Василий ДУНИН

г. Луганск

9 мая 1945-го

Развалины посёлка,
и мы, ещё малы,
Витяня, я и Сёмка,
вдоль улицы столы,
полушки и чекушки,
стаканов перезвон,
припевки и частушки,
гармошка, патефон,
молодки, вековухи,
вдовицы, старики,
дядь Саня без руки
и псина вислоухий,
срамное обниманье,
раскованный маток,
где вдовы – наша мама,
вина её глоток,
и воли тихой праздность,
и горечи вдвойне –
такая наша радость:
поминки по войне.

Питомник воинов

Коренаст, окно сурово,
на окне в стакане – соль:
в сером домике в Серове
сыщешь в двушках и консоль.
Он, домишко в две надстройки,
всю войну в её глазу,
вызывал укором стойким
то грозу, а то слезу.
Он, домишко, отдал в жертвы
всех домашних мужиков –
фронт косил их, точно жерди,
плющил, словно бы жуков.
Он стоит о двух подъездах
с распростёртыми дверьми:
мол, в подъездах много места –
мужиков, война, верни!
Неохватная держава –
в волосах Москва цветком –
всех солдат своих рожала
в этом доме сто веков.
Война моего рождения

Родила меня война
и в тылу оставила –
не была она вольна
не послушать Сталина.

Ей предписано не щадить
своих, как вражеских,
пули телом отвращать
от просторов нашенских.

Отходил тогда ко сну
и вставал тыл с целями
ждать победную весну
и отцов с ней целыми.

Мой же сгинул в тот момент,
в дату сорок пятую,
как низвёл войну на нет,
клятую и мятую.

Так, на лень скудна, война
брань в полях измаяла –
лишь торчит её вина,
в мраморе изваяна.

9 мая 2015 г.

Птицы на войне

Птицы рано просыпаются
окормляться в кронах рощ,
даже если просыпается
в этот час на кроны дождь.

Птицы рано просыпаются
и тогда, когда с небес
бомбопада просыпается
разрывной смертельный вес.

Нет для птиц эвакуации
и от бомб убежищ нет –
есть презренье к авиации
за её летальный след.

2015 г.

Перемирие

Подворья опять не пустынны –
сменила войну тишина,
подворья от взрывов остыли –
не плачет ни мать, ни жена.

Напнёшь завалящую робу,
сойдёшь с этажа в тишину
и торкаешь пальцем на пробу
её, тишины, толщину.

Да вдруг, как вчера, ум очнётся:
бесплотна она, тишина,
но если опять всё начнётся,
то первой услышит она.

Она не окажется нервной:
бесплотностью хрупкой своей
она и подставится первой,
потом ополченье – за ней.

Луганск, 2014 г.

Под пулями

Идут ребята воевати –
советы не витиеваты:
не посрамите, мол, и бдите,
и пулю-дуру обойдите.

Но пуля-дура не одна там –
там тьма их тьмущая, перната,
на поле брани оголтела,
и каждой дело есть до тела.

Она и рада быть иною –
не принуждаемой войною –
и призывать не обижаться
ребят, а к брустверу прижаться,
но ей, безмолвной, это дело
не провернуть, не ткнувшись в тело.

Луганск, апрель 2014 г.

А на войне – как на войне

Всё банальным кажется,
даже мир иной,
даже телеханжества аж до параной,
даже пьянство циников,
сделавших донос,
даже выси ценников
в годы на износ,
даже войны малые,
а большие тем
более банальные
с их ущербом тел,
где на смерть обидеться –
насмешачить кур,
где лояльным видится
только перекур…

Луганск, 2014 г.