ОТ ДОНА ДО БАЛАТОНА

Лейтенант Г.Е. Яценко. 1944 г.

БОЕВОЙ ПУТЬ ГЕОРГИЯ ЯЦЕНКО ИЗ ХУТОРА ТОПИЛИНА

 

1. НЕСОСТОЯВШИЕСЯ КАНИКУЛЫ

В битве под Москвой с осени 1941 до весны 1942 года советские войска сорвали гитлеровский план «первой молниеносной войны» против СССР, поколебали в глазах мирового сообщества миф о непобедимости германской армии. Но до коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны было ещё далеко. 5 апреля 1942 года Гитлер подписал план операции «Блау» – второго «молниеносного похода» против Советского Союза. Он предусматривал ложное наступление 4-й танковой армии генерала Гота и других соединений от Курска к Воронежу, обозначая обострение обстановки в центре Восточного фронта, с возможным поворотом в сторону Москвы. Этот удар бронированного кулака по задумке стратегов немецкого генштаба должен был сковать резервы Красной армии на данном участке, а тем временем 6-я армия генерала Паулюса и 1-я танковая армия генерала фон Клейста совместно с румынскими и итальянскими союзниками нанесёт главный удар на южном фланге, прорвёт оборону советских войск западнее Дона и стремительным броском выйдет к Волге и нефтеносным районам Кавказа, лишая СССР горючего для боевой техники, перерезая главные транспортные артерии для доставки необходимых войскам грузов и личного состава.
В июне 1942 года Георгий Яценко вернулся домой в хутор Топилин из Константиновского педагогического училища. С собой у него был пакет из Константиновского военкомата с документами для поступления в Военно-морское авиационное училище имени И. В. Сталина, которое до войны находилось неподалёку от Ростова-на-Дону – в кубанском городке Ейске, а в сентябре 1941 года было перебазировано в город Моздок на Северном Кавказе.
Осенью 1941 года, когда немецкие вой­ска прорвались к Дону, из учащихся Константиновского педучилища, техникума и ФЗУ был сформирован истребительный батальон для борьбы с диверсантами и их пособниками, строительства оборонительных сооружений. Комбатом был назначен военрук педучилища Храмов. Два месяца, до освобождения Ростова нашими войсками, студенты дежурили на переправе и наблюдательных пунктах, совершали прочёсывание местности, задерживали подозрительных лиц. Георгий командовал одним из взводов. После расформирования батальона наиболее отличившиеся бойцы получили направления в военные училища.
Отдыхать, как и большинству хуторских детей, студенту не пришлось. Работал в третьей полевой бригаде на обмолоте хлеба. Трудодни шли в зачёт маме – Елене Антоновне. Возил зерно (озимую пшеницу) на Семикаракорский элеватор. В районном центре узнал из сообщения в газете о прорыве немцами фронта под Воронежем, сразу же забеспокоился об отце, Емельяне Яковлевиче, воевавшем в этих местах. Вернулся домой с плохими новостями.
Вскоре немецкие бомбардировщики стали делать налёты на донские города и станицы, бомбя стратегические объекты, в том числе и Семикаракорскую паромную переправу. Военкомат получил приказ призвать на действительную военную службу призывников 1924 года рождения. Сбор призывников из-за опасения новых авианалётов проводили не в районном центре, а в хуторе Золотарёвка.
Получил повестку и Георгий, которому восемнадцать лет исполнялось только в декабре 1942 года. Положил в свою рыбацкую котомку военкоматовский пакет, кружку, полотенце, сало, хлеб, пирожки, бутылку молока, попрощался с мамой, младшими братьями и сёстрами и отправился через речку Сал в соседний хутор вместе со своими приятелями-одногодками Иваном Змешкаловым, Михаилом Леоновым, Петром Лозовым, Ефимом Безручко, Николаем Колено и другими топилинцами.
Пятикилометровый путь от Топилина до Золотарёвки был хорошо знаком ребятам – все они несколько лет назад учились в Золотарёвской семилетней школе, в родном хуторе в то время существовала только начальная школа. Шли ходко, говоря о том, как в конце 41 и в начале 42 года наши войска надавали Гитлеру по морде под Ростовом и Москвой а теперь уж наверняка дадут ему пинка под зад. Так думали не только они. Генеральный штаб Красной армии тоже недооценивал силы противника и планировал наступательные операции летом 1942 года по всей линии соприкосновения.
На призывном пункте, разместившемся в школе, настроение приятелей стало не столь радужным. Им объявили, что из-за постоянных бомбёжек Ростова и угрозы его захвата призывников отправят не на пароходе в областной центр, а пешим ходом на железнодорожную станцию города Сальска, а это более ста километров по просёлкам в знойной степи, без надежды, что кто-то подбросит попутным транспортом.
В сопровождении старшины из военкомата команда призывников Семикаракорского района (около 200 человек) отправилась через хутор Павлов, станицы Пролетарскую и Платовскую в город Сальск. Ночевали в школе на полу, ели домашние припасы, что заботливо собрали в походные котомки матери и сёстры. Когда подходили к Сальску, увидели улетающие на Запад «хейнкели» и «юнкерсы», дым в районе станции и элеватора, пожары в нескольких местах. Фашистская авиация добралась и сюда.
Военный комендант станции только развёл руками:

Призывники из х. Топилин. Стоит 2-й справа Г. Яценко. 1942 г.

– Ума не приложу, что с вами делать! Нет вагонов, чтоб дальше отправить всю команду. Придётся без сопровождающих запихивать небольшими группами в товарняки и грузовые составы, чтоб хоть как-то добирались до города Прохладного.
Так и добирались, кто как смог, без продовольственных пайков, без сопровождающих, до сборного пункта в Прохладном. Никто из семикаракорских призывников не струсил, не смалодушничал, не сбежал домой, все явились по указанному адресу.
В Прохладном Георгий Яценко предъявил свои документы военному комиссару, тот позвал кого-то из военных, оказавшегося представителем Ейского училища. Георгия отобрали для учёбы и доставили в полевой лагерь под городом Моздоком. Там переодели в военную форму, выдали противогаз. Две недели учился азам военного дела, проходил курс молодого бойца. Потом с новичками провели стрельбы из кавалерийского карабина, и после принятия присяги они стали полноправными курсантами. Начали изучать в ангаре устройство самолёта И-16, бывшего в то время на вооружении морской авиации, конструкцию двигателя, вооружение этого истребителя.
Но стать лётчиком морской авиации Георгию не довелось. В один из дней во второй половине июля на территории училища прозвучал сигнал боевой тревоги. Все выбежали из классов на построение. Начальник училища генерал-майор авиации И. В. Рожков зачитал приказ Верховного главнокомандующего № 227 «Ни шагу назад!» и свой приказ о формировании курсантского полка во главе с заместителем начальника училища по строевой части для отправки на фронт.
Эти события были вызваны чрезвычайными обстоятельствами: 1-я танковая армия фон Клейста, 6-я армия Паулюса и приданные им части прорвали оборону войск Юго-Западного фронта и устремились по правому берегу Дона к Сталинграду, создавая угрозу окружения дивизиям, оборонявшим Донбасс. Наши части по приказу Ставки, чтобы не попасть в «котлы», как в 1941 году, отходили с боями на левый берег Дона, к Волге и предгорьям Кавказа. Сил и средств для остановки врага на южном направлении было катастрофически мало. Переброшенные из-под оставленного в июле 1942 года Севастополя измотанные части и соединения, составившие основу нового Северо-Кавказского фронта под командованием С. М. Будённого, исправить ситуацию не могли.
В сложившейся трудной обстановке было принято решение о создании курсантских стрелковых полков из личного состава Винницкого военно-пехотного училища, эвакуированного в город Краснодар, Грозненского пехотного училища, Орджоникидзевского военно-пехотного училища, Краснодарского артиллерийско-миномётного училища, Ейского военно-морского авиационного училища и введении их в бой на направлениях главных ударов противника.
Вскоре в училище на «студебекерах» привезли оружие и полевую форму защитного цвета. Весь рядовой и сержантский состав оперативно сформированного полка переодели. Офицеры наотрез отказались менять лётную форму, взяли только пилотки.

 

2. НА КАВКАЗСКОМ РУБЕЖЕ

Линия обороны в районе Моздока

Курсант лётного училища Георгий Яценко волей обстоятельств оказался пехотинцем в сводной курсантской бригаде, занявшей оборону на подступах к городу Моздоку, прикрывавшей проход к грозненскому нефтяному району, куда была нацелена 1-я танковая армия генерала фон Клейста. Сапёрные подразделения минировали местность на танкоопасных участках. Курсанты днём и ночью копали окопы и ходы сообщения, блиндажи, оборудовали пулемётные гнёзда и позиции бронебойщиков с нишами для патронов, готовили секторы стрельбы, усваивали азы борьбы с танками и пехотой, приёмы рукопашного боя. Спали посменно, не более двух часов за ночь, нужно было подготовить систему обороны по всем правилам, как требовал командующий восточной группировкой Северо-Кавказского фронта, герой обороны Одессы генерал-лейтенант И. Е. Петров, лично побывавший в курсантской бригаде. Он же распорядился об увеличении пулемётных и бронебойных расчётов на позиции. Георгия вооружили ручным пулемётом Дегтярёва (РПД), вторым номером к нему назначили курсанта Александра Ковалёва, уроженца Армавира.

В пригороде Еревана. 40-е гг. XX в.

Через несколько дней до позиций курсантов докатился гром артиллерийской канонады, горизонт затянуло клубами дыма – фронт неумолимо приближался. Сначала над окопами пролетел немецкий самолёт, сбросив листовки. В них жирным крупным шрифтом было напечатано: «Вы не солдаты, а дети, вас обрекли на смерть. Красная Армия разбита, она больше не существует. Сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь…»
Ночью к окопам вышли наши отступающие солдаты и офицеры. В большинстве они были ранены, измождены, в разорванном и перепачканном обмундировании. Один из командиров с перебинтованной головой, оглядев подготовленные укрепления, поблагодарил:
– Спасибо, ребята! А то я думал, что мы последние защитники и никого больше не осталось. Держитесь! Мы всё равно победим!
На рассвете немецкие пикирующие бомбардировщики «юнкерсы», или «лапотники», как окрестили их наши бойцы за неубирающиеся стойки шасси, обрушились на курсантскую бригаду с воздуха, подняв над степью фонтаны разрывов и тучи дыма. Около получаса позиции обстреливала вражеская артиллерия и миномёты, а потом выползли из укрытий танки, изрыгая пламя из своих хоботов, в основном это были «Панцеры-3» с 37-миллиметровой пушкой и более тяжёлые «Панцеры-4» с 75-миллиметровой короткоствольной пушкой, за ними двигалась пехота в форме мышиного цвета, но с чёрными воротниками – части СС.
Курсанты не стреляли, подпускали противника ближе, как их инструктировали командиры, чтобы поражать врага наверняка. Неожиданно с закрытых позиций за спинами курсантов раздались выстрелы наших артиллерийских орудий. Это означало, что у пехоты есть огневая поддержка и курсанты не брошены один на один с бронированными монстрами. Несколько танков были поражены огнём артиллеристов, ещё несколько подорвались на минах, но другие продолжали упорно продвигаться к окопам. Когда они подошли на расстояние эффективной стрельбы бронебойщиков, огонь открыли курсанты, вооружённые противотанковыми ружьями, а следом застрочили пулемётчики, отсекая пехоту.
Курсант Яценко стрелял короткими очередями, чтобы экономить патроны, но тщательно выцеливал перебегающие по степи фигурки. Он был метким стрелком, ещё во время учёбы в Константиновском педучилище сдал нормы на значок «Ворошиловский стрелок». Но там он стрелял по мишеням, а здесь по гитлеровцам, пришедшим на его родную землю за его жизнью, и не испытывал никакого сожаления, когда видел, что его выстрелы достигают цели, немецкие солдаты, словно споткнувшись о невидимую преграду, валятся на пересохшую от зноя степную землю. Загорелось ещё несколько бронированных машин. Поредели и цепи автоматчиков в мышиной форме. И атака захлебнулась. Вояки фон Клейста попятились на исходную позицию.
Георгий опустил пулемёт в окоп, вытер рукавом гимнастёрки пот с лица и подмигнул Саше, пошутив:
– Не так страшен чёрт, как его малюют!
Напарник ответил серьёзно:
– Рано радоваться, это только первая атака… А сколько их ещё будет? Мы-то тоже не заговорённые. Вон раненых в блиндаж относят. Наверно, и убитые есть?
Вскоре со стороны солнца снова налетели «лапотники», с жутким воем во время пикирования перепахивая степь вдоль траншей разрывами бомб, снарядов и пулемётными очередями. На этот раз курсанты не жались испуганно к земле, а огрызнулись пулемётным огнём по несущим смерть воронам с крестами на крыльях. И одного, ко всеобщей радости, завалили в дымящуюся степь. Но жаться к матушке-земле всё же пришлось – начался новый артобстрел, ещё более губительный, поскольку линия окопов уже была пристреляна противником. Вновь появились убитые и раненые среди курсантов. По траншее от окопа к окопу, пригибаясь, перебегал пожилой казак в кубанке, с санитарной сумкой, оказывая помощь раненым.
Когда началась очередная атака немецких танков и пехоты, их снова встретили огнём наши артиллеристы, а потом и курсанты. И на этот раз враг был отбит. И снова повторилась огненная карусель – авианалёт, обстрел из орудий и миномётов, атака танков и пехоты. Так пять раз за день. С каждым разом фашисты подходили всё ближе к окопам, некоторые даже запрыгивали в них, но были уничтожены.
Ночью командир взвода посоветовал курсантам, вооружённым винтовками Мосина образца 1891–1930 годов, выползти на поле боя и собрать оружие убитых фашистов, в первую очередь их ручные пулемёты, самые скорострельные в тот период, чтобы на следующий день бить врагов его же оружием. Спали в окопах на охапках соломы и полыни, завернувшись в плащ-палатки, опять посменно и урывками, чтобы не допустить ночной атаки или захвата «языка» немецкими разведгруппами, которые вели поиск вблизи курсантских позиций.
Ранним утром попытки прорвать оборону курсантской стрелковой бригады возобновились. Только теперь активизировался ещё и огонь вражеских снайперов. Они в первую очередь охотились за командирами, бронебойщиками и пулемётчиками. К несчастью, офицеры Ейского училища в синих гимнастёрках стали идеальной мишенью для снайперов. Их-то и выцеливали в первую очередь. Командир взвода Георгия и Александра находился неподалёку от них, и курсанты стали невольными свидетелями его смерти – пуля попала ему в голову, и офицер умер стоя, прислонившись к стенке узкой щели. Погибли или были тяжело ранены ещё несколько офицеров, их заменили сержанты, имевшие боевой опыт. Рубеж курсантской обороны не был захвачен и в этот день.
На третьи сутки Георгий Яценко был ранен осколком кассетной бомбы в правую ногу, выше колена – увлёкся стрельбой по самолёту и выставил ногу из своего окопа в траншею. К нему вскоре подбежал казак-санинструктор, вырвал осколок пинцетом. Георгий от боли потерял сознание. Пришёл в себя от едкого запаха нашатыря. Казак обработал рану перекисью водорода, сунул ему в руку бинт со словами «перевяжи сам» и побежал к другим раненым. Георгий наложил повязку как мог и снова встал к пулемёту, отбивая атаки эсэсовцев. Не ушёл он в медсанбат до тех пор, пока курсантскую бригаду не сменила на участке обороны стрелковая дивизия из Азербайджана. Из трёх с половиной тысяч курсантов в живых осталось меньше пятисот и те в большинстве были ранены или контужены, но они не уступили фашистам ни пяди родной земли.
Раненых курсантов эвакуировали в Беслан, а оттуда на поезде отправили для лечения в Махачкалу.

 

3. БОЕВАЯ УЧЁБА

После лечения в госпитале Георгию Яценко предложили продолжить учёбу в Тбилисском горно-артиллерийском училище, поскольку его «летуны» перебазировались в село Борское Куйбышевской области. Но и в городе Тбилиси он долго не задержался. Материальную часть и преподавателей училища эвакуировали в среднеазиатский город Кушка, а из курсантов вновь формировали полк для отправки на фронт. Курсанта Яценко, ещё не вполне оправившегося от ранения и заметно прихрамывавшего, в полк не зачислили. В это время в посёлок Канакер в семи километрах от Еревана было передислоцировано Краснодарское пулемётно-миномётное училище, и Георгия направили на учёбу туда.
Какова же была его радость, когда в стенах училища он встретился со своим земляком Михаилом Леоновым и напарником по недавним боям Александром Ковалёвым. С верными друзьями любые трудности по плечу. А их было немало за время учёбы, ведь помимо основной программы, в которую входили огневая подготовка, борьба с танками, тактика и топография, инженерная и химическая подготовка, изучение всех видов оружия – нашего, противников и союзников, – курсантам устраивали также марш-броски с полной выкладкой, тренировки по выживанию в экстремальных условиях, бросали на борьбу с десантами противника и на патрулирование границы с Турцией.
В апреле 1943 года состоялись государственные экзамены и выпуск из училища. Из двух с половиной тысяч курсантов только 1780 сдали экзамены успешно и получили офицерские звания младших лейтенантов, 120 человек стали лейтенантами (те, кто имел командирский опыт в боевой обстановке), 1082 выпускника были аттестованы командирами пулемётных взводов, 698 – командирами миномётных взводов, в том числе и троица друзей – Георгий, Михаил и Александр. Только распределили их в разные места. Ковалёва – на Центральный фронт, Леонова – на Воронежский, а младшего лейтенанта Яценко направили на Северо-Кавказский фронт, освобождавший Кавказ, Ставрополье, Кубань и левобережье Дона от фашистской нечисти.
Выпускником этого училища был и будущий руководитель известной цирковой конной группы джигитов, народный артист Северной Осетии Хасамбек Кантемиров.

Атака на Миус-фронте. Июль 1943 г.

Начальник училища генерал-майор А. И. Коновалов и военный комиссар подполковник А. Р. Рудин пожелали своим воспитанникам не посрамить чести родного училища и добиться победы над вероломным врагом. И восемнадцатилетние командиры шагнули в огонь войны.
В мае младший лейтенант Яценко прибыл в резерв офицерского состава Северо-Кавказского фронта в станицу Пашковскую под Краснодаром. Хотел попасть в части, ведущие бои на Таганрогском направлении, чтобы добивать врага на донской земле, но его назначили командиром взвода в 212-й учебный артиллерийский полк, разместившийся в районе города Кропоткина, готовить командиров миномётных расчётов.
Ежедневно по 10–12 часов Георгий занимался со своими подопечными теорией и практикой ведения огня из миномётов разных калибров, баллистикой, тактикой, инженерной подготовкой.
В июле ему поручили сопроводить маршевую роту выпускников в 32-ю гвардейскую стрелковую дивизию в район города Новороссийска. Прибыли туда в разгар напряжённых боёв. Комдив полковник Г. Т. Василенко обрадовался пополнению миномётчиков, но тут же посетовал:
– Некому управлять огнём батареи 120-миллиметровых миномётов, тяжело ранен старший офицер батареи. Яценко, задержись на денёк, выкурим фрицев из бетонных нор, и вернёшься в свой учебный полк.
«Денёк» растянулся на неделю беспрерывных огневых дуэлей. Но за это время батарея, управляемая младшим лейтенантом Яценко, разрушила до 15 дотов и дзотов противника, уничтожила около сотни вражеских солдат и офицеров, о чём и написал комдив будущей Таманской дивизии в характеристике молодого офицера, чтобы его не осудили в части за долгое отсутствие. Предлагал остаться командиром батареи, но Георгий не решился принять заманчивое предложение без решения своего командования.

 

4. БОИ НА СЕВЕРСКОМ ДОНЦЕ И В ПРИДНЕПРОВЬЕ

В августе с «Голубой линией» обороны немцев на Кубани было покончено. Части и соединения Северо-Кавказского фронта перебрасывали на другие направления. Георгия Яценко назначили командиром миномётного взвода в полковую батарею 120-миллиметровых миномётов 993-го стрелкового полка ­263-й стрелковой дивизии (комдив полковник П. М. Волосатых), с 16 августа участвовавшей в возобновившейся после серии неудач Донбасской наступательной операции в составе 4-го гвардейского стрелкового корпуса 6-й общевой­сковой армии Юго-Западного фронта.
993-й полк совместно с другими частями 263-й дивизии, приданной 4-му гвардейскому стрелковому корпусу (комкор генерал-майор М. И. Запорожченко), прорывал неприятельскую оборону на Северском Донце в районе Балаклеи Харьковской области, продвигаясь с тяжёлыми боями в направлении города Лозовая и далее к Днепру на стыке Днепропетровской и Запорожской областей.
Это была пора изнурительных боёв в широкой степной полосе глубокоэшелонированной обороны противника, занимавшего большинство господствующих высот, построившего с помощью рабочих батальонов мощные огневые точки из железобетона, системы блиндажей, капониров для техники, нескольких линий окопов, ходов сообщений, защищённых минными полями и проволочными заграждениями.
Немцы ещё не потеряли надежду переломить ход войны в свою пользу, измотать советские войска и не позволить им успешно продвигаться на Запад. Они стойко сражались. Если и вынуждены были отходить с занимаемых позиций, то делали это, как правило, ночью, организованно, на технике, из одного укрепрайона в другой, изрядно потрепав наши части, передвигавшиеся по-прежнему на своих двоих, с вечно отстающими обозами на гужевой тяге и редких полуторках. В войска всё больше поступало новых образцов военной техники – замечательные танки Т-34, КВ, ИС, самоходные артиллерийские установки, установки залпового огня «Катюша», новые типы самолётов, но до бронетранспортёров для пехоты, как у немцев, дело так и не дошло.
Командир миномётного взвода младший лейтенант Яценко занимался не только миномётным обстрелом вражеских позиций, но и в критические моменты боёв, когда выбывали из строя офицеры стрелковых рот, принимал по приказанию командира полка командование матушкой-пехотой, поднимая бойцов в атаку на передний край обороны противника. О последствиях таких «рокировок» в штабе полка особо не задумывались, ведь офицера-артиллериста пехотным офицером оперативно не заменишь, это всё равно что забивать гвозди стеклянным башмаком. Не задумывались об этом и в вышестоящих штабах, поэтому требовали наступления любой ценой, полки и дивизии то и дело бросали с одного участка на другой затыкать возникающие бреши, используя личный состав подразделений на пределе человеческих возможностей.
Красноречивей и убедительней ветеранских воспоминаний об этом расскажут скупые записи «Журнала боевых действий 993 стрелкового полка» за этот период:
«30.08.1943 г. 2-й стрелковый батальон под командованием капитана Трясова вместе с обустроенным районом передали в распоряжение 997 стрелкового полка. В полку остался один батальон капитана Техонина.
02.09.1943 г. В течение ночи полк сдал обороняемый участок (475) после чего совершил 9-ти километровый марш в район Каменка.
03.09.1943 г. В 16:00 часов подразделения полка совершили марш до д. Топольское, после чего под прикрытием ночи марш был продлён до д. Греково, где сосредоточились к 3:30 04.09.1943 г. сзади боевых порядков 910 стрелкового полка для принятия оборонительного участка. К 23:00 участок приняли.
05.09.1943 г. В 3:00 без артподготовки 5-я стрелковая рота начала продвигаться в направлении высоты 154.8, дошла до подбитых танков и к 5:00 заняла 8 танков, после чего окопалась за танками… В 15:00 5-я стрелковая рота и все остальные роты предприняли наступление на высоту с отметкой 154.8, но безуспешно. Потери большие. В распоряжение 2-го стрелкового батальона послано подкрепление – рота автоматчиков из специальных и тыловых подразделений полка.
06.09.1943 г. В 3:00 батальон перешёл в наступление. Продвижения нет. Потери большие. (К 5:00 – 262 человека). Авиабомбой противника убит комбат капитан Техонин.
07.09.1943 г. В 3:00 подразделения полка и штаб снялись с занимаемого участка и совершили марш в район станции Святогорская, куда прибыли в 11:00.
Выводы: Подразделения полка успеха не имели, а имели большие потери по причине малочисленности личного состава и сильного огня пулемётов, миномётов и снайперов противника с выгодного занимаемого ими рубежа (высота 154.8)».
Как видно из этих записей, полк за несколько дней был полностью обескровлен и потерял свой последний батальон в бессмысленных атаках пехотинцев без артиллерийской и миномётной поддержки на неприступную оборонную позицию противника на господствующей высоте. Скорее всего, его использовали для отвлечения внимания противника от направления главного удара. Есть такой жестокий приём в военном искусстве. Известный поэт-фронтовик Николай Тихонов написал об этом стихотворение «Отвлекающий десант», которое запомнилось всем, кто его читал, гротескной концовкой:
Гвозди бы делать из этих людей,
Крепче бы не было в мире гвоздей!
Хроника боёв 263-й стрелковой дивизии осенью 1943 года показывает, что это соединение неоднократно использовали в вяжущих боях, постоянно переподчиняя то 94-му стрелковому корпусу 58-й армии, то 67-му стрелковому корпусу 28-й армии 4-го Украинского фронта. Как при этом младший лейтенант Яценко оставался в течение двух месяцев целым и невредимым, знает, наверное, только его ангел-хранитель, но и он не уберёг Георгия от снайперской пули в ходе Мелитопольской наступательной операции.
Потеряв оборонительный рубеж на реке Миус, 6-я немецкая армия нарушила позиции вермахта на огромном участке от Смоленска до Азовского моря, но смогла в ночь с 19 на 20 сентября достаточно организованно, сохранив большое количество личного состава и артиллерии, отойти на заранее подготовленные позиции – линию «Вотан» на реке Молочной. Гитлер требовал удержать на замке ворота к Крыму, где упорно оборонялась 17-я немецкая армия, эвакуированная с Кавказа и Кубани.
Передний край обороны гитлеровцев проходил по ряду командных высот, прикрытых с востока рекой Молочной с обрывистым западным берегом. На севере в районе Васильевки позиции упирались в непроходимые днепровские плавни. На юге примыкали к озеру Молочному, протянувшемуся к Азовскому морю на тридцать километров. Немецкая оборона состояла из сплошного противотанкового рва, за ним были вырыты окопы, огневые позиции миномётчиков и бронебойщиков, пулемётные площадки, устроены блиндажи, дзоты, бронеколпаки. Через полтора километра за первой линией обороны шла вторая линия, оборудованная таким же образом.
Войска Южного фронта, в состав которого была передана пополненная личным составом и вооружением 263-я стрелковая дивизия, вышли к линии «Вотан» 22 сентября, но с ходу прорвать оборону не смогли. Несколько дней вели разведку, нащупывая уязвимые места противника, и 26 сентября начали прорыв, потеснив врага на фронте в 22 километра на глубину от 2 до 10 километров, однако были остановлены массированным огнём авиации и артиллерии противника. Наша артиллерия не смогла подавить систему огня 6-й немецкой армии и прибывших из Крыма свежих дивизий, что привело к затяжным боям и большим потерям.
К 10 октября наметился успех на южном крыле фронта, в полосе боевых действий 28-й армии, в которую была включена и 263-я дивизия, наступавшая в направлении населённого пункта Акимовка, и направление главного удара было перенесено туда. Началась ожесточённая борьба за город Мелитополь – важный железнодорожный узел на пути из Запорожья в Крым.
При форсировании реки Большой Утлюк командир миномётного взвода младший лейтенант Яценко вновь был назначен командиром 3-й стрелковой роты. И опять ночью без артиллерийской поддержки 1-й батальон 993-го полка получил приказ переправиться на правый берег и атаковать укреплённые позиции противника на господствующей высоте.
1-я и 2-я рота попытались воспользоваться полуразрушенной дамбой для перехода на противоположный берег и были встречены массированным огнём самоходных установок «Фердинанд», пулемётами, миномётами и другими видами оружия.
Бойцы 3-й роты по приказу своего командира отыскали несколько рыбацких лодок, брёвна и доски для сооружения плотов и до рассвета смогли форсировать реку, несмотря на сильный огонь противника. Сосредоточились за крутым скатом правого берега, прикрывая огнём действия соседних рот, последовавших их примеру.
Бежать или ползти днём по открытому и пристрелянному участку под огнём на укреплённую высоту было безумием, бездействие влекло за собой не менее тяжкие последствия – роту рано или поздно накроют навесным миномётным огнём. Георгий приказал бойцам окапываться, а сам залёг на пригорке под кустами ивняка, чтобы оценить обстановку своими глазами и принять верное решение.
Самой высокой точкой опорного пункта противника был скирд соломы, и командир роты внимательно присмотрелся к нему. Увидел несколько бликов – отражений солнечных лучей от стекла бинокля. Это наверняка корректировщики огня. Их нужно обязательно выкурить оттуда. На левом фланге участка наступления роты он обнаружил овраг, по которому бронебойщикам можно было ближе подобраться к «фердинандам» и утихомирить их. Ещё он засёк ближнее к ним пулемётное гнездо. Обо всём этом сказал командирам взводов и сержантам, поставил задачи на уничтожение пункта наблюдения и корректировки огня, самоходок и пулемётного гнезда.
Первым делом выкурили со скирда корректировщиков. Тем временем два бронебойщика на левом фланге повредили одну самоходную установку, а вторая поспешила убраться в укрытие. Огонь противника на этом фланге стал менее губительным. Хуже обстояло дело с уничтожением засечённого пулемётного гнезда. Молоденький солдат-пулемётчик, ещё не имевший достаточного боевого опыта, никак не мог попасть в цель, поскольку, как только он производил очередь, по его позиции тут же открывался ответный огонь и ему приходилось переползать в другое место, чтобы самому не стать пристрелянной мишенью.
Видя неудачу пулемётчика, командир роты решил сам лечь за хорошо знакомый ему РПД. Его очередь уничтожила фашистский расчёт. На смену погибшим пулемётчикам немецкий комбат отправил новый расчёт из двух человек. И этих вражеских вояк сразила меткая очередь Георгия Яценко. Но едва он собрался переползти в другое место, как в пулемётный диск ударила пуля снайпера, срикошетив от металла, она пробила правую руку ниже локтя. Пулемётный диск спас ему жизнь. Георгий успел откатиться в сторону, когда по его бывшей позиции снайпер выстрелил ещё несколько раз. Младший лейтенант Яценко перевязал руку и остался руководить боем дальше.
По участку, где располагалась его рота, немцы открыли миномётный огонь. Значит, наша пехота сильно насолила фрицам. Выкопанные окопы минимизировали потери среди личного состава. Был перебит телефонный кабель, и командир роты не мог связаться с комбатом, чтобы попросить ответного огня наших миномётчиков, а сам командир батальона, молодой капитан, не проявил должной инициативы.
Целый день 3-я рота грамотно вела огневой бой с гитлеровцами, не давая им уничтожить 1-ю и 2-ю роты, занявшие позиции на более открытом участке. Вечером в роту младшего лейтенанта Яценко прибыл заместитель командира батальона, тоже раненный. Узнал обстановку, похвалил за выбранную позицию и выкопанные окопы, за разведданные и поражённые цели. К этому времени была восстановлена связь, и он доложил комбату о результатах действий 3-й роты. Командир батальона вызвал Яценко к себе на командный пункт для уточнения обстановки. Младший лейтенант прибыл в командирскую землянку, рассказал о результатах боя, высказал своё мнение о том, что без поддержки артиллерии и миномётов опорный пункт противника взять будет сложно.
На что комбат буркнул:
– Все умники в своём окопе, а у меня снаряды и мины наперечёт. А если контратака?
Развивать свои мысли о дневном бое не стал, видимо, довольный тем, что потери в роте небольшие, могло быть значительно хуже. Пригласил ротного жестом руки присесть к земляному столу, накрытому крышкой от снарядного ящика, налил в кружку водки, пододвинул вскрытую банку тушёнки, хлеб и складной нож вместо ложки, предложил:
– Подкрепись.
Глядя на перевязанную правую руку, спросил:
– Рана серьёзная?
Георгий пожал плечами:
– Не знаю. Пуля снайпера рикошетом от пулемётного диска пробила руку навылет. Рана с двух сторон. Рука почти не работает.
Находившийся в землянке фельдшер ­осмотрел рану, сказал, что нужно срочно идти в медсанбат, иначе можно лишиться руки.
Комбат ткнул пальцем в точку на карте, где находился медсанбат, сказал без эмоций:
– Заберёшь других ходячих раненых, и топайте, пока не рассвело.
И они потопали ночью по раскисшей дороге искать медсанбат.

Запись в «Журнале боевых действий 993-го стрелкового полка»: 28.10.1943 г.
«Получили боевой приказ форсировать реку Большой Утлюк под прикрытием ночи и занять высоту. Попытки переправиться на правый берег сдерживаются сильным пулемётным, автоматным и артиллерийским огнём с выгодных рубежей. В 12:00 все подразделения переправились на правый берег, окопались.
Потери: убитыми – 44 человека, ранеными – 139 человек.
Готовится ночной штурм.
В 22:00 противник оставил занимаемый рубеж, отошёл в юго-западном направлении».

 

5. НИКОПОЛЬСКИЙ ПЛАЦДАРМ

Около двух месяцев военврачи лечили раненую руку Георгию Яценко в армейском полевом госпитале, расположившемся в здании школы той самой Акимовки, за которую и сражалась его дивизия. Пробитые сухожилия никак не хотели обретать прежнюю подвижность. Но молодой организм всё-таки взял верх над травмой. Дополнительным стимулом к быстрому выздоровлению стало известие о присвоении ему лейтенантского звания.
В Акимовке Георгий стал свидетелем перехода на нашу сторону словацкой пехотной дивизии в полном составе. Славяне не хотели воевать против своих братьев. В новом обмундировании, с оружием в руках, с командирами во главе они прошли парадным строем перед зданием школы, приветствуя раненых бойцов и офицеров Красной армии. Это вызвало большой духовный подъём у выздоравливающих, в том числе и у лейтенанта Яценко, встретившего в госпитале своё 19-летие. Он сразу же запросился на фронт. В конце декабря 1943 года был выписан из госпиталя и направлен в 28-ю армию, увязнувшую с ноября в жёстких позиционных боях на Никопольском плацдарме и понёсшую значительные потери личного состава.

«Эх, дороги!» Под Никополем

В штабе армии получил назначение в 309-й стрелковый полк 109-й гвардейской стрелковой дивизии (комдив полковник И. В. Балдынов) 10-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-майора И. А. Рубанюка, чему очень обрадовался. Он слышал добрые отзывы о Рубанюке на Кавказе в августе 1942 года, тогда Иван Андреевич был ещё командиром 176-й стрелковой дивизии, которая сдерживала гитлеровцев в Сальских степях, на Кубани, а потом и под Моздоком, являясь соседом курсантской сводной бригады. За участие в Моздок-Малгобекской и Нальчикско-Орджоникидзевской оборонительных операциях дивизия была награждена орденом Красного Знамени. А теперь прославленный военачальник будет и его командиром.
В полку лейтенанта ждала ещё одна приятная неожиданность – начальником артиллерии оказался бывший командир соседней курсантской роты Краснодарского пулемётно-миномётного училища, который узнал Георгия, обнял его, как старого знакомца, поинтересовался, где воевал до ранения, и назначил старшим офицером тяжёлой миномётной батареи полка.
Георгий ещё не успел войти в курс дел, а только получил зимнее обмундирование, как в офицерскую землянку прибежал посыльный и передал требование командира полка, чтобы все вновь прибывшие офицеры явились на командный пункт. Лейтенант Яценко и несколько других офицеров прибыли в штабной блиндаж, представились командиру полка майору Пенькову в лихо заломленной набок кубанке и начальнику штаба майору Кошицу. Командир довёл до сведения офицеров боевую обстановку на направлении действий полка, сказал о задачах, которые необходимо выполнить по приказу вышестоящего командования. Начальник штаба коротко резюмировал:
– Предстоит генеральное наступление войск 4-го Украинского фронта. 3-й Украинский уже атаковал позиции противника. Мы утром поддержим его благие начинания. Вы являетесь резервом командира полка. Размещайтесь в блиндаже и будьте готовы в любой момент принять командование подразделениями вместо убитых или раненых офицеров.
Переночевали, сидя в блиндаже. Перекусили солдатской кашей с запахом тушёнки. А на рассвете 11 января заговорил «бог войны» – артиллерия. Началась очередная попытка по прорыву Никопольского плац­дарма гитлеровцев на Днепре.
Георгий вслед за начальником штаба полка вышел из блиндажа в ход сообщения. Январское утро было непривычно туманным, и эту белую пелену огненными змеями горынычами прожигали залпы наших «Катюш».
«Серьёзная каша заваривается, – подумал молодой офицер, – если такая артподготовка началась!»
Вскоре первый эшелон пехоты и артиллерии пошёл вперёд. Через какое-то время начальник штаба объявил, что первая линия обороны противника взята, в бой вводится второй эшелон, и позвал:
– Яценко!
Георгий коротко ответил: «Я» – и подошёл к майору Кошицу.
Тот испытующе взглянул в его молодое безусое лицо, словно взвешивал, стоит ли доверять этому юнцу столь важное дело. Немного помолчав, заговорил спокойным, но твёрдым голосом:
– Ранен и захвачен немцами командир 5-й роты 2-го батальона, принимайте командование, – указал в сторону кургана «высота 1,5». – Там наступала ваша рота и должна закрепиться. Задачу уточните у командира батальона майора Аверина. Видите самоходную установку ИСУ? Под ней – его командный пункт. Удачи!
Георгий вскинул правую руку к шапке-ушанке, выбрался из траншеи и побежал в указанном направлении. Последнюю сотню метров до самоходки пришлось ползти – слишком назойливо роились вокруг свинцовые мухи.
Командир батальона уже был в курсе назначения нового ротного, распорядился без лишних слов:
– Главная задача – организовать оборону и не допустить прорыва противника! Остальное – по телефону, исходя из обстановки.
Лейтенант пополз к цепи своих бойцов. По пути встретил связиста с катушкой телефонного кабеля, спросил его:
– Куда направляетесь?
– К командиру 5-й роты.
– Я и есть её новый командир. А где рота?
– Да вот она – в воронках от разрывов залегла.
Вместе доползли до бойцов. Комроты насчитал 78 человек вместо 120 пошедших в атаку и всего одного офицера – командира взвода. Назначил сержантов исполнять обязанности взводных командиров, поставил задачу оперативно копать окопы и обустраивать огневые точки.
Через полтора часа, едва только что-то более-менее похожее на окопы выдолбили сапёрными лопатками в подтаявшем сверху, но всё ещё мёрзлом грунте, начался налёт немецкой штурмовой авиации. Звенья «хеншелей» сбрасывали 50-килограммовые бомбы, обстреливали роты, залёгшие в заснеженном поле, из бортовых пушек и пулемётов. Потом в контратаку пошёл немецкий офицерский штрафной батальон, это были смертники в буквальном смысле, отчаянные и озлобленные. Они лезли напролом, невзирая на плотный ответный огонь. Но всё-таки вынуждены были залечь, когда их цепи изрядно поредели. Ещё четыре раза они пытались атаковать позицию 5-й роты и её соседей, но были отбиты.
Вечером лейтенант Яценко получил новую задачу – выйти на правый фланг своей дивизии и обеспечить стык с соседней дивизией. Пришлось бросать вырытые окопы и перемещаться в новом направлении в голом поле. Комроты нашёл соседей, договорился об огневой поддержке, взял их связиста, приказал измученным бойцам вновь окапываться. Часам к двум ночи что-то выкопали.
Вдруг в слабом свете от периодически выстреливаемых осветительных ракет Георгий увидел перед левым флангом роты бегущие фигуры людей. По прямым брюкам определил – немцы. Скомандовал:
– Противник слева, огонь!
Не успели отбить атаку гитлеровской пехоты, как послышался рокот танковых моторов и на позицию роты устремились новые немецкие танки «Пантера», более мощные, чем «Панцер-4», с такими монстрами ротным бронебойщикам тяжело будет справиться. Комроты запросил по телефону артиллерийской поддержки у командира батальона соседней дивизии – ему были приданы расчёты 57-миллиметровых орудий.
Артиллеристы сработали оперативно – подбили три танка. И эта атака захлебнулась.
Пользуясь временным затишьем, на позицию 5-й роты пришёл старший лейтенант, заместитель командира 2-го батальона.
Лейтенант Яценко доложил ему обстановку и попросил:
– Необходимо срочно пополнить боеприпасы, эвакуировать раненых и накормить людей.
Старший лейтенант кивнул в знак согласия, потом, не глядя ротному в глаза, проговорил:
– Я пришёл, чтобы поставить роте новую задачу, – показал рукой в направлении высоты 0.2, находившейся метрах в восьмистах впереди, – командир полка приказал вам взять эту высоту. Начало атаки в 4:00.
В голове ротного мелькнула мысль: «Это – верная гибель», но сказал о другом:
– Кто будет прикрывать стык дивизий? Разрыв-то немалый.
– Уже договорились, это сделает батальон соседней дивизии, что поддержал вас огнём во время танковой атаки.
– Тогда атаковать придётся не перебежками, а ползком, иначе погубим людей не за понюх табаку.
– Согласен с вашим предложением, – резюмировал старший лейтенант. – Более того, я тоже останусь в роте и буду вместе с вами выполнять боевую задачу.
За оставшееся до атаки время личный состав накормили, пополнили боекомплект, эвакуировали раненых. Ротный поставил задачу бойцам – доползти до первой траншеи опорного пункта противника на высоте 0.2, забросать гранатами и атаковать в ближнем бою.
В 4:00 начали выдвижение к высоте. Приблизились до расстояния броска гранаты, по взмаху руки ротного метнули «лимонки» и после серии разрывов рванулись к окопам. Дежуривших гитлеровцев уничтожили, остальные, оставив тёплые блиндажи, побежали к окопам других подразделений и в сторону 2-й линии обороны. Кого-то догнали пулемётные и автоматные очереди, кто-то спасся под покровом ночи. В одном из блиндажей захватили перепуганного насмерть майора – знатный «язык» для комполка и начальника разведки. На позиции были оставлены несколько ручных пулемётов и огнемётов. Командир полка, узнав о достигнутом успехе, усилил роту тремя расчётами 57-миллиметровых пушек во главе с командиром противотанковой роты старшим лейтенантом Кожемякиным.
На рассвете личный состав роты лейтенанта Яценко получил нежданный ценный подарок от немцев – на позицию прибыла батальонная полевая кухня на конной повозке, управляемой пожилым интендантом, с роскошным для советских солдат завтраком. В ней были термосы с горячими макаронами и мясом, салат из свежей капусты, кофе, банки консервов, плавленые сырки, галеты, шоколад, хорошее французское вино для офицеров. Позавтракали бойцы и командиры с большим удовольствием. Накормили и незадачливого возницу, а потом отправили в сопровождении нашего автоматчика вместе с трофеями к комбату.
Оставшиеся без завтрака немецкие подразделения, между которых оказалась 5-я рота, не на шутку обиделись и начали мстить советским воинам миномётным огнём по блиндажу. Георгий Яценко и заместитель командира батальона успели выскочить в траншею, а старший лейтенант Кожемякин был убит осколком в висок.
Артиллерия 309-го полка быстро успокоила обиженных, и они на какое-то время присмирели, придумывая, как выкурить из первой траншеи своего опорного пункта непрошеных гостей.
Думал и штаб 109-й гвардейской стрелковой дивизии, как развить успех, но сил для решительного прорыва не хватало ни в этом соединении, ни у соседей. На время ограничились локальными мерами – подбросили в роту Яценко подкрепление из 80 бойцов, чтобы периодически тревожили противника огнём и не давали ему возможности перейти в контратаку.
За несколько дней боёв войска 3-го и 4-го Украинских фронтов продвинулись на несколько километров, но достичь более серьёзных результатов не смогли из-за недостатка личного состава и боеприпасов, малого количества танков и самоходных орудий. Было принято решение остановить наступление и более тщательно подготовить операцию.
Только в конце января 1944 года 109-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с другими соединениями и частями фронта возобновила активные боевые действия и в ходе семидневных ожесточённых боёв прорвала оборону противника и овладела его опорным пунктом в районном центре Большая Лепетиха на левом берегу Днепра. Разбитые германские подразделения пытались спастись бегством по наведённому понтонному мосту, но его разбомбили самолёты нашей штурмовой авиации. Пехотинцы довершили уничтожение оккупантов. Но и потери наступавших советских частей были немалыми. За освобождение Большой Лепетихи погибло около четырёх тысяч советских воинов, в том числе из стрелковой роты Г. Яценко.
Этот посёлок запомнился Георгию и другими трагическими моментами. Прочёсывая улицы и местность вокруг, бойцы дивизии нашли тело захваченного гитлеровцами ранее в плен раненого сержанта И. А. Полторакина. Не добившись от него необходимых сведений, гитлеровцы облили советского воина бензином и сожгли заживо.
В одном из полуподвальных помещений солдаты обнаружили около ста полуживых детей, вывезенных фашистами осенью 1943 года из Таганрогского детского дома и использовавшихся как доноры для переливания крови своим раненым. Детей, доведённых до дистрофии, должны были уничтожить перед отступлением из данного района, но стремительные действия гвардейцев 109-й стрелковой дивизии помешали этим злодейским планам.
Увиденное ещё больше укрепило чувство праведного гнева к оккупантам в душах воинов, побуждая их к полному освобождению своей страны от фашистской нечисти.
Ещё месяц потребовался 10-му гвардейскому стрелковому корпусу и входящим в него дивизиям на подготовку и успешное проведение операции по форсированию Днепра. 9 марта части корпуса, преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев, освободили сёла Софиевка, Дубчаны, Качкаровка, Червоный Маяк.
Возле села Дубчаны наступление 309-го стрелкового полка было остановлено огнём из вражеского дзота на кургане. Задачу на его уничтожение получил пулемётный взвод гвардии лейтенанта Миннигали Губайдуллина. Огневая дуэль желаемого результата не дала, поразить противника в бетонном укрытии очень сложно. Тогда несколько человек во главе с командиром взвода поползли по-пластунски к дзоту, чтобы забросать его гранатами. Тяжело раненный неподалёку от гитлеровской огневой точки лейтенант Губайдуллин последним рывком достиг дзота и закрыл его амбразуру своим телом, позволив однополчанам успешно продолжить наступление, взять господствующую высоту и разорвать огневую связь с другим опорным пунктом в районе села Рядовое. За этот подвиг уроженец Башкирии был посмерт­но удостоен звания Героя Советского Союза.
11 марта 28-я армия, в состав которой входил 10-й гвардейский стрелковый корпус, овладела ещё 23 населёнными пунктами на правобережье Днепра, в том числе городом Берислав. При его освобождении вновь отличилась 109-я дивизия и была удостоена почётного наименования «Бериславская».
13 марта враг был выбит двумя дивизиями 28-й армии из города Херсона. Командиром одной из дивизий (49-й гвардейской) был будущий командующий Воздушно-десантными войсками полковник В. Ф. Маргелов, ставший Героем Советского Союза за освобождение Херсона. 10-й стрелковый корпус поддерживал наступление маргеловцев на правом фланге в направлении Загоряновки, перерезая гитлеровцам путь отступления по шоссе Херсон – Николаев.
Вечером 13 марта, когда на западных окраинах Херсона ещё добивали засевших в домах гитлеровцев, Верховный главнокомандующий Маршал Советского Союза И. В. Сталин объявил благодарность всем войскам 3-го Украинского фронта, участвовавшим в освобождении городов Херсона и Берислава. В их честь Москва салютовала 20 залпами из 240 орудий.
Добрую славу снискал себе и Георгий Яценко, за умелое командование стрелковой ротой и проявленные мужество и стойкость в боях на Никопольском плацдарме он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Валерий ЛАТЫНИН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.