Необычные фронтовые встречи

Зинаида Королева

Почти рядом с дорогой стоял дом, как бы чуть-чуть отстранившись от других домов. Он выделялся тем, что был отделан резьбой наличников окон, дверей, фронтона дома.
Рядом за оградой был колодец. Так как возле него останавливался весь проезжавший транспорт, то он оказался у самой дороги. Рядом всегда было много народа, шумно, весело. Отличные привалы получались.
Вот и сегодня из остановившегося танка выскочил молоденький танкист Алексей Седов, отстегнул фляжку от ремня, зачерпнул воды из ведра, отпил несколько глотков, с удовольствием крякнул и посмотрел по сторонам. Из подъехавшей полуторки на землю попрыгали солдаты и заспешили к колодцу. Среди них выделялся пожилой солдат с необычной внешностью: у него была седая кудрявая шевелюра, такие же бакенбарды, борода и усы. Танкист подошёл к нему, протянул фляжку с улыбкой.
– Выпей, отец, родниковой водицы. У нас дома точно такая же была. Отец у нас мастеровитый, всё умеет.
Солдат с усмешкой взял фляжку, попил воды и вернул танкисту.
– Спасибо, сынок, за водичку, спасибо за память о доме, спасибо за добрые слова об отце. А что же ты меня, сынок, не признал? Или я так постарел? – Он держал танкиста за плечо и заглядывал ему в глаза.
Танкист вздрогнул, рывком отстранился от солдата:
– Отец, это ты? Не может быть! Ты же в два раза старше был. Мы только вчера говорили о тебе с Петром. Вот на этом самом месте. – Танкист упрямо тащил солдата к берёзе, у которой была ладная скамейка.
Отец остановился как вкопанный, спросил хриплым, осиплым голосом:
– С каким Петром? С нашим? Дак на него мать получила третьего похоронку.
– Да что ты, батя. Я же говорю, вот на этой самой лавочке сидели.
– Мне отпуск дают на десять дней по этому поводу, потом разыщу тебя, расскажу. Теперь-то я вас не потеряю из вида.
Отец с сыном расстались, чтобы вновь встретиться у этого же колодца.
– Сынок, с грустной вестью я к тебе. Мать я похоронил. Вот на этих самых руках умерла,  – он протянул руку к Алексею, – не сумели спасти, инфаркт. Я успел ей сказать, что Пётр жив. И о тебе сказал. А она протянула похоронку на тебя и стала оседать. Я подхватил её, а она на руках у меня отошла. После похорон я нашёл того, кто всё это делал, – почтальонка Лидка, твоя бывшая невеста. Не простила, что у вас распалась дружба.
Алексей сжал кулаки, побледнел:
– Жив останусь, разорву её на части на раките за мать, не прощу.
– Да она не только с матерью так поступила. Она переводы фронтовиков прикарманивала. Посадили её, сынок. Бог даст, надолго. А ты почему без танка? Случилось что? – Отец тревожно смотрел на сына.
– Сожгли наш танк. А я из госпиталя. В пехоту меня направили.
– А ну-ка дай глянуть, в какую часть. О,  да это в наш полк. Попрошу, чтобы к нам в разведгруппу. Вон наша машина подъезжает, поедем вместе.
Так отец с сыном прослужили вместе, расставаясь только на время пребывания в госпиталях. И вот сейчас ехали на своей полуторке до ближайшего вокзала, чтобы поездом отправиться домой.
Машина затормозила, и в кузов запрыгнул майор. Он сразу присел на корточки. А отец с сыном стояли у кабины, как бы обнимаясь, и тихо говорили между собой.
– Отец, про Петра знаем, что он остался в Германии на год, а вот от Антона ни одной весточки. Может, в начале что писал матери, да что ему ответили? Может, что уехали в другую область или в район? Например, в Балашиху.
Тут из середины кузова раздался голос:
– Ребята, я чувствую, вы из моих мест. А вы что-нибудь слышали о Нефёдовке? Жив там кто?
Алексей и отец разом развернулись в сторону говорившего майора и уставились на него во все глаза.
– А ты чей же там будешь, сынок?
А Алексей заорал во все горло:
– Батя, да это же наш Антон! Живой!
– Да не может того быть, – неуверенно проговорил отец.
Антон пробрался к кабине, обнял отца и брата.
– Как видишь, отец, всё может быть. А ты что такой заросший? Давно такой?
– Да я-то с самого начала войны. А ты давно стал дедом?
– После одной операции. Да так и остался дедом, пока не вышли из партизанского отряда. А теперь решил до дома. Даже не верится, что войне конец. Теперь надо начинать жизнь заново.
– Да не скажи. В самом начале войны у нас с матерью родился ещё один сын. Матери помогала баба Катя – наша дальняя родственница. У неё потом на квартире стали жить эвакуированные со Смоленщины. Вот у них-то я и оставил нашего Павлушку. Как он там без отца, без матери? Уже пятый годок пошёл. А смышлёный такой, всё с рук у меня не сходил, боялся один оставаться. Ну вот, за разговором и до дома добрались. А вон сынуля.
На руки к отцу прыгнул шустрый пацанёнок, уткнулся ему в бороду и замер.
– Ты что, сынуля? Насовсем я, навсегда.
В доме было чисто, уютно.
– Баба Катя, кто же за всем присматривал? Ты-то уже старенькая.
– Да вот Татьяна, моя жиличка. Они тут с Павлушкой живут, уж как она к Павлушке привязалась. Я её с нашей Татьяной-упокойницей сравниваю. Как один человек. Ты не обижай её. Твоя Татьяна спасибо ей бы сказала.
– Я всё понял, баба Катя.
– Да, а ребята заговорённые оказались. Помнишь, мы все перед вашим призывом ездили к деду Евсею на заимку? Аксинья тогда нас провела через кострище. А Татьяна тогда не поехала с нами. А зря, может, была бы живая.
– Сила заговора бывает сильная, нас вот пуля-дура кружила, кружила, а насмерть не уложила, правда, ребята? – отец оглядел сыновей.
– Да, отец, верно, на фронте хочешь не хочешь, а будешь верить во все приметы. Меня почему дедом прозвали? Да потому что всех стариков всегда слушался и толк всегда был,  – сказал Антон.
– А баба Аксинья сказала, что Пётр вернётся в четверг. Велела готовиться. Вчера получили телеграмму, что его демобилизовали и он едет домой. Вот я уже все запасы пересмотрел, может, всеобщий праздник устроим, Егор? Хорошо бы рыбки наловить, – Татьяна немного осмелела.
– Утром, на зорьке, посмотрим, – Егор согласно кивнул головой.
– А вовремя вспомнили о заимке, надо к деду Евсею наведаться. Может, и работу там подыщу, душа покоя просит. – Антон встал, потянулся, заполнив всё пространство до потолка.
– Да и поблагодарить их с Аксиньей не забыть бы. Доброе напутствие, оно как молитва, доброе дело сослужило. Вот Петра встретим и нагрянем к ним.
В четверг перед обедом во двор к Седовым заглянул солдат, устало присел на лавочку, окинул взором двор, и по щеке покатилась слеза. К нему подбежал отец.
– Петро, как же хорошо, что ты наконец-то добрался до дома. – Егор присел и обнял его.
– Да я, батя, что-то закружился. Меня мутить стало. Спасибо, одна женщина отвела меня в медпункт, и там мне помогли. Наверное, я съел что-то несвежее в буфете. И вот кое-как добрался до дома.
– А ты что же, всю дорогу пешком шёл?
– Да, попутка не попалась. И вообще как-то не везло мне в последнее время.
– Да кто ж тебя так закружил-то? – отец взял руку Петра и перекрестил его. – К Евсею срочно надо ехать. Завтра и поедем.
Назавтра они собрали сумку с продуктами: две большие свежие рыбины, две жареные, кусок сала, пучок зелени – и все вместе поехали.
Дед Евсей и Аксинья обрадовались.
– Я много думал о вашей семье. Много горя вам пришло от людей, а они не понимают того, что, делая зло другим, они творят его себе. Возьми почтальонку Лидку, сколько она людям зла сделала, а на самом деле зло сделала своей родне, из них пятеро ушли на фронт и ни один не вернулся. Надо всегда помнить о том, что зло возвращается к нам. А ты, Антон, говоришь, тебя к природе тянет, так ты иди лесником вместо меня, а то я уже совсем сдаю. Вот и будет всем хорошо.
Когда возвращались домой, Егор и Татьяна сидели рядом и тихо переговаривались. Павлушка сидел между ними, прижавшись к боку отца. Когда подъехали к дому, то он первым соскочил с телеги и юркнул в ворота. Зашедшие следом увидели его среди двора, он громко сообщил:
– А папка и мама Таня собираются обжениться. Завтра в сельсовет пойдут.
– Ну вот, Татьяна, что не договорили, придётся обнародовать, с этим разведчиком тайны не будет. – И объявил: – Завтра распишемся, посидим за столом. Вот за дедом Евсеем с Аксиньей съездим. А больше и родни-то нет. Зачем зря шуметь? Татьяна говорит, что в доме ещё дух Татьяны не выветрился. А как хозяйка скажет, так и будет. Деньги на постройку дома нужны.
– Папка, а ты не зевай, а то дядька Семён глаз на маму Таню положил.
– А ты что думаешь, мы его глаз в сторону отвести не можем? Мама Таня нам и самим нужна, правда, сыны? А ты в кого у нас такой шустрый, Павлушка?
– Все говорят, что в тебя, батя.
– А это разве плохо, отец? – Антон подбросил Павлушку вверх. – Ну что, брат, с такой ватагой веселее будет? Расти на радость нам.

Автор фото
Наталья Баранова: