Почётная стража русских императоров

На картине: Члены императорской фамилии в мундирах гвардейских полков. Император Николай II в мундире Кавалергардского полка

Надёжной опорой и верным помощником государя Петра в осуществлении его поистине грандиозных планов преобразования Московского царства в динамично развивающуюся Российскую империю сразу становится Преображенский полк. Соратники Петра, объединённые узами воинского долга в первый гвардейский полк империи, на полях сражений являют собой изумительный и непревзойдённый образец отваги и мужества. Несгибаемым характером они отличались на протяжении всей своей истории. Преображенский полк был и оставался боевым полком, принимавшим непосредственное участие во всех войнах и вооружённых конфликтах. Все войны более чем двухсотлетнего имперского периода русской истории отмечены героизмом преображенцев, не щадя себя, бесстрашно и яростно сражавшихся за интересы России с турками, шведами, французами, немцами и австро-венграми.

В пылу боёв с многочисленными врагами России часто можно было слышать полюбившиеся преображенцам ещё с Бородинского сражения слова знаменитой тогда песни, наглядно демонстрирующей небывалую удаль и отвагу молодцов-гвардейцев:

Устремимся дружно в бой!
С лошадиными хвостами
Побежит француз домой.
За французом мы дорогу
И к Парижу будем знать.
Зададим ему тревогу,
Как столицу будем брать.

Первый полк русской армии, её боевое ядро и основа, ни разу не посрамивший Отчизну, не ведал горечи поражений, только боль утрат. Российские императоры опекали полк, являясь его августейшими шефами. Сам Пётр указом князя-кесаря Ромодановского был произведён из бомбардир-капитанов в полковники лейб-гвардии Преображенского полка. Традицию проходить службу в полку на офицерских должностях из века в век поддерживали не только многие члены дома Романовых, но и наследники престола. Среди дворянской элиты считалось чрезвычайно почётным служить в Преображенском полку. Гордое имя преображенца носили полководцы и военачальники А. В. Суворов, И. Ф. Паскевич, А. П. Кутепов, А. Д. Меншиков, М. С. Воронцов, Г. А. Потёмкин, великий князь Сергей Александрович Романов. Многие видные представители русской культуры несли службу в легендарном полку – поэт Г.  Р. Державин, историк Н. М. Карамзин, композитор М. П. Мусоргский, великий князь К.  К. Романов, укрывшийся под поэтическим псевдонимом К. Р.
Царь Пётр лично озаботился обмундированием для своих любимцев. «В октябре 1702 года, – отмечает исследователь обмундирования и снаряжения русской полевой армии первой трети XVIII века К. В. Татарников, – на 500 солдат Преображенского и Семёновского полков было велено сделать «францужское платье»: тёмно-зелёного цвета – для первых, тёмно-василькового или лазоревого – для вторых; пуговицы на кафтанах и камзолах обшивались тем же сукном, из которого были скроены эти вещи. Дополняли новый мундир шляпы и красные чулки».

Преображенцы участвовали в праздничных и торжественных церемониях, парадах и шествиях. Ни одно важное государственное мероприятие не обходилось без их присутствия. Они несли караульную службу в столице и всех дворцовых городах, сопровождали государей в их поездках и путешествиях, при этом обеспечивая безопасность царя и членов августейшего семейства.

Превращение России в империю при Петре I ознаменовалось новой славной страницей в летописи становления традиций русской парадно-караульной службы – появлением особого подразделения, почётного караула кавалергардов. Никогда в Российской империи не существовало части, сосредоточившей в своих рядах столь именитых и досточтимых людей. Кавалергарды – «рыцарская гвардия»  – ассоциировались в сознании современников с понятием благородства. «Вступая в полк, – вспоминал кавалергард граф А. А.  Игнатьев, – каждый погружался в атмосферу преклонения перед историческим прошлым кавалергардов… С самого раннего детства я видел на отце чёрный двубортный сюртук с серебряными пуговицами и белой подкладкой под длинными полами, а белая полковая фуражка с красным околышем казалась мне знаком благородства и воинской чести».

Пётр Великий, его ближайшие соратники и сподвижники, лучшие люди империи почитали за честь числить себя кавалергардами. Их объединяли беспримерное мужество и отвага, преданность монарху и готовность к самопожертвованию, природный аристократизм и исключительная честность, верность традициям и беззаветная любовь к Отечеству. Позднее весь уклад полковой жизни испытывал влияние того, что древние русские роды Шереметевых, Гагариных, Мусиных-Пушкиных, Араповых, Пашковых и другие свято чтили традицию служить из поколения в поколение в этом полку. Сохранилась фотография, сделанная в день празднования столетнего юбилея полка и запечатлевшая группу, в первом ряду которой торжественно восседали отцы, бывшие командиры и офицеры полка, а во втором ряду стояли по одному и по двое их сыновья.

История возникновения этого удивительного гвардейского подразделения связана с формированием конной роты кавалергардов для почётного сопровождения и охраны во время коронации императрицы Екатерины I. Государь не щадил средств для придания императорской коронации необыкновенного великолепия. Первое императорское коронование должно было воочию явить миру всё могущество новой империи.

Пётр I учредил отряд русских драбантов (старинное название телохранителей) по примеру личных охранников шведского короля Карла XII, назначил генералов и полковников других полков офицерами, а подполковников капралами. Рядовыми кавалергардами выступали шестьдесят самых рослых и представительных красавцев обер-офицеров. Главным распорядителем, или, как тогда его именовали, верховным маршалом, коронационных торжеств П. А. Толстым, возведённым Екатериной по случаю коронации в графское достоинство, было доложено о приготовлении «на 60 человек драбантов платья 60 кафтанов да 60 красных верхних накладных кафтанов же с гербами по обе стороны и штаны; и сим требуется, чтоб то на драбантов платье в Военную коллегию принять и велеть определенным драбантам надеть и примерить, и ежели которым из них будет коротко или узко и оные б драбанты о том объявили, и то будет поправлено».

Конным кавалергардам была выдана нарядная форма, серебряные трубы и литавры. Лошади у них были вороной масти. Всего в отряде числился 71 кавалергард. В это число входили 4 офицера, 60 кавалергардов комплектных, 4 запасных, 1 литаврщик и 2 трубача (последние трое из нижних чинов). Во главе кавалергардии был поставлен царский любимец генерал-прокурор, генерал-лейтенант Павел Иванович Ягужинский. Офицерами в кавалергардию назначены: поручиком – генерал-майор Иван Ильич Дмитриев-Мамонов, женатый морганатическим браком на младшей дочери царя Иоанна Алексеевича царевне Прасковье, подпоручиком – бригадир Михаил Иванович Леонтьев, двоюродный племянник царицы Натальи Кирилловны, и прапорщиком – полковник князь Семён Фёдорович Мещерский.

И 7 мая 1724 года первая полурота кавалергардов открывала красочное коронационное шествие из Кремлёвского дворца в Успенский собор, а вторая замыкала его. Непосредственно во время коронации кавалергарды расположились на ступеньках трона. При этом любимец Петра I генерал-прокурор Павел Ягужинский в чине капитана кавалергардов и генерал-майор Иван Дмитриев-Мамонов, назначенный поручиком кавалергардов, заняли места на верхней ступеньке по обеим сторонам от трона, а бригадир Михаил Леонтьев и полковник Семён Мещерский (в чине подпоручика и прапорщика кавалергардов соответственно) встали на ступеньку ниже. С тех пор выставление офицеров часовыми на ступенях у трона для его «обережения» во время коронования российских императоров стало почётной привилегией кавалергардов.

После коронации в дворцовый зал, где был установлен праздничный императорский стол, подавались кушанья. Торжественную процессию возглавлял сам великий маршал, за ним шествовал обер-гофмейстер, потом кравчий, за ним офицеры с кушаньем, а «по сторонам тех офицеров подле каждого по два человека от кавалергардии с карабинами на руках для бережения кушанья».

Коронационные торжества продолжались до 11 мая. С их окончанием завершилась и служба кавалергардов. Сразу после завершения торжеств рота была распущена. Бригадир Михаил Леонтьев передал в Военную коллегию предложение Ягужинского сохранить кавалергардские мундиры в мундирной конторе, где их требуется «положить в пристойное место и иметь в надлежащем смотрении». В этом вопросе он оказался провидцем. Вскоре рота кавалергардов была воссоздана, но уже после смерти императора Петра I. Императрица Екатерина I приняла на себя звание её капитана. Интересно, что все 60 рядовых кавалергардов показывались в штатном расписании в капитанском ранге по армии.

Обеспечением безопасности царской фамилии во время выездов и путешествий стал заниматься особый кабинет, формировавший царский поезд из карет, саней, подвод. Почётные функции сопровождения в этих случаях выполняли адъютанты и придворные, также привлекавшиеся к обеспечению безопасности государя. Императрицу Анну Иоанновну сопровождали 14 кавалергардов и 10 гвардейцев-ездовых, императрицу Елизавету Петровну – 30 лейб-компанцев и 12 гвардейцев-ездовых. Специальное сопровождение конной гвардией осуществлялось во время следования в Москву на коронационные торжества. Бравые гвардейцы своей выправкой, строем и парадными мундирами всегда производили нужное впечатление на обывателей маленьких городов России.

В течение 34-летнего правления императрицы Екатерины II кавалергарды неотлучно сопровождали обожаемую государыню в её многочисленных поездках и путешествиях по стране. Почти сразу после вступления на престол императрица пожелала по-новому обустроить жизнь кавалергардов, и вскоре было организационно оформлено появление Её Императорского Величества Кавалергардского корпуса, шефом которого с марта 1765 года числился граф Григорий Орлов. Деятельное участие в формировании корпуса принимал и Григорий Потёмкин. Комплектование немногочисленного личного состава корпуса осуществлялось унтер-офицерами гвардии.

На протяжении всего XVIII века кавалергардия созывалась в особо торжественных случаях для проведения отдельных праздничных церемоний и ритуалов, а затем распускалась, пока наконец при императоре Павле I не был образован Кавалергардский полк, просуществовавший до 1917 года. При вступлении на престол Павел Петрович назначил графа Валентина Платоновича Мусина-Пушкина шефом Кавалергардского корпуса, а при короновании возвёл в звание генерал-фельдмаршала. Много позднее, уже в парижской эмиграции, кавалергард штабс-ротмистр В. Н. Звегинцов предпослал слова Мусина-Пушкина в качестве эпиграфа второй части своей книги «Кавалергарды в великую и гражданскую войну»:
«Мы не стремимся быть первыми, но не допустимъ никого быть лучше насъ».

При Александре I полк был переформирован в пять эскадронов. В штате полка значилось 660 кавалергардов, а также 1 литаврщик, 1 штаб-трубач, 15 трубачей. Полк располагал и собственным оркестром из 25 музыкантов, в котором были 2 фагота, 4 валторны, 4 флейты, 2 медные трубы, 1 контрафагот, 1 тромбон, 2 серпиона, 1 треугольник, тарелки, бубен и др. Всего в полку числился 991 человек. Граф А.  А. Игнатьев в своей знаменитой книге «Пятьдесят лет в строю» писал: «Походной формой были у нас чёрные однобортные вицмундиры и фуражки, а вооружение – общее для всей кавалерии: шашки и винтовки. Но этим, впрочем, дело не ограничивалось, так как для почётных караулов во дворце кавалергардам и конной гвардии была присвоена так называемая дворцовая парадная форма. Поверх мундира надевалась кираса из красного сукна, а на ноги – белые замшевые лосины, которые можно было натягивать только в мокром виде, и средневековые ботфорты. Наконец, для офицеров этих первых двух кавалерийских полков существовала ещё так называемая бальная форма, надевавшаяся два-три раза в год на дворцовые балы. Если к этому прибавить николаевскую шинель с пелериной и бобровым воротником, то можно понять, как дорог был гардероб гвардейского кавалерийского офицера».

Боевое крещение полк получил во время Австрийского похода в 1805 году – в войне с наполеоновской Францией. Два взвода кавалергардов под командованием штаб-ротмистра графа Василия Левашова (позднее генерала от кавалерии и председателя Государственного Совета) стали свидетелями исторической встречи Александра I с Наполеоном в июне 1807 года у реки Неман при городе Тильзите. Кавалергарды составляли конвой русского царя и обнажёнными палашами салютовали обоим монархам.

Перед началом Отечественной войны 1812 года Кавалергардский полк получил защитное кирасирское вооружение – металлические кирасы и каски, позднее заменённые на медные. Рядовые кавалергарды были вооружены карабинами и палашами, офицерам кроме палаша полагалась пара пистолетов. В Бородинском сражении Кавалергардский полк отличился, вступив в бой в самый критический момент – во время третьей атаки французов на центральную позицию русской армии – Курганную высоту, или «Большой редут», как называли французы батарею Раевского. Стремительным натиском кавалергарды на какое-то время смяли и опрокинули конников 3-го кавалерийского корпуса генерала Эммануэля Груши. Сам Груши в ходе яростной кровопролитной схватки был ранен русской пулей в грудь. В бою полк потерял командира, полковника К. К. Левенвольда, 14 старших офицеров и 93 нижних чина. Все оставшиеся в живых офицеры были награждены: Н. Ф. Левашов – орденом Св. Георгия 4-й степени, М. С. Лунин, С. П. Ланской 1-й и К. В. Левашов – золотыми шпагами, все остальные  – следующими по старшинству орденами, а 63 нижних чина – знаками отличия военного ордена.

В ходе многочисленных сражений в Западной Европе полк покрыл знамёна российской гвардии неувядаемой славой. Акт о капитуляции столицы Франции подписал полковник Кавалергардского полка Михаил Орлов.

И после Отечественной войны 1812 года кавалергарды продолжали блистательно нести парадно-караульную службу. Они должны были выставлять наряды на все высочайшие выходы в церковь, на балы, званые обеды и ужины, в дни принесения поздравлений по случаю именин, помолвок и бракосочетаний членов императорского дома. Известный исследователь славных и доблестных традиций этого удивительного подразделения русской императорской гвардии А. Ю. Бондаренко отмечает: «Кавалергарды были почётной стражей у трона в торжественные дни коронований почти всех российских императоров и императриц. Ни одна из других частей гвардии или армии не имела столь же удивительной, уникальной истории, подобной истории Кавалергардского полка».

На многочисленных смотрах и парадах Кавалергардский полк выступал в белых мундирах-колетах, а в зимнее время – в шинелях, поверх которых надевались медные блестящие кирасы, при палашах и стальных ножнах и в медных касках, на которые навинчивались острые шишаки или, в особых случаях, посеребрённые двуглавые орлы. Сёдла покрывались большими красными вальтрапами, обшитыми серебряным галуном.

Завершить рассказ о кавалергардах хотелось бы словами ветерана полка Д. И. Подшивалова, отдавшего большую часть жизни службе в этом удивительном подразделении русской гвардии и ощущавшего «какую-то родственную связь» со всем, что так или иначе к нему относилось: «Лица, где бы ни были потом встречены мною в форме Кавалергардского полка, казались мне родными. Я искренно радовался увидеть потом каждого кавалергарда, которые будили во мне хотя беспокойные, но <…> интересные для меня воспоминания.
Все лица, которые встают в моём воспоминании, мне кажутся милыми, хорошими.
Да здравствует Кавалергардский полк!»

Владимир ГАЗЕТОВ,
Максим ВЕТРОВ