Геннадий Пашков

Советский и белорусский поэт, переводчик, публицист, журналист. Родился 23 марта 1948 года в семье служащих в д. Липовичи Чашникского района Витебской области Белорусской ССР. В 1971 году окончил факультет журналистики Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина. Лауреат премии Ленинского комсомола Белорусской ССР (1980). Лауреат Государственной премии Республики Беларусь имени Янки Купалы (1998). Заслуженный деятель культуры Республики Беларусь (2013). Член-корреспондент Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры (1996). Член Союза писателей СССР (1977).
Является автором около двух десятков сборников поэзии, публицистики, книг для детей, переводов.
Работал редактором литературно-драматических передач для детей и юношества на Белорусском радио (1971–1972). С 1972 года в литературном журнале «Полымя» – заведующий редакцией, затем – ответственный секретарь, с 1979 года – заместитель главного редактора. С 1989 года – консультант гуманитарного отдела в аппарате ЦК КПБ, работал заместителем главного редактора журнала «Театральная Беларусь», редактировал «Центральную газету». В 1996–2008 годах – главный редактор республиканского унитарного предприятия «Издательство "Белорусская энциклопедия имени Петруся Бровки"». С 2008 по 2016 год – первый секретарь Союза писателей Беларуси
Яблоня
Прекрасен сад порою спелой…
Как совершенен Божий свет!
На яблонях зарозовели
Созвездья сочные планет.
Рукою яблоко достану,
К святому Спасу сберегу.
Что будет, как меня не станет?
Я и представить не могу…
Откуда все тревоги эти?
Ты знаешь, яблоко? Скажи,
Когда, когда на белом свете
Отступят мрака миражи?..
И каждый раз в прозрачный вечер
Я вижу звёзд пречистый лик…
А спелый Спас как жар на плечи,
Рожденья света светлый миг.
Перевод Миколы Шабовича
Журавлиная пора
Прорезается крик –
журавлиная песня
на склоне созревшего лета.
Время первых утрат прокурлыкал
пернатый горнист.
Просыпаюсь и вижу:
оторванный ветром от веток,
на смарагдовых сажалках жёлтый
колеблется лист.
Над затоном туман
возле верб сиротеющих
белою птицею плавает.
Синевой отливая,
багульник застыл у моста.
Этот крик ещё в снах
пробивался, как желудь
сквозь жухлые травы,
сквозь крушинные заросли влажно
в ночи прорастал.
Мне тревожно.
Откуда же столько печали
и столько земного страдания:
ведь разлука не вечна и новую встречу сулит.
Но срывается крик
предосенней озябшею ранью,
и в опавшей росе белогрудое эхо звенит.
На земле журавлиной от века ведётся такое –
журавлиная песня глубинной любовью живёт,
вызревая на кочках
за аирной чёрной рекою
с журавинами алыми – ягодой поздних болот.
Поднимаюсь на холм,
весь пропахший ржаною соломой.
Под ногами щетинится медной стернёю земля.
Но просветят мне душу
берёзовые окоёмы,
и огнями надежды мне сердце зажгут зеленя.
Тают зыбкие звёзды над кронами
рощ белокорых.
Но не гаснут –
на братских могилах багрового поля.
Обелиски и звёзды как память великого горя.
Слёзы в горле…
Багульником ветры прогоркли.
Зреет гроздью калины
задумчивый день сентября.
Я, как древо, стою,
под собой ощущая коренья,
и на вечное поле
тяжёлые руки кладу.
Тихий утренний звон паутинки
в осеннем горенье
каждым нервом ловлю,
каждым нервом я с нею в ладу.
И мне кажется, жизнь
я до малого вижу побега.
Что мне сытое счастье?
Есть счастье рассветных дорог.
Я хотел бы прожить,
чтобы вырвать у смерти победу,
без остатка сгорев на земле от любви и тревог,
как сгорали сыны,
продолжая бессмертье Отчизны,
одержимые правдой,
рождавшей бесстрашье в крови.
Так зачем, журавлиная песня,
тоскою крушинной кручинишься?
Ты на гордом крыле
над землёю рассветной плыви.
Пусть на трактах извечных
стихия кружит электронная –
ей гнезда равнодушия
в сердце тревожном не свить,
коль однажды его
журавлиная песня затронула,
что созрела в пределах
земной и небесной любви.
Перевод Вадима Спранчана
Листва над головой шумит не зря.
И стонет зубр не зря в густых туманах.
Идёшь, и под ногами, как заря,
Горит брусника на сухих полянах.
Идёшь, и коль с доверием в очах,
Ни человек, ни дерево, ни звери
Перед тобой не обнажают страх
В предчувствии отчаянной потери.
Мы все тут гости: старец, и дитя,
И даже лес, и алая брусника…
Но из глубин солёного бытья
Ты не дождёшься жалобного крика.
Мы все тут гости, и погаснет след,
Сотрут его события и годы.
Но вечен наших предков мудрый свет,
И мы несём их вечные заботы…
Нелёгок след земного бытия.
Порой тоска, как вражий выстрел, грянет.
Но знаю я, что Родина моя
Щедрот любви дарить не перестанет!
Перевод Эдуарда Скобелева
В сумерках зажгу валежник рыжий
Возле вербы, над парной водой,
Это засвидетельствует свыше
Розоватый месяц молодой.
Запахами леса опьянелый,
Студит горлышко влюблённый птах.
Стелется на тонях пояс белый,
Переплёскиваясь в берегах.
Разгадать во мраке не берусь я –
Ведь немудрено и сесть на мель, –
Реку кто захватывает:
Гуси иль тумана сизая кудель.
Вербы, шире ветки протяните,
Потому что кто-то свысока,
Озаряясь вспышками в зените,
Высекает искры на стога.
Спать пора. Но гулу нет отбоя,
Как на Страшный суд, во тьме слепой
Гулкою архангельской трубою
Комары трубят над головой…
Палик
Я в местах былой кровавой сечи.
От калин притихший лес багрян.
С ёлки снег обрушится на плечи –
Станешь белым, как в бинтах от ран.
И реальность, а не привиденье:
Перед славным озером Палик,
Как из проволоки загражденье, –
Заросли колючих ежевик.
В белом маскхалате под калиной
Вздрогнет заяц, вспрыгнет на сумёт.
И ударит очередью длинной
Над поляной дятлов пулемёт.
Костёр на доте
Писателю и партизану А. Савицкому
В благодатный вечер
В первых числах мая,
Лишь взыграет озимь
В росте, каждый год
Старый дот над полем
Около Заславля
Искрами трескучими
Сумрак обожжёт.
Лишь заблещет месяц
В небе над лесами,
Зазвенит в черёмухе
Соловьиный звон,
Партизан Савицкий
С верными друзьями
На бетоне мшистом
Разведёт огонь.
Вспомнятся ребята,
С кем взрывал вагоны,
И бойцы, с которыми
Штурмовал рейхстаг…
Сколько юных сверстников
Было похоронено,
До Победы кровью
Мечен каждый шаг!
Жизнь, как дух полынный,
Источает горечь.
Память размотала
Всех дорог клубок…
Не охватишь словом,
Не объемлешь взором,
Словно в мглистом небе
Искристый дымок!
Перевод Бронислава Спринчана