Наталья СТЕПУШИНА
р. п. Шилов Рязанской обл.
Родилась в 1957 году. Член литературного объединения «Родники» с 2000 года. В 2024 году принята в члены Российского союза профессиональных литераторов (Рязанское отделение).
Когда от дум свободна голова
Когда от дум свободна голова
И сердце не взрывается от боли,
Где взять тогда мне нужные слова,
Чтоб их, как птицу, выпустить на волю?
Страданий век и наслажденья миг –
Дано им свыше в Слово воплотиться,
Но чувств умерших высохший родник
Не сможет Словом искренним пролиться.
Не смея ни страдать, ни сострадать,
Не умирая, не рождаясь снова,
Я словно отпускаю в никуда
Души моей живительное Слово…
Белый ангел
Павшим воинам
Белый ангел ходит в поле белом,
Тихо очи павшему герою
Закрывает белыми перстами.
Путь земной окончил он со славой
И уходит в небеса над нами,
Чтоб оттуда при луне и звёздах,
При сияющем в зените солнце
Видеть поступь римских легионов…
Для смерти нет чинов и рангов,
И привилегии не в счёт.
Не покидай меня, мой ангел,
Когда настанет мой черёд.
Чтоб не один я в поле белом
Лежал у жизни на краю,
Закрыв прошитым пулей телом
Святую родину мою…
Упавший на переднем фланге,
На перекрестье ста дорог
Я так молил, чтоб ты, мой ангел,
Услышал мой последний вздох.
Когда луна с тоской глядела,
Как смерть гуляла по земле,
Лишь одинокий ангел белый
Светил мне в той холодной мгле.
И в этот свет небесным строем,
Верша со славой путь земной,
Шагали павшие герои
И плыли светом надо мной…
Мир на одно мгновенье замер
Под трепетанье белых крыл.
То ангел белыми перстами
Глаза угасшие закрыл.
Но надо мною в поле мрачном
Вставала новая заря,
Рождался день, и это значит,
Мы в небеса ушли не зря.
Развалины, камни…
Развалины, камни и окон глазницы.
Сирена. Разрывы. Обстрелов угрозы.
Донецких младенцев застывшие лица.
Залитые кровью донецкие розы.
И к мирному небу уже нет возврата,
Граница меж нами прочерчена кровью,
Когда автомат твой нацелен на брата,
Лишь Бог нам поможет своею любовью.
На Господа Бога все наши надежды,
Судья и Заступник Он, в помощи скорый:
Падут пораженные Им, как и прежде,
Исчадия ада – Содом и Гоморра.
И тем искусителям за океаном
От Бога и мира прощенья не будет:
Поссорив на годы Ивася с Иваном,
Получат всё то, что досталось Иуде.
Неведомы сроки, когда это будет,
А русский на русского – в прорезь прицела…
Друг другом кромсаются русские люди,
И этому рад англосакс озверелый.
Мать воет, склонившись над сыном убитым,
Сжигая слезами цветочные стебли,
И падает небо, свернувшись, как свиток,
На ржавую, кровью омытую землю.
Не легче родимой от почестей бранных –
Уже наступил для неё конец света,
Но глас Откровения от Иоанна
Не слышит отравленным сердцем планета.
Николаю Гумилёву
Седого утра рассветная дрожь,
Горечь последней его сигареты,
Выстрел кнутом по груди – и дождь,
Прощаясь, целует чело поэта.
Бледность и глаз неземной разрез –
С какой звезды он пришёл на землю? –
Прозрачные волны и синий лес
Сердцем и словом своим объемля.
И этот мятежный, тревожный дух
Владел им, ведя к далёкой сини,
Чтобы замкнуть в неразрывный круг
Две точки – Африку и Россию.
Он так любил этот гордый мир,
Неудержимый бродяга-странник,
Жирафы и зебры, седой Каир
И лик африканской луны в саванне.
Отмерено время – и он спешил,
Пока не померкли все эти краски,
В тончайший абрис своей души
Вплетая кружево древней сказки.
Наполнив звёздные тридцать пять
Мечтою, поэзией и дорогой,
Он знал, как жить и как умирать,
Последний взор обращая к Богу…
Седого утра рассветная дрожь,
Горечь последней его сигареты,
Выстрел кнутом по груди – и дождь,
Прощаясь, целует чело поэта.
