Павел СЕРДЮК
г. Донецк
Как состояние души,
туманный свет пришёл из окон
и тихо шепчет мне: «Пи…ши…»
На ветках абрикоса кокон
из целлофана, снега, тьмы…
Протяжно ветер подвывает
концом постылой в хлам зимы.
Никто взрывчатку не взрывает,
убить меня никто не хочет,
так непривычна тишина,
и кровь в сосудах мироточит…
И полдень, словно старшина,
велит очнуться в мир скорее
и приспособиться к нему,
пока не бахнет батарея
обстрелом, судя по всему…
Небо, как надрезанный арбуз,
красным на Малевича «Квадрате»…
Отголоски вспышек аркебуз
и других орудий смерти рати…
Всполохи грозы предгрозовой,
большей и ужасней, чем иная.
Вот автобус едет грузовой
с «грузом 200», гнётся ось земная,
и скрипит телеги колесо,
и горит закат неотвратимо
вечевым стоянием лесов
страшно, неизбежно и картинно…
Вечность вырыли по росту,
схоронили почивать,
занесло цветов коросту,
нечем стало потчевать
птиц и прочую живучесть,
крест склонился от ветров,
трескаясь, вживаясь в участь,
дым стелил от хуторов,
стадо шло доиться на ночь.
Как парное молоко,
испарялись мысли напрочь,
но страницами веков
шелестели обереги
неприкаянных стихов.
Ветер их отпел, как регент,
снежной сединой верхов…
Чёрствый вечер, чёрный вечер,
ты не чётный надо мной,
ты не вечен, я не венчан.
Вдоль поверхности земной,
чёрный ветер, ты не вейся –
надоело горевать.
Чёрный ворон, ты не весел,
буду утро утревать…
Буду праздновать зарницы,
птичье пенье и листву…
Солнце вкусное, как шницель,
на тарелке к торжеству…
И ещё мелькнёт в оконце
вера в завтрашние дни.
Только утро, я и солнце,
только радости одни…
