Кукла

Ей хоть и было семь лет, но девчушка уже понимала, почему именно её хотят удочерить эти тёти и дяди, которые приезжали в детский дом, чтобы выбрать себе ребёнка. Однажды она подслушала, как директор Иван Васильевич говорит: «Хорошая наследственность: родители не алкоголики какие-нибудь. Автокатастрофа… Как выжила в этом месиве железа эта кроха, вообще непонятно. Не иначе как ангел-хранитель прикрыл. Представляете, она даже не испугалась, сидела себе на заднем сиденье, играла со своей куклой. Ей тогда не больше года было. “Головастик” растёт, сообразительная – страсть! Характер, правда, не мёд у этой малышки».
С тех пор «Малышка» так и прилипло к ней. Свою куклу девчушка никогда не выпускала из рук. Она была уже старая, потрёпанная, волосы всклокоченные, кружева на платьице оторваны, один глаз уже почти стёрся. Но это была любимая игрушка Малышки, с которой она не расставалась и проводила всё свободное время.
Каждое лето детский дом вывозили в пионерский лагерь, где делили на отряды. Вожатыми назначали детдомовцев-старшеклас­сников. И подростки отрывались на малышах по полной. Ситуация становилась всё хуже и хуже. Постоянные подзатыльники от старших стали настолько привычными, что на них уже не обращали внимания. Только при каждом приближении вожатого дитё старалось приготовиться к удару, спрятать голову в плечи – подзатыльник меньше чувствовался, а если повезёт, то вообще пройдёт по касательной.
Однажды наша Малышка не увидела, как вожатый подошёл сзади и так сильно ударил её по голове, что она очнулась только в кровати. Её лихорадило и тошнило. Она постоянно повторяла: «Кукла, где моя кукла» – и снова теряла сознание. Испуганный директор пионерского лагеря, воспитатель и вожатые носились с ней как с писаной торбой, говорили такие ласковые слова, которые та до этого и не слыхивала. А тут и скорая приехала, увезли несчастную в больницу в город.
Положили беднягу в одну палату со взрослыми женщинами. У одной из них были сломаны обе ноги – она упала с лестницы. Её кровать стояла рядом. Девочка всё смотрела и смотрела на соседку глаза в глаза. А глаза у соседки синие-синие. Разве бывают такие синие? Такие глубокие и добрые? И девочка старалась привлечь её внимание, чтобы ещё раз увидеть эту синеву. К «синеглазке» приходили муж и две дочери.
Однажды соседка попросила дочерей подать ей костыли, чтобы она вместе с ними прогулялась, но они её не услышали. Тогда Малышка сама принесла ей костыли, помогла встать и выйти на улицу. С этих пор она каждый день приносила костыли этой красивой женщине.
Девочка с соседкой подружились. Малышка рассказывала ей о жизни в детском доме, о том, что произошло в лагере, но больше всего ей было жалко свою любимую куклу. Женщина внимательно слушала девочку, не перебивала и не задавала вопросов. Её синие глаза становились почти чёрными, между бровей появлялась складка.
Через два месяца Малышку выписали из больницы, она вернулась в детский дом. Свою любимую куклу она так и не нашла.
В июле 1981 года, когда детский дом снова готовился к выезду в пионерский лагерь, её вызвал директор школы к себе в кабинет. Запыхавшись, девочка подбежала к двери, открыла её и с удивлением увидела ту самую красивую синеглазую соседку. Малышка даже поздороваться забыла. А та подошла к ней, обняла и сказала:
– Вот она, моя маленькая помощница. Я без неё ещё бы три месяца лежала. Она меня на ноги поставила и заставила ходить.
Девочка недоумевала, ведь она ничего такого не делала, только помогала подать костыли…
А Иван Васильевич вдруг спросил:
– Настя, а ты не хотела бы поехать на каникулах не в лагерь, а к ним в гости? Я знаю, что тебя там ещё две девочки ждут.
Настя растерялась:
– А можно?
– Ну конечно, можно, переоденься, и машина уже ждёт.
Так маленькая Анастасия оказалась в семье синеглазой соседки. Дом у них был каменный, двухэтажный, с большой верандой и уютным чердаком, переделанным под игровую комнату. Ей выделили комнату на втором этаже. Настя не знала, что надо делать, и поэтому была зажата, чувствовала себя неуверенно. Сёстры не особо уделяли ей внимания, поэтому Малышка большую часть времени проводила в комнате.
Через три дня на область обрушился тайфун «Филлис». Он был самый мощный за всю историю. Дождь лил не переставая два дня, ураганный ветер сносил крыши с домов, валил деревья, переворачивал машины. Потоки рек с камнями, грязью, жижей сносили всё на своём пути. Деревянные дома рассыпались по брёвнам, и небольшие постройки плыли по этому потоку. Вся семья сидела дома на втором этаже, потому что первый этаж уже был залит водой. Страшно.
Вскоре вода начала спадать, и девочки вышли на крыльцо. Хозяйка дома запретила им спускаться со ступенек в воду. Картина, которая открылась, была ужасная. Воды всё ещё было выше колена, она текла грязная, с камнями и брёвнами, кусками шифера, вырванными кустами и смытым урожаем. По этой реке плыли поросята. Некоторые визжали, а многие были уже мёртвые. Мужики на самодельных плотах плыли за ними и баграми вытягивали на плоты. Плыли детские игрушки. Деревянная лошадка, мечта всех детдомовских ребят, цветные кубики, пирамидка, игрушечный автомат. Мальчишки бы за него душу продали… И тут Настя увидела, как по реке в грязи среди игрушек плывёт кукла. Большой пупс в чепчике, распашонке и штанишках. Она закричала, показывая рукой:
– Смотрите, смотрите, кукла! Я хочу её достать! Она большая, она моя! Чур она моя! Я её первая нашла! Чур она моя!
Несмотря на запрет, девочка вошла в эту вонючую реку и направилась к кукле. На куклу налетело бревно и проплыло дальше. Кукла скрылась под водой, потом снова показалась. Девочка очень боялась упустить её из виду и прибавила шагу. Кусок шифера больно ударил по ноге, порезал, но она не заметила боли. Осталось ещё немного, и заветная кукла будет у неё. И тут она услышала пронзительный женский крик. Волосы у Насти на голове зашевелились от этого крика. Она обернулась. В это время муж «синеглазки» буквально зверем метнулся к ней с крыльца, подхватил Малышку на руки и понёс в дом. Настя вырывалась, кричала, она пыталась укусить мужчину, но он крепко прижимал её к себе и повторял одну и ту же фразу: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хо-ро-шо…» Он занёс Настю на второй этаж, вытер кровь с ноги и оставил в комнате. Ничего хорошо не будет. Ведь кукла уже скрылась под водой, и теперь её никогда не найти. Девочка рыдала. А кукла была так близко. Подбежав к окну, Настя пыталась разглядеть, может, всплывёт её кукла, надеялась, может, зацепится за что-нибудь, и тогда её можно найти. Девочка всё смотрела и смотрела в окно. Она видела, как совершенно седая растрёпанная женщина медленно и как-то безвольно идёт по этой грязной реке, устало поднимает ветки, переворачивает застрявшие брёвна, какие-то тряпки. Она что-то ищет, осматривает всё вокруг. Что она ищет в этом потопе? Тут женщина подняла глаза и посмотрела в окно, где стояла Настя. Их взгляды встретились, и Малышка с ужасом поняла, кого искала эта молодая мать.