Антонина Волобуева. Стихотворения

***

Наши розы поросли крапивой,
Каждый шип остёр и ядовит.
Кай сказал мне, улыбаясь криво:
«Ледяное сердце не болит».

Добрый Боже, как темно, как снежно!
Страшно, страшно, как в кошмарном сне!
Королева Каю дарит нежность,
Чтобы он не вспомнил обо мне.

Там, в высоком призрачном чертоге,
Там, где Королевы реет тень,
Кай под взором пристальным и строгим
С Вечностью играет целый день.

Стихло всё, не слышно птиц небесных
В равнодушном царстве января.
Кай молчит. Ему неинтересны
Розы, зеркала… и даже я.

В злой метели тает постепенно
Замка Королевы монолит.
Кай был прав, когда сказал надменно:
«Ледяное сердце не болит».

***

На поле, перепаханном войной,
Алеют маки, как следы от пули.
Гляжу на них, а за моей спиной
Безмолвной, бестелесною стеной
Встают друзья, погибшие в июле.

Я слышу, слышу, будто наяву,
Знакомых голосов нестройный гомон.
Я вижу кровь, упавшую в траву.
Они мертвы, а я пока живу,
Хоть памятью измят и переломан.

Качает ветер красные цветки,
Тревожит облаков густую пену.
Друзья уходят. Их шаги легки,
Тела бесплотны, жизни коротки.
Я скоро с ними встречусь. Непременно.

***

Солнечный лучик лежит в одеяльных
складках,
На подоконнике пляшут резные тени.
Окна открыты, и пахнут легко и сладко
Белые букли цветущей в саду сирени.

Вечное лето. Спешить никуда не надо.
День постепенно тает в лиловой дымке.
Август-фавнёнок – зелёного лета чадо –
Бродит один по заросшей глухой тропинке.

Август. Суббота. Огромного неба парус
В ветках запутался и сиротливо замер.
Вечное лето. Ночного дождя стеклярус
Имя моё простучит по оконной раме.

***

Живи впотьмах и делай мне назло –
Безжалостно, бездумно, оголтело.
Твоей души, завязанной узлом,
Не потревожу словом или делом.

Твоя душа закручена в спираль,
С неё, скупой, сам чёрт добра не взыщет.
Живи как знаешь. Никому не жаль
Бесплодного пустого пепелища.

Твоя душа запуталась в силке.
И я, к мольбам глухая и чужая,
К тебе, висящему на волоске,
Не подойду, тебе же подражая.

***

В какую-то холодную весну
В каком-то доме, под какой-то крышей
Устану, успокоюсь и усну,
И мир большой об этом не услышит.

Несрочно в номер – краткий некролог:
Плохое фото и сухие даты.
Как будто можно в пять коротких строк
Вместить того, кто жил навзрыд когда-то.
Как будто можно подвести итог,
Отдать себя на отповедь скорбящим
И неостановимый монолог
Прервать и спрятать в самый долгий ящик.

В какую-нибудь раннюю весну –
В последний снег ли, в звонкие капели –
Я свою песню заново начну
И закричу в какой-то колыбели.

***

В старом парке, стихшем до весны,
Снегом занесённые по пояс,
Старые деревья видят сны,
Дремлют, ни о чём не беспокоясь.

Дремлют, обернувшись в снежный тюль.
Что им снится – ясеням и клёнам?
Солнцем зацелованный июль,
Птичьи гнёзда на плечах зелёных.

На скамейке, спрятавшись от глаз,
Юные влюблённые смеются,
За углом ансамбль играет джаз,
Небо – можно веткой дотянуться…

В старом парке, стихшем до весны,
Свет фонарный зыбок и печален.
Старые деревья смотрят сны,
Ожидая нового начала.

***

В комнате, как в консерве, –
Вечность идёт по кругу,
Мажется, будто дёготь.
Щёлкает райский сервер.
Ангел, скрестивший руки, –
Лучше б его не трогать.

Кто-то ворчит строптиво,
Хочет с резьбы сорваться,
Трогает спинки клавиш.
Ты уж молчи, ретивый, –
Может такое статься,
Хуже не пожелаешь.
И на пределе нервы –
В комнате, как в коробке,
Мы ожидаем чуда.
«Ты далеко не первый», –
Ветер прошепчет робкий,
Пришлый из ниоткуда.

***

Сухие листья – прошлого приметы –
Ко мне на подоконник бросил ветер,
Качнул калитку в сад и был таков.

И время мушкой в янтаре застыло…
Как тихо! Лишь шумят автомобили
Да форточка скрипит на сквозняке.

Ко мне, шурша муаром, входит Память –
Бессонницы бессменная подруга,
Былые раны бередит, смеясь.

И чувствую я: голова кружится,
Мятущееся сердце наполняет
Воспоминаний терпкое вино.

Как хорошо, как странно жить на свете!
Мои воспоминанья, точно листья,
К ногам моим, неслышные, легли.

***

Кем бы ты ни был – героем ли, подлецом, –
Где бы ты ни был – Милан ли, Париж ли,
Лондон, –
Тёплые ветры ударят тебе в лицо –
Здравствуй, Макондо.

Здравствуй, Макондо. Струится полдневный
зной,
Смотрят в затылок ленивые игуаны.
Влажная сельва вздохнёт за моей спиной
Сладко и пряно.

Здесь всё – как прежде. Всё те же идут дожди,
Те же бегонии в вазах гниют от влаги…
Гулкое сердце застынет в твоей груди
На полушаге.