Олег СЕЛЕДЦОВ

Чудесная страна

Повенчанный с тихою лирою,
Разбив горизонты о высь,
Я утром, друзья, эмигрирую
В страну под названием Жизнь.

Там можно без страха и горести
Дни сладкие кружками пить,
Лишь если не врать своей совести
И памяти не изменить.

Там можно рассветы воскресные,
Медовые ложками есть,
Лишь если в рассветах воскресли бы
Забытые доблесть и честь.

Там ночи царят непохмельные
И кружат тебя во хмелю,
Лишь слившись крестами нательными,
Ты снова ей шепчешь: «Люблю».

Там звёзды танцуют неистово,
Целуется с волнами плёс.
Но нету надёжной там пристани,
И нету там взлётных полос.

Там берег укрылся торосами,
Туда не дойдут корабли.
Туда этой ночью матросики
С последней атакой ушли.
Повенчанный с грустною лирою,
Сроднив горизонты и высь,
Я утром, друзья, эмигрирую
В страну под названием Жизнь…

Это сладкое слово – ЖИЗНЬ!

Неповторима, многогранна и изменчива,
С валторной вечности сквозь дни летит, трубя.
Как птица вольная и сладкая, как женщина.
Жизнь дорогая, я давно люблю тебя!

И в буднях серых я люблю тебя, проказница.
Ты выходные даришь мне и отпуска.
Пускай в глазах твоих небес чертинки дразнятся,
Пусть голова кругом и носом кровь, пускай.

Ворчу, бывает, поношу тебя украдкой я.
Не верь брюзжанью, ведь, конечно, я другой.
Такая нежная, желанная и сладкая,
Позволь ещё хотя б чуть-чуть побыть с тобой.

И в яви нынешней, и в будущем безвременье
Я не предам вовеки твоего огня.
Просить не стану у тебя наград и премии,
Прошу чуть-чуть всего: не предавай меня…

333

Время. Ещё немного.
Жалость и слабость, прочь!
Новая перемога
Вывернет день на ночь.

Харкает кровью море,
В берег вонзив клыки,
Где с равнодушьем спорят
Мёртвые моряки.

Мёртвые пехотинцы
Пашут лицом поля.
Русские украинцы
В судьбы свои палят.

Запада нет, востока.
Птица не смеет петь.
И урожай до срока
Там собирает смерть.

В саван седой одета.
Режет серпом без рук.
Там на исходе лета
Сети сплетёт паук.

Свяжет узор крючочком,
Страх притаив внутри.
Время поставить точку.
Триста тридцать три.

Памяти Даши Дугиной

Снова мирное небо распарывал «град»,
Но в рассветах в эпоху раскола
Колокольные песни Трезвон и Набат
Вытесняют легенд рок-н-ролла.

И пусть крысы корабль покинули под
Либеральные вопли и стоны,
Но по морю Россия в седой небосвод
Вышли новой эскадрой иконы.

Это Крым и Сибирь, Краснодар и Донбасс
Крестоходным украсились строем.
Это подлое время сбежавших от нас.
Это русское время святое.

Мы по-прежнему русские, странные, те.
Мы больны, нас терзают сомненья.
Богородице, Мати, призри на детей,
Дай проснуться нам в праздник Успенья.

Мы всегда бездорожьем бредём. С нами Бог.
С нами вечное воинство наше:
Александр и Сергий, Гагарин и Блок,
Моторола, и Гиви, и Даша.

К поуехавшим

Кто-то парус мнёт на яхте-шлюпе,
Кто-то в землю вклинился, как крот.
И скворец седой, по-детски глупый
Молится на новый поворот.

Стынут без «квартирников» квартиры,
Ржой покрылся город золотой.
Насекомовидные кумиры
Сдали совесть в либеральный вой.

Войте дальше в вашем лучшем «Где-то»,
Заправляйте вой «Вдовой Клико».
Нам без вас, поверьте, больше света,
Воздух чище, дышится легко.

Мы от ваших чар смогли очнуться,
Вашу гниль сумели побороть.
Лишь один вопрос – «А вдруг вернутся?» –
Вводит в дрожь меня. Не дай, Господь!

Праздник Жизни

Лазорево небо. Лазурна вода.
И день левитанно-этюден.
Сегодня волшебное время, когда
Мы Жизнь нашу праздновать будем.

Уставший от зноя, цветением пьян,
Тумана отведавший студень.
День дремлет на ложе брусничных полян,
Где Жизнь эту чествовать будем.

О день, ты полёт мастеров хохломы,
Ты гжелен, молве неподсуден.
Будь памятен вечно и присно, а мы –
Мы праздновать Жизнь эту будем.

Пусть слякотью серой сентябрь грозит,
Вой ветра осенне-иуден,
Пусть бесится шторм, скальный крошит гранит,
Мы живы и праздновать будем!

Мы живы. Где, ад, твои жало и плеть?
Мы живы. Мы юны. Мы люди!
Подняться над смертью сумели посметь.
И Жизнь вечно праздновать будем!

Рождество Пресвятой Богородицы 2022 года

Вот уж полгода с погодой балуется кто-то.
В небе полгода не дразнят следы самолёта.
Звёзды всё так же сияют, но как-то уныло.
Горек кагор, плесневеет мартини и скисла текила.

Что-то не так, что-то чудится мне,
что-то режется больно.
И оттого голубые глаза посерели невольно.
Снегом, и пеплом, и перьями птиц улетевших
Голову долгая осень мне красит неспешно.

Как там по-русски: что делать и кто же виновен?
Сны наши траурной нотой отметил Бетховен.
Каждое утро обряжено фугами Баха.
День-самозванец напялил венец Мономаха.

Радость забыта. Повенчана ангедония
С грустной надеждой. О Мати, о дева Мария!
Нам ли Твоё Рождество предавать и печалить?
Нам ли друг к дружке от жалости
жаться плечами?

Мати, прости. Мы по-прежнему блудные дети.
Мы отболеем. Разорваны осени сети.
И под «Славянку» уходит забытая рота
В край, где полгода с погодой балуется кто-то.

Война

Небо больно крысиным
Писком со всех сторон.
Снова грозит России
Вечный Наполеон.

Пришлые иноверцы
Нам посулили так:
Каждому свой Освенцим,
Раз уж не взят Рейхстаг.

Стёрты от злобы зубы
Наших «друзей» давно.
Множат подарки грубо,
Словно в дурном кино.
Складов военных горы
И супостатов рать.
Только сержант Егоров
Знамя готов поднять.

Множится, как микробы,
Власовцев разносол.
Из русофобской злобы
Колют себе укол.

Нет пустомелям сонным
Помощи от вакцин.
Пусть мы пока в Херсоне,
Но впереди – Берлин!

В памяти неудачи.
Время пришло атак.
Нынче нельзя иначе –
Каждому свой Рейхстаг!

21 сентября 2022 г.

Небо

Оно опять бездонное-бездонное,
Лазурно-бирюзовое, манящее.
Раскину руки-крылья исступлённо я
И искупаюсь в нём по-настоящему.

Оно такое княжеское, царское.
Межзвёздно-межпланетное величество.
Апрельское, июльское, январское,
Невинное в космическом девичестве.

Внизу остались города и горечи,
Страдания, сомнения, сражения.
Я растворяюсь от зари до полночи
В мельчайших каплях – неба отражениях.

А в полночь, землю снов укрыв тулупами,
Оно поёт, и крылья прячу сонно я.
А надо мной, над всеми нами, глупыми,
Оно опять бездонное… бездонное.

Диванный маршал

Вы по павшим не ставьте
Венков из загадочных мантр.
«Бог не в силе, а в правде», –
Промолвил святой Александр.

И поднялось на сечу
Несметное русское войско.
Чтобы памятью вечной
Войти в обелиски неброско.

Смерть над полем витает,
А страха не знают безумцы.
Храбрецы умирают,
И всё же они не сдаются.

К чёрту цифры и даты.
Пусть явью становится небыль,
Если с нами солдаты,
До срока ушедшие в небо.

Мне бы с ними подняться
В последнюю злую атаку,
Чтобы в горло вгрызаться
Фашиствующим вурдалакам.

Чтобы Родину телом
Закрыть, как закрыл амбразуру
Не по возрасту смелый
Парнишка один белокурый.

Только праведным маршем
Не мне прошагать по проспектам.
Я диванный фельдмаршал
Из пошлой и старческой секты.

Мне бы встать, мне б иначе.
Я думы народной властитель…
Сочиняю и плачу,
Марая бумагу. Простите.

Настроение по имени Октябрь 2022 года

Я уйду на соседнюю улицу
Без обид, без нытья, без скандала.
А на нашей Октябрь сутулится
И тепло провожает с вокзала.

Дни сыреют недолгие, мшистые,
И размыты тревогой дороги.
Пьёт Октябрь разлуки игристое,
Запивая дождём безнадёги.

Ладно, пусть, впереди неизбежное:
Власть сменилась, и Осень на троне.
И Тоска повенчалась с Надеждою,
Ночи вымучив песней вороньей.

Пусть деревья озябли и хмурятся,
В жёлто-красные куртки одеты.
Я ушёл на соседнюю улицу,
Где, по слухам, ещё бродит Лето.

Притча о блудных детях

Не приходят рассветы, не льётся вода в решето.
Мы и в вечные ночи не спим. Боже, Боже, за что?
Заблудилась надежда в дыму, и молитвы не те.
Ни тельца, ни козлёнка не будет для блудных детей.
На обед дым пожара, на завтрак подвальный уют.
И с ошибкой подъезд расписался:
«Сдесь люди живут»…
Не библейские вовсе на ужин пустые рожки.
Мы не волки, мы люди, но знаем: нельзя за флажки.
Там проходят облавы. И мины, и мины кругом.
И пустыми глазами слезится расстрелянный дом.
В саже спрятана память, закрыты сердца на засов.
И стреляют минуты в мишень комендантских часов.
Пулемётные крошки для тех, кто пока не погиб.
Но окрасилась утром Zаря в Z-обраZный иZгиб.
Страх соседом в подвале, но только б не снились бои.
Пусть мы блудные дети, но, Господи, дети Твои!
Пусть мы блудные дети, но, Господи, дети Твои…