосковный уголок,
А если быть точнее, то посёлок.
Понятной, беззаботной и весёлой
Казалась жизнь – введение, пролог.
Года семидесятые – конец,
Так молода ещё и лучезарна мама,
Стройна, черноволоса и упряма,
А рядом бесшабашный мой отец.
Карьер – сосуд из белого песка,
Наполненный студёною водою.
Никто ещё не встретился с бедою,
Никто ещё не вздрогнул от звонка.
Тону, тону в далёком октябре,
Окаменели времени скрижали
С тех пор, и поезда отдребезжали,
И корабли укрылись в синь морей.
Мой день живёт с оконцем на восток
Мой день – курьер, идти приговорён
По перешейкам вымощенных улиц,
И позвоночный столб его, ссутулясь,
Протрузиями смыслов испещрён.
В душе́ великовозрастный пацан,
Мой день и сиротлив, и непригляден.
Поправит осень охровые пряди
Листвы – у пожелтелого лица.
Мой день живёт с оконцем на восток.
Проклюнув скорлупу анабиоза,
Поэзия заковыляла прозой,
Бродяжничая в твидовом пальто.
Как по́суху ступает по воде,
То говорлив, то вовсе бессловесен,
То пономарь, то инок, то повеса,
То истовый молитвенник – мой день.
А что потом случится, что потом?
Когда луна на ниточке повиснет –
Напившись эля, загорланит висы
Пропащий скальд из цирка шапито.
Распустится целебный любисток
К заутрене, вальсируя над миром,
Чтобы пролить врачующее миро
В твоё окошко с видом на восток.
Старуха дремлет на крылечке
Старуха дремлет на крылечке,
У Бога дремлет на виду,
И каждый куст очеловечен,
Её руками. Будто вечность
Взошла лилейником в саду.
Старуха дремлет. Сон некрепок –
Горчит калиновым вином.
И смотрит Бог на грядку репы,
Избу в бурьяне и сурепке,
Худой сарайчик дровяной.
Старуха дремлет, руки свесив.
Сморил июльский солнцепёк.
Ей невдомёк, в какие веси,
Где только черти куролесят,
Приехал на побывку Бог.
Старуха – божий одуванчик,
Легонько дунь – испустит дух,
Господь всемилостивый плачет –
Дарует зрение незрячим,
Глухим раздаривает слух.
Старуха спит. Свинцовы веки,
Но тело устремилось ввысь.
Глядит Господь на человека,
На маленького человека,
И шепчет на ухо: «Проснись».
Дай только горницу прибрать
Настанет время умирать,
И призовёт Господь.
Я удивлюсь:
– Уже пора?
Дай только горницу прибрать,
Клубнику прополоть.
А дочь приедет – кто же ей
Салатик покрошит?
Молю, хотя б на пару дней
Отсрочь загробное турне,
Возничий, не спеши.
За тиканьем часов – кредит.
Одобри, акцептуй.
Мой тихий безотрадный быт –
Продли его. Как сладко быть
Мгновеньем – там и тут.
Вживаться в утреннюю хтонь,
А в сердцевине дня
Узреть, как розовый бутон
Благоухает. Вот за что –
Смерть предпочла меня?
За краем – райский вертоград
Ли? Гиблый бурелом?
Мой домик – на семи ветрах,
Дай только горницу прибрать,
Клубнику прополо…
