Евгений Барабанщиков. Стихотворения

Евгений БАРАБАНЩИКОВ

Родился в 1975 году в Алма-Ате.
Победитель конкурса молодых поэтов Казахстана – 1996, Лауреат конкурса «Казахстанская литература» — 2000 (сборник «Сны и явь»).
Автор поэтических сборников: «Говорящие камни здесь», «Год Единорога», «Цена присутствия».
Подборки в альманахах и журналах: «Апполинарий» (Казахстан), «Сторонка любимая», «Край Богоявленский», «Зелёная среда», «Трамвай» (Россия), «Альманах поэзии» (США).
Рецензент сборника «Магия твердых форм и свободы» – 2004. Участие в фотовыставках и концертах.
Победитель в номинации «Автор» на фестивале авторской песни «Лиловый ветер — 2004» и лауреат конкурса в номинации «Поэт» фестиваля «Лесная сказка – 2012».
С 2012 года живёт и работает в России.

 

***

В какое-то мгновение она
Нарушила воздушное пространство,
И пёрышко, в распущенность окна
Влетевшее, кружилось безучастно.

Под тяжестью стареющих гардин
На линии невинного накала
Нечаянным присутствием своим
Она присутствие моё одушевляла.

И комната наполнена была
Ранимостью полупрозрачной ткани,
Но разлетались пепел и зола
В груди моей, в полупустом стакане…

 

***

В каком предместье, из какого дня
Недели мне явиться ненароком,
Чтоб неслучайно повстречав тебя,
Себя не выдать и не выйти боком?

Чтоб сигаретку белую зажав
Сначала в кулаке, потом зубами,
Запомнить раз и навсегда, что прав
Я на тебя не накоплю с годами.

Блистают жизнерадостно в лучах
Летящие пакеты, словно феи.
Малевич подо мной. Объявлен шах.
Стою один. Стою и каменею.

 

***

Не прижился я, стало быть. Но
Мне обратного не обещали.
А при случае больно и зло
Говорили, бранили, кричали.

Упираясь в столешницу лбом,
Засыпаю в дыму сигаретном:
А найдется ли место на том,
Если я не прижился на этом?

 

Сонет Непроглядности

А. К.

Вошедшую в привычку пустоту
Извне уже ничто не нарушает,
И каждый вздох мучительней, чем выдох
Средь сотен дней похожих друг на друга.

Всё замерло. Всё около нуля.
Непрожитая линия судьбы
Проходит где-то здесь неподалёку –
Я ей пишу, чтоб не сойти с ума.

Конец тоннеля. В общем, та же темень.
Минуты льнут одна к другой, и стенам
Не превозмочь давленья циферблата.

Хрустит, как яблоко надкушенное, наледь.
Осенний поцелуй никем не занят.
Игра не стоит свеч, любовь – возврата.

 

***

Всё именно так. Не иначе.
И в грудь себя незачем бить,
Когда в нетерпеньи удача
Вас просит счета оплатить.

Умерив бесстыжее эго,
Решительно дёрнув замок,
Не ждите фискального чека –
Впускайте её на порог.

Скажите дежурное «здрасьте»
И, глядя ей прямо в глаза,
Платите, и будет вам счастье
До гроба, а может и за.

 

Колыбельная

A. C. O.

Меридианы и параллели
Качающейся колыбели
Будто бы расплелись.
Заходит без стука вечер,
И удержать его нечем,
Темнеет бумажный лист.

Слова на белой бумаге,
Как корабли в океане,
Плывут за полярный круг.
В конце предложения где-то
Есть точка отсчета и это
Сердце моё, мой друг.

 

***

Обсерваторий пасхальные куличи
Штурмуют пространство и тускло
Серебрятся, разглядывая кирпичи
Застывающего искусства.

Глядя в прошлое через трещину в скорлупе
На бездонность, обрастающую нулями,
Верят в силу разума и т.п.
В торжество науки и в цирк с конями.

Ну а там, в потёмках не воздух свеж,
Не голимый рай, а отходная свету,
Где камней и мусорных куч промеж
Никакой вселенной в помине нету.

 

Стансы (I)

Идёт две тысячи какой-то год,
Который к собственной развязке близок –
Так попадает вечность в переплёт,
Потомкам оставляя свой огрызок.

Застанут нас, как водится, врасплох.
Контрольный выстрел по раскисшей луже
Наносит снегопад. Не так уж плох
Такой финал, когда ты безоружен.

Любовь весьма прилежный бумеранг,
И получает по заслугам паства,
Что кормчего не выберет никак
Ни в чешуе, ни в плавниках пространства.

 

Стансы (II)

Рок мечет, я играю…
…где смерть — последнее,
а целое — обман!
М. Ю. Лермонтов

Мы части целого. А целое – обман.
Рука невольно тянется в карман.
Мне кажется, мы здесь бывали раньше.
Мы преданы и преданны в один
И тот же миг существованья. С ним
Мы кажемся и мелочней, и старше.

В сплетении воинственных миров,
Где каждый мир к предательству готов,
Играем мы неведомую скрипку.
Того гляди, придёт иных черёд,
А нас на мелководье отнесёт,
Чтоб кликать вечно золотую рыбку.

Скупая память, ощетинив быт,
Осколок невесомости хранит,
Пренебрегая замкнутостью круга.
То тараторят стрелки, то бубнят,
И в ожидании движения назад
Скользит к земле заоблачная фуга

Не нам одним. Не этим. Никому.
Ушком игольным не избыть вину.
Рассвет дождлив, а кое-где туманен.
И сердцем околоточным скрипя
(Такое чувство, что опять зазря),
Рифмуется материя окраин.

Не в первый раз нарочно гаснет свет.
Жизнь – банк. Четыре сбоку – ваших нет.
Ликует унизительная тайна,
Что есть во всём заведомый подлог,
Краплёный туз, не смазанный замок,
Который, если щёлкнет, то фатально.

 

***

Проулки засыпают второпях,
Отвинчивая прожитое за день.
Постукивает по карнизам страх,
Заглядывает в угловатость спален.

Ко всякой мысли подобрав ключи,
Ловчее зло в шкатулках подворотен,
И больше для молчания причин
Становится на пару сотен.

 

***

На стыке безликих времён,
В жиру двадцать первого века
Лежит кожура под окном –
Банановый след человека.

И там, где плакаты «Вперёд!»
Доводят людей до экстаза,
В безжалостном небе встает
Созвездие Медного Таза.

 

***

С каких же миров вещества
Намешаны в водке и хлебе,
Что так удаются слова
В случайной застольной беседе?

Когда же и праздник затих,
И тост заключительный сказан,
С мензурок безумных каких
Вливается ненависть в разум?

 

***

Всё глубже вживается мрак,
И тени расступятся вряд ли.
От чёрного цвета никак
Не лечат ни время, ни капли.

Порочное ноет нутро,
Нещадно вонзаются жала,
А мне отчего-то светло,
Светло, как ни в чём не бывало.

 

***

Снег ушёл. Ты дремлешь ввечеру.
Молча жду, когда твой сон окрепнет,
А окрепнет, — я, как снег, уйду.
Я уже давно ни тот, ни этот…

Снег ушёл. Кажись до ноября.
Пылью милый город запорошён.
Снег ушёл. Теплынь. А мне тебя
Не связать ни с будущим, ни с прошлым.

 

Фото Елизавета Дегтярева