Кедровый романтик
Более тысячи саженцев сибирского кедра
вырастил для города пожилой москвич
Анатолий Сидоров
Романтика русского капитализма не обошла стороной и классического советского чиновника высшего ранга Генриха Фаляно. Рухнувшая под напором импорта советская обувная промышленность, которую он всю сознательную жизнь создавал, развивал и пестовал, оставила его не только без любимой работы первоклассного обувщика, но и без каких-либо надёжных источников дохода для содержания семьи. Опалённый свободой предпринимательства москвич, не вникая в суть механизма получения прибыли (ибо занимался только производством товаров, а не их реализацией), с лёгким сердцем и верой в надёжные доходы нырнул в омут деловой жизни. Освоив в подростковом возрасте профессию советского сапожника, Генрих Маникович и не подозревал, что деньги в мире российского чистогана добывают не работой в поте лица, плановым подходом и расчётом, а щучьей жадностью и скоростью захвата государственной собственности. Ему бы, сидящему на вершине пищевой цепочки (в ранге заместителя министра), отхватить себе в собственность целую обувную фабрику (а лучше объединение замкнутого цикла) и крутить арифмометр притекающих доходов, а он, как и всякий советский чиновник такого уровня, привыкший «прежде думать о Родине, а потом о себе», ринулся… Впрочем, эту романтическую историю отечественного предпринимателя надо рассказывать, как ликёрную церемонию, то есть медленно и с ощущением вкуса (или привкуса). Итак…
На таёжном перепутье
Выбирая дело по душе, Генрих Маникович сильно не заморачивался и, как потом стало понятно, руководствовался правилами арифметики первого класса начальной школы и родного ФЗУ (фабрично-заводского училища), в котором он постигал секреты шитья обуви. Он обнаружил, что цена сырых кедровых орехов на столичном рынке колеблется в пределах 1000 рублей за килограмм – рубль за грамм! Что дороже говядины, хлеба и разных овощей и фруктов. Один килограмм лущёных кедровых орешков стоит уже от 2,5 до 4 тысяч рублей (2–4 рубля за грамм!). Чем не доход для среднестатистического москвича-дачника, прозябающего целое лето на грядках с огурцами?! Надо выводить горожан из состояния согбенности при добыче пропитания, увлечь их вознесением очей к небу, туда, где под солнцем дачных кущ зреет обильный урожай кедровых орехов. Так мечталось нашему герою начальной школы капитализма.
Поэтому наш романтик-предприниматель смело и твёрдо решил заняться самым… провальным и некоммерческим делом на свете – выращиванием на продажу… знаменитых сибирских кедров! Его, как истинного романтика предпринимательства в стиле героев американского писателя О. Генри («…мы с Биллом решили подзаработать пару сотен баксов…»), не смутило, что сибирские кедры начинают выдавать товарную продукцию в возрасте 60 лет. Обильное (доходное для их владельцев) плодоношение случается раз в три года, а то и в десять лет. Да, в столичном регионе есть экземпляры, дающие с десяток шишек и в семнадцатилетнем возрасте. Но это штучные деревца-скороспелки, кедровые пацаны-выскочки. Живут такие кормильцы сибирского народонаселения до 500 лет (есть экземпляры и 800-летние). Теперь представьте себе дачный участок в шесть соток с деревцем двухметрового обхвата высотой до 30–45 метров и кроной в 8 метров и москвича, полвека ждущего обещанной доходной шишки. Но будущего кедровода нисколько не смутила эта апокалиптическая картина получения дохода для ежедневного пропитания горожан. Генрих Маникович, воспитанный на всесоюзных объёмах производства продукции, ринулся претворять свои мечты в жизнь.
Плутание в дебрях предпринимательства
Первые пять будущих кедров-трёхлеток, будущих кормильцев москвичей (в прямом и переносном смысле), Генрих Фаляно купил в питомнике Ботанического сада МГУ имени М. В. Ломоносова. Высадил их на дачном участке и, как известный герой сказки «Золотой ключик» Алексея Толстого, посадивший пять золотых монет, стал ожидать плодоношения золотоносных сибирских великанов. Кедровая мелюзга успешно адаптировалась к местному климату. Но по понятным причинам плодоносить не начала – «женилка» у них ещё не выросла.
Начитавшись популярной, как и подобает настоящему предпринимателю-романтику, литературы о пользе разведения кедров, Генрих Маникович решил двинуть дело вширь: накупил горшков и высадил сразу… тысячу (!) будущих великанов. Триста из них засохли в младенческом возрасте из-за неправильного выбора места и освещения территории посадок. Шестьсот выжили и машут сегодня гостям и родственникам лесовода пятилетними пушистыми вершинками. Наступило время реализации живого товара.
Тут организаторский талант нашего героя развернулся в полный рост. Были найдены заинтересованные активисты и создано движение «Кедровая тропа». В МФЦ города и на других общественных площадках горожанам рассказывали о пользе разведения кедров в городских условиях и на дачных участках, учили взрослых и малышей выращивать деревца в домашних условиях. Москвичи, надо признать, очень живо откликнулись на призыв Генриха Фаляно украсить нашу столицу кедрами. На встречу с его волонтёрами-популяризаторами шли сотни людей. В этом движении поучаствовала своими публикациями и столичная пресса. Результатом стало то, что сегодня в городе и на дачных участках Подмосковья и далее, в пределах Золотого кольца, подрастают сотни этих замечательных деревьев, которые в середине третьего тысячелетия и даже в конце его будут украшать нашу столицу, как яблоневые сады на Воробьёвых горах. Мечта доброго человека Генриха Фаляно, романтика-предпринимателя и филантропа, осуществилась – кедры в столице пошли в рост. В отличие от ожидаемых доходов.
Для увеличения производства саженцев наш кедровод-романтик рискнул поучаствовать в городских мероприятиях с целью заполучить целевые гранты. Не повезло. «Возбуждающие» деловые деньги ушли на финансирование других стартапов (новые быстроразвивающиеся дела). Поэтому реализация товарной продукции с места так и не сдвинулась.
– В детских садах, школах и других учебных заведениях города с радостью, всем сердцем принимают мои саженцы в подарок! А покупать не хотят, – сетует Генрих Маникович. – Продажа населению, даже по самым низким ценам, не идёт – нет рекламы. А на покупку её у меня нет денег – чистый пенсионер.
Другой на месте Фаляно закрыл бы эту торгово-пропагандистскую лавочку и пересел на другую, что греется на солнышке под подрастающими кедрами. Не таков наш герой. Он же мечтал осчастливить всех москвичей кедровыми доходами! Понятно, у горожан вечные проблемы с деньгами. Но бесплатно-то они готовы отдать все накопленные заначки на благотворительность мошенникам! Значит, и кедры будут брать! Тут и развернулся Генрих Маникович в направлении всеобщего меценатства. Как говорится, если деньги не идут к Магомеду, то безденежье само к нему придёт.
Лишь бы не было застоя
И вот тут мы просто обязаны высказать несколько слов признательности главному источнику всей этой романтической истории хождения пожилого москвича в бизнес. Москвича, обречённого сидеть на лавочке у подъезда или в кресле-качалке на даче или шмыгать ногами на прогулке в парковых аллеях, а короче – прозябать в старчестве. То есть поклониться Валентине Петровне, супруге Генриха Фаляно.
Скажите, какая хозяйка уступит десяток драгоценных квадратных метров дачного участка под посадку каких-то «дурацких» кедров?!
Валентина Петровна уступила. Даже несколько плодовых кустов ради мужниного увлечения отсадила!
Скажите, какая супруга-пенсионерка позволит мужу тратить его (и отчасти её) пенсию на покупку посадочного материала, средства ухода за ним, рекламу и поездки?!
Валентина Петровна позволила (и позволяет сейчас). Более того, всех домашних склоняет к тому пониманию, что «папа занимается важным и благородным делом».
Скажите, какая женщина добровольно уступит мужа общественному, да ещё бесполезному для её хозяйства делу?!
Валентина Петровна уступает, хотя «у самого в доме щелей полно и мыши пешком по кухне ходят, и кот-неуч на диване возле него валяется»! Ради чего достойной женщине такие материальные и моральные траты?!
– Ради его жизни, – говорит Валентина Петровна. – Генриху уже 93 года. У него ясный ум и отзывчивое сердце. Он привык жить востребованным и помогать людям решать важные государственные проблемы. Пусть решает, хлопочет, переживает. Мы уже не осваиваем свой земельный участок. Мы не так много едим, чтобы всю территорию дачи засадить овощами и ягодами. Но в нашем доме постоянно кипит настоящая жизнь… настоящая жизнь.
Доходная осень
Мы с Генрихом Маниковичем сидим на скамейке под одним его, теперь уже 19-летним, первенцем-кедром, подбиваем производственные итоги. Что имеем?
В активе у нас 1100 саженцев кедра, или сосны сибирской. 300 трёхлеток, 500 пятилеток, 100 семилеток, 130 двенадцатилеток. Ну и пять девятнадцатилеток, которые только праправнуки нашего героя увидят плодоносящими. В пассиве – аромат будущей прибыли, если всё это бесценное, лохматое, колючее и зелёное сообщество кто-то вознамерится купить.
– Ну-у-у-у-у… – шевелит кепкой на голове мой собеседник, – если трёхлетки возьмут по 250 рублей за штуку, четырехлётки – по 400, а пятилетки и старше – по тысяче и более рублей, то (я даже вижу, как под его кепкой начинают шевелиться будущие многозначные купюры. – А. С.)… – Тут он внезапно заканчивает считать прибыль характерной для него фразой: – Да ну их, эти распродажи! Я уже главе одного района обещал подарить 81 саженец, второму – 195, третий согласился принять все 200. Так и разойдутся по детским садам да школам…
Вот и вся арифметика…
«Внук» над нами кивает вершинкой, словно одобряет дедово решение. Солнышко прогревает нас бабьелетовским теплом. Ветерок посвистывает из дверей старенькой теплицы. Вот и всё фаляновское АНО «Живое наследие», которое греет душу романтика-кедровода, не пожелавшего прозябать на придомовой скамейке остаток своей замечательной жизни.
Присоединяйтесь к нам, господа-романтики доходных помидоров и табуреток, птиц элитной породы и живописи, узорчатых теремов, школьные преподаватели труда и техники безопасности жизни! Возможно, и нам всем повезёт.
