Александр ТРУНОВ, Татьяна БЕРДИЧЕВСКАЯ, Геннадий БЫЛКИН

Александр ТРУНОВ

МИЧУРИНСК

Среднерусской землёю приподнятый,
Ближе к небу грядой куполов,
Так душой до конца и не понятый
Близкий город – Мичуринск, Козлов…
Уголок тишины и цветения –
В бестолковом потоке авто,
И осыпанных стен запустение –
За углом, чтоб не видел никто…
Слишком много и слишком уж разного:
Подвиг с подлостью, вера и страх,
От прекрасного до безобразного –
В этих улицах, в этих глазах…
И, шагая по пыльной окраине,
Я кружу колесо твоих дней,
Город, раненный нашими бранями,
Нервы голые общих корней,
Окна древние, взгляд одиночества,
Тянут прошлого сумерки вспять –
И исправить немыслимо хочется
То, что поздно давно исправлять.
Ты скажи, старичок, где теряется
Эта стёжка сыновьей любви?
Почему в пустоту обрываются
Наши мысли и судьбы твои?
И не хочется верить, да ясно мне:
Город болен изъяном души,
Город болен – зелёные ясени
Умирают во имя машин,
Город болен – и площадь Учёного
В праздник правнуки вновь заплюют,
И у вяза, на смерть обречённого,
Славословия пилы поют…

Мир забытый. Цветение дачное.
Прадед жив, и в садах – волшебство…
Я люблю этот город утраченный –
Слишком сильно, чтоб славить его.

ВРЕМЯ

Посвящается отцу

В памяти впечатаны мгновенья.
В сумерках разбросаны костры.
Время не позволит промедленья,
Падая лавиною с горы.
Что-то унесло за повороты,
Кто-то под снегами лёг в пути…
Дерева тяжёлая работа –
Вечным продолжением расти.
Радости и горькие разлуки
В общую дорогу вплетены.
Прочно и незримо держат руки
Хлёсткие поводья вороных.
И бегут навстречу с облаками
Лица, переправы и сады,
И горят минуты под руками,
И зовёт недремлющее пламя
Вечно продолжать свои труды.

ДЕРЕВЬЯ

Старая, тихая, тёмная улица.
В трубах печей свищет ветер глухой.
Низенький клён у калитки сутулится,
В окна погасшие глядя с тоской.
Неба полотнище синью поблёкшею
Кутает город на мёрзлой земле.
Тонкого тополя ветки продрогшие
Тянутся ввысь, шелестя на стволе.
Клонится ива над мёрзлой дорогою,
Голову в прядях ветвей уронив.
Свечка берёзы над крышей пологою.
Голые пальцы обветренных слив.
Души живые, судьбою подранены,
В низких домах и в узорах ветвей,
На повороте, во тьме, на окраине
Ждут окончанья кружению дней.
Там, за сетями из веток прозрачными,
Там, за домами и кружевом крон,
Город чернеет коробками мрачными,
Глядя глазищами жёлтых окон.
В небе эстрадным прожектором кружатся
Новые вестники старой беды…
Сучья обрежутся. Крыши обрушатся.
Камень придёт, опустеют сады.

ПОЛЕ

Солнце горячее, небо разлитое,
Ясная синяя высь.
В ней облака в пену сливками взбитыми
У горизонта стеклись.
Пахнет землёю, вьюнками душистыми,
Свежей травой полевой,
Тополем, мёдом, цветами и листьями
Воздух прозрачно-сухой.
Ветер, лениво по полю гуляющий,
Мягко колышет траву,
Тянется вверх василёк, повторяющий
Неба в себе синеву,
Тихо корзинка ромашки качается,
Глядя на солнце, и в ней
Маленький солнечный диск отражается
В белой короне лучей.
К солнцу дорога, и жизни рождение
Как отраженье небес –
Здесь начинается мира движение,
Мы начинаемся здесь.
Любящим светом листва наполняется,
Жизни глотая родник,
Чтобы подарок, что нам посылается,
В каждую клетку проник.

УТРО

Поднимается в небо прозрачное утро,
Над собою восток зеленя.
Я иду, и в лесу кто-то вечный и мудрый
Обнимает за плечи меня,
Завивает узор серебром паутины,
Украшает таинственный путь…
У него я узнаю о тайне старинной
И ещё – о себе что-нибудь.
Тонкий луч, одеяло ночное отбросив,
Ароматные иглы покрыл,
Опустился на плечи разбуженных сосен
И макушки берёз осветил.
Голоса оживают, и утренний ветер
Наполняет надеждою грудь –
У него я узнаю о жизни, и свете,
И ещё – о тебе что-нибудь.
Я гляжу на деревья и светлые лица
Вижу в каждом сплетении крон.
Это здесь наша истина вечно хранится
И живёт в перепутьях времён.
Улыбается розовой просекой детство,
Тёмной чащей скрипит старина.
Я узнаю у Леса о вечном наследстве,
В это утро открывшемся нам.


Татьяна БЕРДИЧЕВСКАЯ

* * *

Что бывает с людьми, что бывает с людьми…
До свиданья, единственный город.
Уезжая, я молча признаюсь в любви –
Ты душе моей близок и дорог!
Здесь росла я, здесь детство промчалось моё,
Юность, словно пожар, отгорела…
Сквозь года слышу: песню с друзьями поём –
Было время, неплохо я пела…
Здесь мой дом и берёза, черёмухи куст,
В окнах свет сиротлив и неярок,
В нашем старом саду бродит тихая грусть
С дивным запахом вызревших яблок…
Ностальгией мне сердце моё напоив,
Милый край убегает всё дальше,
И откуда-то столько и мыслей, и рифм,
И на сердце ни капельки фальши!
И откуда-то слёзы блеснули в глазах,
И откуда-то – боль расставанья…
А ещё я хочу, мой Мичуринск, сказать:
Ты моя и надежда, и гавань.

Мичуринску

Мой город, ты растёшь, и молодеешь,
И хорошеешь прямо на глазах,
Люблю твои зелёные аллеи
В весенних тёплых солнечных лучах.
И жарким летом, и порой осенней
Стоишь в кольце мичуринских садов,
И наслаждаться соловьиным пеньем
К нам едут из далёких городов;
Куда б судьба порой ни заносила,
Мой тихий край всегда к себе зовёт,
Наверное, неведомая сила
В твоих созревших яблоках живёт!
Пусть город мой живёт и процветает!
В зеркальных окнах будет ярким свет,
Пусть молодость по улицам шагает
И будет вечным яблоневый цвет!

На творчество Геннадия Былкина

***
Не подведи меня, дощатый мост…
Не дай мне кануть в каменную реку…
Я здесь атлантом – от мечты до звёзд,
Я здесь пришёл к желанному успеху…
Я покорил коварные моря,
Заглядывал в глубины океана,
И я познал, как росная заря
Сочилась сквозь меня кровавой раной!
И я дрожал от радости такой!
Я был проводником, я был поэтом!
Я болен был вселенскою тоской,
Я знал, что тоже скоро стану светом!
Я понимал язык ветров и птиц
И ощущал знаменья, коды, шифры…
Я был чертой разрозненных границ,
Упорно пробивающейся в цифры
Значений Леты жизни на Земле,
Стремлением от доброго начала,
Изыском слова и немых ролей
Во мне моя безудержность кричала!
И если брёл, не ведая пути,
Я выходил в разрушившийся квартал
Людских надежд, непонятой любви,
И я над ними, как ребёнок, плакал…
Я каменел, я умирал, я был
В анабиозе веры и желаний…
И к жизни только с веществом светил
Я возвращался, как в родную гавань,
Где тот же ветер дует в паруса,
А Млечный Путь разламывает рифы,
Где плюс и минус – те же полюса,
А склоны гор высматривают грифы…
Но всё ж стихами строил новый мост:
От своего сознания – к чужому,
Как тот, дощатый, по-над речкой – прост,
Стоит и смотрит в зазеркальный омут…

На уход Евгения Ишутина

Что сказать Вам? Спокойной ночи.
В этом царствии только ночь…
Небо звёздами раззолочено,
И Эпоха уходит прочь
Тех великих, о ком скорбели
Всей страною под стынь ветров,
Всей страной с ними песни пели
И читали лавину стихов!
Вместе с ними солдат из боя
Возвращался всегда живым!
В холода и опальным зноем
Воевала и песня с ним!
И Россия пахала, строила
И ковала мужицкой рукой,
На парады ходила строем,
И гремел оркестр духовой!
Вы тогда ещё были молоды,
Всё цвело и кипело вокруг,
Как булавкою, дружбой сколоты –
Человек вам и брат, и друг!
Вместе с Вами ушла Эпоха…
Ваши звёзды – не звёздная пыль…
Созерцатель последнего вздоха
Белым ангелом в небо поплыл…


Ульяна

Мичуринск

Идёшь себе дорогою привычной,
Не помня о морозах февраля.
Весна в Мичуринске! Повсюду гомон птичий,
Неспешно пробуждается земля,
Верша свои привычные заботы,
Легко прощаясь с ветреной зимой.
Здесь нам судеб крутые повороты
Неведомы. Живёт Мичуринск мой
Спокойной и размеренною жизнью,
Искать привычек новых не спешит,
Любуясь ясной солнечною высью,
Что крышами высоток не кишит.
Здесь множество живых старинных зданий,
Уже не вековых – поболе им…
И Время не страшит: под тяжкой дланью
Их облик сдержан и невозмутим.
Несёт река свои неспешно воды
И дышит вольно – не закована в гранит.
Бурьян имеет полную свободу,
Храня окраин первозданный вид.
Старинный парк всё балует детишек,
Бог знает, сколько каруселям тем…
Мой город жив, он полной грудью дышит
И груза лет не чувствует совсем.
И купола церквей его старинных
Закат окрасит ввечеру, тревожно-рдян.
И словно песню слышишь в меру чинных
Земли тамбовской праведных крестьян.

 

Мичурин

Покидая здание вокзала,
Струй фонтана вижу перепляс…
Слышно стало, женщина сказала:
«Сам Мичурин здесь встречает нас!
Посмотрите, вот он – в шляпе, с тростью,
Оторвавшись от важнейших дел,
Улыбаясь гостю или гостье,
Отдохнуть на лавочку присел.
Сколько его чуткими руками
Выведено-создано сортов!
Да в его саду холодный камень
Был цвести, как яблоня, готов!»
Весь в трудах, заботах, беспокойстве
О прививках, кронах, черенках,
Ты пришёл к вокзалу встретить поезд
С тростью неизменною в руках.
Лавочка садовая простая.
Вьются воробьи над ней с утра.
Образ твой легко соединяет
Здесь «сегодня» наше и «вчера».
Не любил мечтать, зря слов не тратил
И трудился, не жалея сил.
Бросишь взгляд – и взглядом не охватишь
Всех садов, что для людей взрастил…

Пронесутся радости, печали,
Вызреют плоды – всему свой срок.
Садовод на площади встречает
Путников исхоженных дорог.

Открытие

Пробуждается мир, чтобы новой отдаться весне,
Наглотаться простора, ветров, позабыть о покое
И не помнить прошедшего, где ослепительный
снег
Неизбежно в свой час то, что зеленью было, укроет.
Утро. Ты второпях срезать угол с дороги
свернёшь,
С той асфальтово-плиточной, где не испачкать
ботинок.
Вдруг на землю, обычную влажную землю
шагнёшь
И застынешь, увидев обычную, в общем, картину.
Здесь всего лишь трава, не покрытая пылью пока.
Ярко-ярая зелень пробившихся тонких пружинок.
И погладить их нежно, конечно же, просит рука,
Как упрямые прядки волос на макушке у сына.
И всё станет не важно: дела, суета, беготня,
Измененья, события. Как бесконечна минута,
За которую ты что-то важное сможешь понять
И, быть может, свернуть с неизменного прежде
маршрута.

 

Открытый финал

Пусто в комнате. Узором полосы света.
Окна комнаты зачем-то выходят в сад.
По дороге роняя вещи, торопливо уходит Лето.
Ненадетые летние платья в шкафу висят…
И раскручивается скрипящей жестокой спиралью
Ожидание бесконечное – долгою зимою
да летних дней –
Ожиданье, смешанное с печалью,
Твоего появления в странной стране моей,
Твоего отражения в зеркалах старинных
и строгих,
Твоего восхождения в тишине, что здесь законы
свои вершит.
Измеряются ожиданием расстоянья дорог.
Дороги
Обладают жестокой силою, изменяющей строй
души.
Окна комнаты дробятся солнечными лучами.
Окна комнаты растворяются струями хлещущего
дождя.
И преградой становятся прочною между нами.
Сквозь неё пройти можно – преодолеть нельзя.
Пусто в комнате. Задремали песчинки в часах
песочных.
Так просторно в саду. Сквозь кроны синь
пронзительная видна.
Приговор, что судьбою вынесен встрече,
неизбежен и не отсрочен.
Стук калитки, шаги, скрип двери, тишина…

Художник

Ты на званье Творца не пытаешься претендовать,
Но рождается мир, повинуясь движению кисти.
Это так же естественно, как и дышать, –
создавать,
Постигать бездну старых и новых волнующих
истин.

Открывается синь вод зеркальных.
Бездонный покой.
Голубой – нежной флейтой, темнее –
мощнее звучанье.
Слышишь, голос органа летит в тишине
над землёй?
Здесь царит Волшебство и хранит свои тайные знанья.
Вот на улицах узких встречается Сказка с Мечтой.
И лучи согревают стены золотистые камни.
Сладок роз аромат, их так хочется тронуть рукой,
Даже воздух пронизан историей, славной
и давней.
Этот мир восхищённый ты зрителям даришь
своим,
Тем, кто может понять, ощутить дуновение ветра.
От беды и от горя он Богом незримо храним,
Мир Добра и Любви, мир незыблемый, добрый,
бессмертный.


Геннадий БЫЛКИН
(1963–2016)

* * *

Кочетовка, Кочетовка,
Перекрёсток трасс стальных,
Днём и ночью сортировка
Поездов со всей страны.

Мегаполис для вагонов,
Парки, улицы, мосты…
Здесь особый свод законов,
Без вокзальной суеты.

Управлять всем этим сложно –
Тонкий, чуткий организм.
Чётко, грамотно, надёжно,
Коллектив как механизм –

Принимает, отправляет,
Сортирует поезда.
Здесь простоев не бывает,
Здесь движение – всегда.

Кочетовка – мир особый,
Мир крутящихся колёс.
Светофор мигает, чтобы
Машинист состав привёз.

Чтобы мчались пассажиры
Днём и ночью кто куда,
Кочетовцы-командиры
Отправляют поезда.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.