Война 1812 года ДОЛГИНОВО

Александр Плавинский

Родился 23 мая 1965 года в деревне Нестёрки Вилейского района Минской области. В 1982 году с золотой медалью окончил Латыгольскую среднюю школу и поступил на химический факультет Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина. В 1983 году призван на срочную военную службу. После увольнения в запас в 1985 году продолжил обучение в вузе. В 1989 году с отличием окончил университет и был направлен преподавателем в среднюю школу г. Могилёва. С 1989 по 1992 год обучался в аспирантуре Института биоорганической химии Академии наук Беларуси.
С 1994 года проходил военную службу во внутренних войсках МВД Республики Беларусь. В настоящее время подполковник Александр Плавинский служит на факультете внутренних войск учреждения образования «Военная академия Республики Беларусь».
В свободное от службы время увлекается изучением истории родного края. Его исследования более 60 раз публиковались в различных периодических изданиях. Автор книг «500 лет роду Плавинских», «Подпольщики без грифа «секретно»», «Латыгольская летопись», «Долгиновская летопись». Является членом Союза писателей Беларуси.


В 1812 году местечко Долгиново (в настоящее время Вилейского района Минской области) дважды встречало французскую армию. Первое появление солдат наполеоновской армии на территории нынешнего Вилейского района произошло 4 июля 1812 года. Это было праздничное победное шествие великой армии. Местные жители воспринимали их не иначе как освободителей Речи Посполитой от Российской империи.
У Наполеона было намерение обойти левое крыло 1-й армии российских войск. Выполнение этого манёвра он поручил корпусу вице-короля Итальянского Евгения Богарне. Тот 22 июня занял Новые-Троки, а через два дня получил приказ следовать на Докшицы, куда и прибыл 6 июля, пройдя Ошмяны, Сморгонь, Вилейку, Долгиново.
Пребывание 4-го корпуса Евгения Богарне на территории Вилейщины было кратковременным, но до наших дней сохранились картины придворного художника Адама Альбрехта, служившего в нём и следовавшего со штабом. На одной из них изображено Долгиново таким, каким его видел в то время французский офицер.
«Русские в своем стремлении скорее уйти бросили здесь кое-какие из своих запасов. Вице-король удваивает бдительность, опасаясь, как бы находящийся вблизи неприятель не напал на нас врасплох. Поэтому мы особенно осторожны при выборе позиции на ночь», – писал в дневнике французский офицер, очевидец и участник тех событий.
17 (23) июля французы вошли в Долгиново. «Встали, как обыкновенно, до света. Вышли на большую дорогу, где еще бивачил обоз, а в поле направо и налево выстроилась в линию артиллерия. Опять встретились подъемы и спуски; проходили и лесом; наконец, после трудного перехода и частых привалов, во время которых с трудом находили провизию, мы пришли в Долгиново, городок с деревянными домами и тремя такими же почерневшими от времени церквями. По улицам сновали прыткие на услуги евреи.
Нам дали квартиру на первом этаже дрянной гостиницы, содержимой жидами, и четверо нас офицеров поместились в небольшой грязной комнатке. Весь дом был полнешенек, так как у евреев всегда многочисленное семейство, целая куча детей, грязных, полунагих. Прибавьте к этому шум и гам, производимые продажей водки и хлеба. Солдаты готовили нам скудный обед, за недостатком многого необходимого.
Постепенно шум стал стихать, а вместе с тем комнаты евреев начали освещаться множеством свечек, как в подсвечниках, так и в люстре о семи рожках, висевшей на потолке. Это было начало шабаша. Свой грязный и засаленный костюм евреи сменили другим, немногим чище, черным, лоснистым. На головах у них были надеты черные бархатные шапочки, опушенные мехом, сверх платья накинут белый с голубыми полосками плащ, обшитый серебряным галуном. Женщины вместо обыкновенных лохмотьев оделись в нарядные платья. На груди спускался кусочек красной материи, обшитый золотым галуном, а на голове красовался убор, вышитый жемчугом и бриллиантами, с кончиком красной ленты, спускавшейся на лоб.
Потом начались у них заунывные песни. Они сели за стол, меж тем, как свечи сами собой, догорая, гасли, и, наконец, улеглись спать. Всю ночь только и слышно было, что крики извозчиков и грохот проезжавших обозов и артиллерии. Беспрестанно стучали, и мы не могли ни на минуту уснуть», – писал чужеземный воин.
Обращает на себя внимание, что, согласно описанию французского офицера, местные жители с представителями наполеоновской армии обращались не как с оккупантами, а скорее как с гостями, освободителями: предоставляли им жильё, продавали продукты и спиртное.
Второе появление французов возле Долгинова произошло спустя четыре месяца и стало небольшим эпизодом величайшей трагедии XIX столетия – гибели великой армии Наполеона.
16 (28) ноября начались морозы, достигавшие 20–23 и даже 28 градусов по Реомюру (-35 °С), которые держались до 30 ноября (12.12). По ночам дважды доходило до 30 градусов (-37,5 °С) . С 20 ноября (02.12.) мороз усилился. Передовой отряд лёгкой кавалерии генерал-адъютанта П. Кутузова был направлен на город Лепель, чтобы там, перейдя реку, он смог атаковать неприятельский фланг. По прибытии в Лепель П. Кутузов узнал, что баварцы оттуда пошли через Долгиново и Вилейку, чтобы в Сморгони соединиться с главными силами армии. Вслед за французами был послан отряд под командованием подполковника Тетенберга.
Выступив из Лепеля на Докшицы, 20 ноября русский отряд настиг арьергард баварского корпуса Вреде у Долгинова, на пути к Вилейке. Состоялся бой, в котором французский арьергард понёс сокрушительное поражение. Были захвачены в плен 26 офицеров и тысяча нижних чинов. После занятия Долгинова русскими войсками соединение баварского корпуса Вреде с основными силами армии было пред­отвращено. В тот же день генерал-адъютант П. Кутузов перешёл из Верхнего-Березина в местечко Шклянцы.
Описать, что творилось в те дни отступления от Березины до Вильны и от Вильны до Ковно, никому из переживших этот путь не удалось. Они бросали рассказ, говоря, что словами нельзя передать всё, что они видели. «Великая армия» отступала по той самой дороге, по которой ещё несколько месяцев назад она вошла в Россию. Сильный мороз и голод вынуждали французских солдат искать помощи у местных жителей. Часто случалось, что раненых, тяжелобольных или полностью обессиленных французских солдат заботливо принимало местное население. Чтобы пресечь такие случаи помощи французам, главнокомандующий южной армии адмирал Чичагов 22 ноября издал приказ № 153, в котором писал: «Как при ретириаде неприятеля остается много мародеров, которые шатаются по селениям, лесам и дорогам, и дошли ко мне сведения, что помещики приказали своим крестьянам сих мародеров собирать, довольствовать и отправлять в Вильно, то предписываю полкам и командирам при посылке воинских чинов фуражировать, наказывать им…» Меры воздействия на тех, кто нарушал данный приказ и помогал французским солдатам, были жестокими и соответствовали требованиям военного времени.
Как известно, во время наступления Наполеона на Россию практически вся шляхта, проживавшая на западных территориях нынешней Беларуси, присягнула ему на верность. Измученная длительными переходами, голодом и холодом армия Кутузова ступила на землю, где её не считали освободительницей. Русские казаки начали массовые грабежи местного населения, процветало мародёрство и насилие.
Чтобы остановить подобные действия, генерал-фельдмаршал Голенищев-Кутузов в Радошковичах издал 25 ноября приказ под № 81: «За всеми неоднократными подтверждениями встречаю я ежедневно сведения о грабежах, буйстве и насилии над жителями края сего, казаками чинимых; имея Высочайшую волю на совершенное искоренение зла сего, я настоятельно требую, чтобы командующие казачьими полками и отрядами, где таковые состоят, не упускали из виду наказывать жестоко плетьми и за малейшия шалости, влекущия непосредственно ко всяким угнетениям поселян, за поступки же злонамеренные отдавать немедленно под суд, и, конча оные, в 24 часа представлять ко мне на разсмотрение».
Огромное количество трупов французских солдат вдоль дорог привлекало хищных зверей и птиц. Они настолько привыкли к человеческому мясу, что встречались случаи нападения стай птиц на одиноких путников, остановившихся отдохнуть или присесть.
После боя долгиновские жители собрали тела погибших французских солдат, похоронили их в братской могиле на окраине местечка и насыпали сверху небольшой холм. Со временем на месте захоронения поставили каменный крест, а ещё позже возвели небольшую каплицу. Это было проявление известной симпатии поляков к Наполеону и его армии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.