Чтобы жизнь
продолжалась
в веках…
Валентина ПОЛИКАНИНА Поэт, переводчик, публицист, член Союза писателей Беларуси, Союза российских писателей и Международной федерации русскоязычных писателей. Родилась 11 июля 1958 года в г. Кричеве Могилёвской области. С 1964 года живёт в Минске. Окончила филологический факультет Белорусского государственного университета. Работала специальным корреспондентом, ведущим редактором журнала «Беларусь». В настоящее время – редактор отдела культуры журнала «Гаспадыня». Автор 18 книг стихов, прозы, переводов, стихов для детей. Лауреат первой премии Белорусского cоюза журналистов «За лучший женский образ в современной журналистике», специальной премии Президента Республики Беларусь в номинации «Художественная литература», первой премии Союза писателей Беларуси «Золотой Купидон», премии Федерации профсоюзов Беларуси в области литературы, Национальной литературной премии в номинации «Лучшее произведение для детей и юношества» за 2020 год, Международного литературного конкурса «Литературная Вена», российской литературной премии им. А. П. Чехова, VII Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь» (золотой диплом). Награждена правительственными наградами: Российской Федерации – медалью А. С. Пушкина, Республики Беларусь – медалью Ф. Скорины.
СТАРЫЙ ДВОР
Сирень кивает буйной головой.
Обрадован случайной встречей с нами
Пропахший пылью, солнцем и травой
Знакомый двор, звенящий голосами.
Хранит ещё обличие своё
Всё та ж дорожка серая из щебня.
И на верёвке сушится бельё:
Надёжны деревянные прищепки.
И смех, и стайка ветреных ребят…
Терзает свой велосипедик хлипкий
Мальчишка, так похожий на тебя:
С прищуром и стеснительной улыбкой.
И дом всё тот же, держит всех в тисках –
Меж двухэтажьем – долго и упрямо.
И женщина с ребёнком на руках,
Тебе напоминающая маму.
А лавочка без бабушек – пуста.
Как видно, пересудов двор не нáжил.
Девчонка на качелях – может, та,
В которую влюбился ты однажды.
Скрипучая калитка и забор –
Всё здесь, как было в давнем-давнем прошлом.
Глядит, как пёс дворовый, старый двор –
С доверием тревожно-осторожным.
МАМИНА ДЕРЕВНЯ
Для кого же она стала лишнею?
Кто её – неуступчивый – снёс?
Опустелые ульи под вишнями
Были знаком покинутых гнёзд.
Я её повидать уж как рада бы…
Только где вы, родня-земляки?
Распахали деревню – нет надобы:
Всех дворов на пять пальцев руки.
А была же когда-то полезною
И кормила себя и район,
Лихо славилась хваткой железною
Да растила пшеницу и лён.
Расспросить бы тех Фёдоров с Дарьями,
Что от детства ушли своего:
Как войну пережили, мытарились?
Расспросить бы, да нет никого…
Возродиться деревня не чаяла.
Здесь прохожий как редкостный гость.
Оттого так по-детски отчаянно
Земляникою плачет погост.
СНÉБЕРКА
Сколько деревушек старятся устало!
Мы теряем корни – нам и невдомёк.
На земле смоленской Снéберка сияла,
Как в окне знакомом добрый огонёк.
Здесь когда-то шуткой славились вечёрки.
Так гармошки пели, что сойти с ума!
Укатали сивку все крутые горки:
Выцвела деревня, сгорбились дома.
Где блины в сметане, что томились в печке,
Где знакомый, здешний запах молока?
Выросли овраги, пересохла речка,
На разруху птицы смотрят свысока.
Помню: тихий садик, лавочка с корзинкой,
Люди дорогие, хоть и строгий вид.
Вместе с облаками смотрят с фотоснимка
Бабушка Анютка, дедушка Демид.
Сколько ни беседуй с памятью, всё мало.
Детство золотое – радостный досуг.
До сих пор храню я чудо-покрывало:
Тонкую работу бабушкиных рук.
Тканые узоры всё смелей алеют…
Лета середина, птичий тарарам.
В дедовские кресла без гвоздя и клея
До сих пор садится солнце по утрам.
Спасибо, поколение отцов,
За то, что вы гасить умели драки,
Перенесли эпохи гордецов,
Болезни, голод, холод и бараки;
За то, что успевали горевать
И речь держать на леденящей тризне;
За то, что уходили воевать,
Неся в сердцах любовь к своей Отчизне;
За то, что вы душой могли гореть,
Кормились в горький час небесной манной;
За то, что вы сумели претерпеть
Истории соблазны и обманы;
За то, что, видя тысячи смертей,
Вы шли сквозь дым, пожары и ненастье.
И всё ж дошли до праведных путей,
Жизнь горькую свою считая счастьем.
МОЙ ВЕК
Мой век, смешенье веры и порока,
Хоть мельком, но на прошлое взгляни.
Там поле было чисто, ясно – око,
Там соколы не знали западни.
Кровавое, увы, твоё начало.
Какие испытания в конце?
Играешь с нами, эхом отвечая.
Смеёшься в обезличенном лице.
Обману и корысти дал приманку,
Тарелку отодвинул, словно цель.
То вывернешь все смыслы наизнанку,
То ставишь добродетель под прицел.
Иных уже постигла участь злая.
Уныние, упадок и падёж…
Чего ещё смертельно пожелаешь
И что к рукам бесстыдно приберёшь?
Глядишь прощально, как листок осенний,
Заброшенный дождём на пьедестал.
От войн, беды и горьких потрясений
Ты сам уже, наверное, устал.
Мой век, сомлевший до седьмого пота,
Дай душам от Любви не отойти…
Твои необъяснимы повороты.
Твои непредсказуемы пути.
Те двое были светом сотворенья,
Потом погасли, зло на зло деля.
Смирилось небо с грехонаселеньем,
Как с тлением смиряется земля.
Звучит повтором глас Иеремии:
«Стань первозданным, человечий вид!»
Но снова зреет яблоко для змия,
И снова Авель Каином убит.
И снова мать в прошенье руки вскинет,
Стремясь высокий вымолить ответ.
И вновь сгущают тьму грехи людские…
И вновь в конце тоннеля – виден свет.
ЖИРОВИЧСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Здесь белый снег ещё белее станет
И сердце достучится до стихов.
Жировичи как остров в океане,
Спасение от гибельных грехов.
Здесь гаснут страсти, утихают споры
И вновь душа свет чистый узнаёт.
Земным крестом Успенского собора
Возвышено Отечество моё.
Здесь день и ночь, как вдох и выдох, слиты.
Очисти, Боже, нас: всю грязь сними!
Пусть крепнет неустанная молитва,
Пусть чудо совершается с людьми!
Пусть веры искупительной хватает
На то, чтоб жизнь продолжилась в веках.
Как сына, Божья Матерь Пресвятая,
Держи наш мир увечный на руках.
КАМЕНЬ НА РАСПУТЬЕ
Ширь. Распутье. Преткновенья камень.
Сердце, всепредчувствием взыграй!
Надпись, что оставлена веками:
«Три дороги. Путник, выбирай…»
И не спросишь, по какому праву
Он лежит в объятиях травы…
Беды – и налево, и направо:
Не сносить победной головы.
Напрямик – дороженька святая,
Что немногих смелых позвала.
Там, вдали, где утренно светает,
Прорастают в небе купола.
