Кот-стиляга – эстет из Эрмитажа

Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,
До прожилок, до детских припухлых желёз.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денёк,
Где к зловещему дёгтю подмешан желток.

Осип Мандельштам


Дворцовая площадь. Возле правого угла, там, где начинается улица Миллионная, за чугунными воротами на мостовой лежат несколько упитанных котов. Они принимают днём солнечные ванны, а вечером отправятся на ужин во дворец. Ну а пока сон и расслабуха. Жизнь, как говорится, удалась, и им наплевать, что рядом толпами ходят иностранцы, щёлкают их на память и пытаются погладить. Гладьте у себя в Китае, Сингапуре, хоть на краю земли, но их не трогайте, у них послеобеденная фиеста. И живут они во дворце, комнаты которого вам за всю жизнь не обойти. А некоторые, самые наглые, даже спят на царском троне. Коты Эрмитажа уже давно сами стали культурным достоянием. Скоро в Эрмитаж вы будете ходить смотреть не картины Рембрандта, Тициана, а котов Эрмиков.
Июньский тёплый вечерок. «Вечерок» как-то не подходит к такому красивому и большому городу, как Санкт-Петербург. Поэтому скажем так: июньский приятный вечерище, прохлада ещё не спустилась на город, а белые ночи висели над ним уже две недели, поэтому людская движуха на Дворцовой площади не замирала до утра. Правда, к белым ночам уже все привыкли и почти их не замечали, как говорится, «кто любит Питер, тот часов не замечает». С Невы, так и хочется сказать, дул лёгкий ветерок, но он как раз и не дул, поэтому одинокая яхта болталась у Петропавловской крепости на одном и том же месте. Может, она бросила здесь якорь. Правда, я этого не видел со своей скамеечки, где сидел в одиночестве и смотрел на атлантов, а им на меня было наплевать. Ко мне подошли восточные люди из бывшей среднеазиатской республики СССР, которые уже давно забыли и русский язык, и Страну Советов, и на ломаном русском языке спросили меня:
– Э-э-э… кяк мине проти в крипыст Питра?
Почему подошли ко мне? Я так похож на коренного питерца? Или я сидел в этой крепости вместе с зайцами в петровскую эпоху и поэтому знаю всё? Да, я знаю, в этом городе не в первый раз. Я махнул им рукой на позолоченный шпиль Петропавловского собора и сказал: «Туда, брат, через реку Неву». Ангел на шпиле собора святых апостолов Петра и Павла в Петропавловской крепости смотрел на город с высоты 122,5 метра, но я ангела не видел. Атланты, как и этот ангел, символы Питера, изо всех сил держали небо на каменных руках, но не смогли «выдержать» меня и начали поучать:
– Жень, надо было этих людей через Дворцовый мост отправить, мимо Зоологического музея, мимо бывшего Морского музея, Кронверка. Хотя нет, так они бы ещё больше заблудились. Пусть лучше плывут через Неву, как ты им показал. Жень, а хочешь, чтобы на тебя нашло творческое вдохновение и ты написал хороший рассказ, который не стыдно было бы напечатать в каком-нибудь журнале?
– Очень хочу, но не печатают.
– Ну тогда погладь мои накачанные ноги или большой палец на ноге потри, – сказал мне один из атлантов.
– Вы чё, мужики? Пусть вам вон ноги лижут коты, что валяются возле правого угла, там, где начинается улица Миллионная, за чугунными воротами на мостовой. Купите только им валерьянки.
– Не, они на это дело не поведутся, слишком гордые, достояние города. Это же эрмитажные коты.
– Ка-кие-е ко-ты? – заикаясь спросил я, но ответа не получил.
И вот вижу, как в мою сторону, где я сидел на лавочке возле этих атлантов, важно выхаживает кот. Подошёл ко мне. Ну почему опять ко мне? Иди вон об ногу атланта потрись лучше, он как раз об этом мечтает. И у вас точно электрический разряд произойдёт. Но этот красавчик, не похожий на бездомного кота, выгнув спину коромыслом, потёрся об мою ногу. Электрической искры между нами не произошло, но возникла взаимная симпатия. Чувствуется, что кот-то «голубых кровей».
– Ну, брат, угостить тебя мне нечем.
– И не надо, – поднял он на меня свои красивые глаза, в которых я и прочитал этот ответ.
– Ты откуда такой красивый, брат? В чёрном костюме, в белой бабочке и белых ботинках… с концерта группы «Ленинград», да? Ну настоящий питерский стиляга.
– Мяу, мя!
Незаметно к нам подошла сухонькая бабуля интеллигентного вида, с советской авоськой в руках. С такой же я в детстве ходил в овощной магазин за картошкой. У бабули из авоськи сквозь соты выглядывал желтопузый лимон, зелёные длинные огурцы и красные крупные помидорки. Вот такая весёлая разноцветная компания.
– Ну что, Эрмик, опять сбежал от своей маркизки? – ласково спросила бабуля кота и погладила его по голове.
Эрмик преданными глазами посмотрел на неё и мяукнул.
– Может, он голодный? – спросил я.
– Нет, сынок, он сытый. Знаешь, как их там, в подвале, кормят? Лучше чем в «Астории», – ответила бабуля.
– Бабушка, в каком подвале такой холёный кот живёт?
– В подвале Эрмитажа, музея, возле которого ты сидишь.
И я понемногу начал понимать, о чём говорит эта бабуля. Кот отошёл от меня и начал тереться об её ногу, видимо, признал свою знакомую. Хвост трубой, ушки на макушке, шерсть лоснится, переливается.
– Ну что, проказник, опять сбежал и к прохожим без дела пристаёшь?
– Да я, бабушка, при деле… – начал было я оправдываться.
– Ладно, ладно, вижу, что приезжий. Заблудился, что ли?
– Да-да, бабуля, он заблудился, вход в Эрмитаж найти не может, сидит уже тут давно. К нам пристаёт, – начали кричать атланты.
– Я вас не спрашиваю. По задумке главного архитектора Эрмитажа украшать главную галерею у входа должен был портик с египетскими фараонами. А не с вами – атлантами. Но русский император остался недоволен макетом этих фараонов и воскликнул: «Хочу более классического. Я же Эрмитаж строю, а не гробницу». Так на улицах Петербурга появились вы, атланты, поддерживающие небо, по проекту русского академика Теребенева. И вы, новые скульптуры на древнегреческий мотив, надо сказать, порадовали царя намного больше, чем фараоны, и он приказал высечь вас из гранита. Сколько вас тут стоит?
– Десять нас тут стоит, бабуля. Атлант в древнегреческой мифологии – это могучий титан, брат Прометея, держащий на плечах небесный свод. Фигура Атланта воплощает образ «могучего носителя», олицетворяет выдержку и стойкость.
– Так вот стойте смирно и держите крепче небо на каменных своих плечах. Пойдём, сынок, я вход в Эрмитаж тебе покажу, правда, он сейчас закрыт. Ну завтра придёшь, с утра. Эрмика заодно домой отведём, – сказала бабуля, и мы втроём пошли в сторону Эрмитажа. По пути она рассказала мне про этого кота.
– Я смотрительницей работаю в Эрмитаже уже много лет. В зале № 204. Это павильонный зал малого Эрмитажа. В нём стоят часы «Павлин». Видел их когда-нибудь?
– Нет, – ответил я.
– Так вот, часы «Павлин» составлены из трёх отдельных автоматов, представляющих сову, павлина и петуха. У каждой фигурки свой независимо работающий механизм. В определённое время часы разыгрывают представление, где вначале начинает двигаться фигурка совы, сделанная из чистого серебра. Звенят колокольчики, и постепенно в движение приходит фигура павлина. Павлин сделан из позолоченной меди в натуральную величину. Раньше перья хвоста павлина были изумрудными, но сейчас вся фигура золотая. Во время представления павлин медленно и горделиво распускает свой шикарный хвост, крутит головой и поворачивается к любопытствующей публике задом. Потом в движение постепенно приходит фигура петуха, который издаёт несколько криков.
И в этот момент в зале появляется вот этот кот, которого мы с тобой ведём, и начинает на всю залу мяукать, затем обходит всю эту композицию и удаляется. Я не могла понять, что бы это означало. Так повторялось несколько раз, и потом я поняла, что кот своим поведением показывает народу, что часы работают и в зале всё в порядке. Коты могут свободно передвигаться по территории Эрмитажа, однако вход в музейные залы им воспрещён. Как он попадал в этот зал? Не знаю.
Я поблагодарил бабулю за интересный рассказ, погладил Эрмика на прощание и пошёл через Дворцовый мост в Петропавловку, глянуть на ангела, что смотрел на всех со стометровой высоты.

Евгений ТАТАРНИКОВ

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.