Грибной жюльен в «стекляшке»
посреди Кремля

Евгений ТАТАРНИКОВ

По стране шёл ещё полный сил 1977 год, а мы не спеша шли на концерт советской эстрады в Кремлёвский дворец съездов.

Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Нет, не забываешь ты о нём!
Я скажу, что тот полжизни потерял,
Кто во дворце Кремлёвском не бывал.

Открытие Кремлёвского дворца съездов стало громким событием для страны. Да что говорить, если специально для того чтобы информировать советских граждан о ходе строительства, была создана целая газета (называлась она «Ударная стройка»). Вырос дворец в рекордный срок – 15 месяцев, и к нему приложили руку специалисты почти всех союзных республик. Это был продуманный политический ход. Оказывается, дворец изначально получился такой высокий, что торчал над кремлёвской стеной. Это считалось некорректным, что ли. И здание пришлось погрузить на 14 метров в землю (а это примерно пять этажей современного дома). Кремлёвский дворец съездов в те времена – это было вообще погружение в другой мир – от зала и холлов до буфетов и туалетов. КДС уже новейшая история Кремля. Он был возведён в 1961 году на месте старого здания Оружейной палаты. А ещё раньше здесь находился Царе-Борисов двор, владения Бориса Годунова.

Один из дней работы партийного съезда ознаменовался необычным событием: под сводами дворца прозвучала мелодия «Интернационала», переданная прямо из космоса. Поэт Е. Долматовский вспоминает: «В Кремлёвском дворце съездов шло заседание XXIII съезда Коммунистической партии Советского Союза. Неожиданно председательствующий остановил прения. Было объявлено о том, что советская космическая станция, преодолев звёздные просторы, опустилась на поверхность Луны. Советские учёные приготовили чудесный сюрприз: установленное на космической станции музыкальное устройство передало по радио с Луны начальные такты мелодии партийного гимна «Интернационал». В безмолвном волнении встал съезд; вся страна, весь мир замер у радиоприёмников: песнь пролетариев Земли стала первой песнью Вселенной».

Эпоха, близкая для всех,
Стоит в стекле, бетоне,
Гербы Союза ССР
В фойе и на фронтоне.

Концертный зал – 6 тысяч мест,
Сад зимний, зал банкетный,
Комфортно, строго, страны честь,
И новый стиль – модерный.

В 70-х – взлёт, подъём,
Шли заседанья съездов
КПСС, Политбюро,
И взрыв аплодисментов.

И так же на концерты шли,
На Новый год хлопушки,
Весёлых зайцев хоровод
И на ветвях игрушки.

В Кремлёвский дворец съездов, или, как его звал простой советский человек, в главную «стекляшку» страны, мы мечтали сходить давно, посмотреть это чудо советской эпохи. Тут как раз подвернулся случай, и мы купили билеты на концерт звёзд советской эстрады. Мы зашли в Кремль, нет, не через Спасские ворота, а со стороны Александровского сада, через Кутафью башню и Троицкие ворота. Кутафья башня – она уникальна, другой предмостовой башни, сохранившейся до нашего времени, просто нет. Свое наименование невысокое (всего 13,5 метра), широкое и выглядящее неуклюже сооружение получило от устаревшего слова «кутафья». Так в древности шутливо называли неповоротливых, маленьких и полных женщин. Зашли, чтобы встретиться, нет, не с генеральным секретарём ЦК КПСС дорогим Леонидом Ильичом, а с артистами эстрады, которые сегодня будут выступать в Кремлёвском дворце съездов. И вот перед нашим взором встал стеклянный параллелепипед, устремлённый ввысь десятками стройных пилонов. Пилоны высотой 17,6 метра в поперечном сечении имеют форму трапеции. Они представляют собой призмы, сильно выступающие из плоскости фасадов. Являясь ведущим архитектурным мотивом фасадов, пилоны имеют не только декоративное, но и конструктивное значение, так как используются для прокладки вертикальных коммуникаций.

Стеклянные стены, в которых отражаются золотые купола кремлёвских церквей и соборов. Высота наземной части дворца составляет 27 метров; протяжённость сторон – 121 на 73 метра. Основной массив здания, имеющий простую форму параллелепипеда, завершён лёгким, прозрачным, почти сплошь остеклённым объёмом банкетного зала (высотой около 8 метров), заглублённым по отношению к плоскости фасадов на 6,4 метра. Благодаря этому на плоской кровле дворца образуется открытая прогулочная площадка, откуда открывается замечательная панорама кремлёвского ансамб­ля и столицы. Внутри КДС горел яркий свет, и я видел через стеклянные стены пальмы. Нет, баобабов там не было. Там были люди, и они ходили по огромным лестницам, этакий муравейник в разрезе. Сейчас и мы войдём туда, и уже нас будут видеть с улицы люди в свете кремлёвских огней. Шурик стал считать, сколько этажей КДС, насчитал шесть, а потом спросил:
– Жень, а что там ещё за надстройка наверху, её тоже считать?
– Да, Шурик, это самое главное, что там есть. Это банкетный зал, и там можно очень вкусно поесть. Что мы сегодня с тобой и сделаем, – сострил я, а Шурик заулыбался непонятно чему.
– А что так лестниц много, куда они ведут?– не унимался Шурик.
– Откуда я знаю, я сам здесь впервые. Зай­дём внутрь, всё там и узнаем.

Внутри КДС

Мы вошли в КДС через главный вход с Каляевской улицы, который расположен по продольной оси здания на уровне стилобата. Из широкого стеклянного тамбура четыре попарно объединённых эскалатора спускают посетителей в гардероб, рассчитанный на 6 тысяч человек. Он размещён в цокольном этаже на глубине восьми метров ниже уровня земли за пределами наружных стен наземного объёма. Гардероб сообщается с нижним распределительным фойе, из которого пять открытых лестниц ведут в кулуары партера зала заседаний. В цокольной части здания размещены также центральный переговорный пункт и почтовое отделение, туалетные комнаты партера и амфитеатра. Заходим внутрь, на эскалаторе спускаемся в гардероб, надо ведь раздеться, зима на дворе.

Из гардероба посетители поднимаются в фойе партера и амфитеатра, расположенное на уровне стилобата в головной части здания. Это – основное фойе дворца, место наибольшего скопления публики. Сюда можно войти и минуя гардероб, через стеклянный тамбур главного входа, расположенный на одном уровне с фойе. В тёплое время года именно таким путём входит во дворец большинство посетителей. Главное фойе, так же как и нижнее распределительное, ориентировано перпендикулярно основной продольной оси здания и своей протяжённостью контрастирует с компактной формой зрительного зала. Со стороны главного фасада Дворца съездов, обращённого к Арсеналу, всё внутреннее пространство наземного и подземного объёмов дворца отведено под парадные фойе и кулуары. Здесь большие удобства для многочисленных посетителей создают 14 бесшумных эскалаторов, которые связывают расположенные на разных этажах фойе, зрительный и банкетный залы с гардеробом, находящимся ниже уровня земли, на цокольном этаже.
«Блин, как здесь всё сложно и запутанно, сложнее, чем в начерталке», – думал я и сам не зная куда вёл, как Сусанин, своих друзей. Но не на погибель, а в зрительный зал.

Над зрительным залом размещалось фойе балкона, а выше – кулуары банкетного зала. Ну вот и до лестниц добрались.
– Ну, Шурик, смотри, куда они ведут, тебе ведь интересно было знать.
Пять пологих лестниц вели вниз, в кулуары, опоясывающие партер зрительного зала. Отсюда посетители попадали (здесь ударение поставьте на третий слог, а то ещё упадёте) в партер. По другим четырём лестницам зрители поднимались в амфитеатр. Расположенные по обеим сторонам главного входа эскалаторы, а также лестницы в торцах главного фойе вели в верхнее фойе, откуда осуществляется загрузка балкона зрительного зала. При проведении приёмов здесь собираются приглашённые, отсюда они поднимаются в банкетный зал. Пространство фойе балкона не изолированно и не замкнуто. С торцов оно сливается с кулуарами зрительного зала, ведущими к переходам в Большой Кремлёвский дворец. Расположенные в южном торце здания остеклённые переходы образуют внутренний дворик, который используется как для нужд сцены, так и в хозяйственных целях. Короче, мы запутались в лестницах, каких-то кулуарах и совсем заблудились во дворце. На наши места в зрительный зал, указанные в билете, вывела нас какая-то сердобольная бабуля-завсегдатай этого КДС, низкий ей поклон за это.

Сели, куда денег хватило

Сели где-то на верхотуре на балконе, куда денег хватило. Сели не как депутаты народа, а как его слуги и уставились на сцену. Сцена была закрыта занавесом, где на фоне красного знамени и солнечных лучей виднелся барельеф Владимира Ильича, как бы всматривающегося вперёд, в наше светлое будущее. А мы сидим и всматриваемся в его барельеф, такой знакомый до боли с детства. Это была замечательная работа художников А. Мыльникова и X. Рысина, и она стала эмблемой, которая перешла на миллионы значков и флагов.
– В зале сейчас на концерте где-то порядка 4500 человек, – это Шурик нам сказал потом в буфете, когда был антракт, видимо, всё первое отделение концерта он считал зрителей. А я сосчитал 4500 электрических светильников и цветных люминесцентных ламп, расположенных в подвесном потолке, которые освещали зал, создавая оригинальный световой эффект. Я смотрел на этот мерцающий алюминиевый потолок, на деревянные рейки стен, на светло-серый ковёр на полу, на насыщенный красный цвет обивки кресел, которая создавала цветовой аккорд. И всё мне здесь нравилось. Я ещё отметил оригинальный светящийся козырёк над сценой, который скрывал мощные усилители звука.
Последние минуты перед началом концерта… третий звонок… медленно гаснущий, «тающий» свет в зрительном зале и… ослепительная сцена! Яркая, торжественная, словно не светом прожекторов – солнечным светом залита она. Солнцем и музыкой до краёв наполнено её огромное пространство. Концерт я слушал вполуха. Кто в какой последовательности выходил к нам петь, уже не помню, но запомнил молодых тогда ещё двух певцов: «соловья берёзовой рощи» Льва Лещенко и «кучерявого барабанщика» Колю Гнатюка, у которого барабан был плох, а он пел как бог.

Барабан был плох, барабанщик – бог.
Ну а ты была вся лучу под стать,
Так легка, что могла ты на барабане
станцевать.
Когда пляшешь ты, всюду звон такой.
Под тобой поёт барабан большой,
Барабань, барабань, только каблучком его
ты не порань.

Первое отделение концерта прошло под бурные аплодисменты, как будто мы были на партийном съезде КПСС. Самое интересное началось в прениях, ах, простите, в антракте, когда весь народ и мы с ним единой семьёй ломанулись в буфеты в банкетный зал. Это было зрелище, в цирк на Цветном бульваре ходить не надо.

Банкетный зал, кремлёвские буфеты

Кремлёвские буфеты – это что-то особенное. Банкетный зал высотой 7 м, расположенный над зрительным залом, вмещает 2500 человек. Подвесной потолок в нём поддерживается рядами боковых колонн, облицованных мрамором и чеканным анодированным алюминием. С трёх сторон зал окружает открытая терраса, с которой открывается вид на Кремль и Москву. Банкетный зал Дворца съездов по праву заслужил славу главного очага обжорства в СССР. Вряд ли где-то ещё простому человеку, ставшему на один вечер гостем Кремля, доводилось так славно выпить и закусить, как в этом залитом светом просторном зале. А уж что здесь творилось в дни главных форумов партии, можно было лишь догадываться. Банкетный зал находится прямо над зрительным залом, где проводятся торжественные приёмы, в обычные дни он служит буфетом. А восхитительные буфеты банкетного зала во Дворце съездов ломились от экзотической снеди. Растерянный провинциал типа нас, купивший билет на балет «Лебединое озеро» или на сборный концерт артистов эстрады, в перерыве между актами не знал, что предпочесть: канапе с ломтиком брауншвейгской колбаски, анчоус в винном соусе или грибной жюльен. А уж что здесь творилось в дни главных форумов партии, можно было лишь догадываться. В дни работы съездов КПСС некоторых особо отличившихся в буфете депутатов, дожравшихся в несравненном дворцовом буфете до обморочного состояния, отсюда увозили прямо в больницу.
Добраться до «сказочных» буфетов можно было только вверх на эскалаторе, как в метро. Толчея была страшная, и мой друг Шурик-провинциал, замешкавшись на сходе с эскалатора, под натиском сзади сходящей толпы растянулся на мраморном полу. Я за него, честно скажу, испугался, а ему было смешно, впереди ещё предстоял штурм самого буфета. Видимо, Шурик представил себя красноармейцем в далёком 1917 году, который будет штурмовать сейчас Зимний. Я себе ничего не представлял, я просто тупо бежал за ним, след в след, «копыто в копыто», наступая ему на пятки. Подбегая к буфету («Зимнему дворцу», вернее к Кремлёвскому дворцу), Шурик начал мне орать: «Будем брать!..» Я подумал про себя: «Кого? Временное правительство?» Мне стало страшно за Шурика, как бы не «замели» его КГБ-шники, которых здесь «пруд пруди». Народ начал от меня шарахаться как от полоумного за такие слова. А Шурик кричит на всю «кремлёвку»: «Жуль-он в грибном соусе!..» Я ему: «Жуль-он, он кто?» Шурик, глотая слюну: «Не знаю, но сказали, очень вкусно». Вот, думаю, сучонок, каких слов понабрался в Москве, недавно ещё с ним в Ижевске «щи хлебали лаптем», а теперь во дворце будет жюльен ножом с вилкой ковырять.
Стоим в очереди в буфет, глазеем на народ, себя показываем. Доходит очередь и до Шурика.
– У вас «жульон» с чем? – спрашивает он буфетчицу с видом гурмана.
– Жюльен у нас с грибами, с шампиньонами, – отвечает она спокойно. Шурик делает удивлённые глаза, он явно не знает таких грибов. А откуда ему знать, у нас, в удмуртских лесах, растут нормальные грибы, привычные для нашего желудка: белые-боровики, рыжие лисички, просто рыжики, опята-ребята. Да, хорошие грибы. Шурик опять к ней:
– Тётенька, я не понял, что это за грибы такие, «шиньоны»?
– Мальчик, у твоей мамы на голове шиньоны, а у нас жюльен из шам-пинь-онов. Давай уже не морочь мне голову, смотри, сколько вас из провинции здесь понабежало, а я одна на вас всех из Москвы.
Шурик стоит, дар речи потерял и ориентир тоже. Шура, очнись, ты во дворце.
– Ну что, берёшь жюльен? А то очередь уже гудит.
Послышалось: «У-у-у-у», как из пчелиного улья. Шурик, удмуртский Лопшо Педунь, стушевался, как лесной тушканчик, и быстро ответил:
– Беру! Думаю, что не отравлюсь.
Она дала ему небольшой горшочек. Он опять сделал удивлённые глаза.
– Ну ты чего хотел, мальчик, чтобы я тебе ведро жюльена дала и ты бы всю ночь его тут ел? Давай поторопись, скоро третий звонок дадут.
– Тётя, а куда его дадут?
– Мальчик, иди уже хоть куда. О-о-о-о, как меня достали уже эти провинциалы. Вы чего желаете, молодые люди?
Мы посмотрели на Шурика, на его горшок и пожелали по бутерброду с красной, чёрной икрой и с ветчиной. То есть простую русскую еду, которую я с детства так люблю, и по чашечке индийского растворимого ко-фе-ю.
Стоим за столиком, Шурик жюльен свой жует из горшочка, мы пьём «кофей» с бутерами.
– Не знаете, как этот жюльен готовят? – спрашивает он непонятно кого. На всякий случай ему отвечаем:
– Нет, Шурик, не знаем ничего про эту еду, видимо французскую.
Натрескались мы, как аристократы-депутаты. Банкетный зал, где мы сейчас трапезничали, имел выходы на открытую прогулочную площадку, расположенную на плоской кровле дворца. Наружные стены зала почти сплошь стеклянные. Такое прозрачное ограждение как бы расширяет внутреннее пространство и связывает его с панорамой Кремля и города. По вечерам ряды бесчисленных огней светильников, отражаясь в тёмных стёклах убегающими вдаль гирляндами, создают эффект беспредельности зала. Всё его пространство кажется раскрытым, напоённым воздухом и светом. Но мы на эту плоскую крышу не попали – была зима. А жаль.
Чтобы получить полное представление о «кремлёвской стекляшке», дружно отправились смотреть туалет. И мы его посмотрели. После нашего деревянного сортира в селе Никольском, где я снимал с одногруппником Пашкой Возмишевым комнату, это было седьмое чудо света для меня и моих провинциальных друзей. Писсуары и унитазы сияли такой ­ослепительной белизной, что ими можно было только любоваться, что мы и сделали. Буфет и туалет произвели на нас неизгладимое впечатление. На второе отделение концерта в зал пошли чинно-важно, без всяких там падений.
Прошло с тех пор 40 лет, спрашиваю как-то:
– Шурик, помнишь, как в Кремлёвский дворец ходили?
– Помню, – отвечает. – Хороший был жюльен, и жалко, что туалетом тогда не воспользовались.
С тех самых времён он жюльен больше не ел, но вкус его помнит.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.