Елена ОСМИНКИНА
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
С. Есенин
Отчего-то лунность ночи
в русском сердце грусть рождает,
словно что-то нам пророчит,
прежде чем в рассветах тает.
И в серебряную реку
обронила верба где-то
слёзы, вновь (как в прошлом веке!)
вдохновив собой поэта.
И в таинственные луны
ворожит листва на клёне,
стоит ветру только дунуть
на зелёные ладони.
Деревенский дом
Когда звенят родные степи
Молитвословным ковылем.
С. Есенин
Потемнело облако над полем,
Выстланным печальным ковылём.
В бедности, в сетях из старой боли
Одряхлевший деревенский дом.
Возведён был в радости когда-то,
А теперь от старости скрипит,
Почернел. Вихрастые ребята
Не украсят сиротливый быт.
Выросли, в столице дальней ныне ―
Доживает век усталый дом,
Тишиной пропахший и полынью.
Дед сидит за маленьким окном.
Ртом щербатым усмехнулась доля:
Все вокруг ― «в буржуи напролом»…
Выплакалось облако над полем
С шепчущим молитвы ковылём.
Не видать конца и края —
Только синь сосёт глаза.
Сергей Есенин
А над степью синь без края
тянет, манит в глубь глаза,
где таятся лики рая
и сияют образа.
В белом облаке — как будто
строгий профиль и крыла,
и на горку тропка круто
за собою повела.
И, вбежав туда, вдыхаю
синь высот и белизну,
и шепчу, и в чём-то каюсь,
руки к небу протянув.
Снова я вижу родную околицу,
Через метель — огонёк у окна.
С. Есенин
По деревне гуляют ветер
И сибирский лихой мороз,
Тускло месяц горбатый светит
С горстью мелких промёрзших звёзд.
И застыл молоком из крынки
Снег повсюду, куда ни глянь:
Во дворах, на заборных спинках
И на крышах — поди, достань.
И мерцает во тьме округи
Робкий свет у пяти домов.
В деревеньке с названьем Луки
Не слыхать молодых шагов.
Проживают февраль неспешно
Позабытые старики,
Затерялись в лесочке здешнем
Снегом вытканные деньки.
