Мария ЛЕОНТЬЕВА
Мария ЛЕОНТЬЕВА
Родилась 14 марта 1988 года, живёт в Санкт-Петербурге. Публиковалась в альманахе «Молодой Петербург», финалистка VII Беловских чтений. Археолог-любитель, ездит на раскопки в Старую Ладогу, Ростиславль и др. Организует Фестиваль интересной поэзии «Собака Керуака». Является слушательницей семинара Ю. Казарина.
Старой Ладоге, моему дому
Приеду в никаком-нибудь году.
Не с облака летящего сойду –
Восстану из автобусного гроба,
Трясясь среди рассады и укропа,
Чихая, кашляя, с попутчиком ругаясь,
Я наугад сойду, не вспомнив адрес.
Вот дом, сгоревший ровно век назад.
Друзья мои умершие сидят
И говорят: «Не рано ли к обеду?»,
Их голоса разносятся над Летой,
А я молчу, не в силах отвечать.
Мой дом, на нём свинцовая печать
Из археологических раскопок.
И дым Отечества, и повсеместно – копоть.
Войду в реки холодную громаду,
Ощупывая дно. Поблёкшим садом
Укроюсь вместо савана. Вокруг
Друзья поют, и дальний берег крут,
А ближний рвётся, словно полотно,
Впадая в ночь. Всё кончится само.
Всё кончилось, Гиперборея, viva!
Уныние, запущенность, крапива
Цветут в ненаступающем году
На доме, что я вскоре обрету.
Трип
Ты жизнью размахнись, билетом разночинца,
Одна попытка есть, а больше не случится.
Над лампой мотылёк: взлететь нельзя
остаться,
Вовек не прерывать порывистого танца.
Но будет ночь, а в ней кромешный твой вагон,
Из двери дым, из фар не обожжёт огонь.
Кондуктор говорит и поправляет нимб,
Все времена за миг проносятся над ним:
«Закончился билет, другого больше нет,
На весь на белый свет всего один билет,
Счастливый твой билет, последний твой билет –
Прозрачный мотылёк в огне минувших лет».
Сегодня будет день хороший
/ Прогноз непогоды /
«Сегодня будет день хороший» –
В трамвае надпись, что с того?
Пока мороз ползёт по коже,
Я не узнаю ничего.
Пока ломают перемены
Привычный всем уклад и быт,
Пока несётся кровь по венам,
Бесцельно множатся грибы,
Пока поэты выступают,
Стараясь достучаться до
Глухих, пока стоят трамваи,
Чуть слышно попадая в «до»…
Проходит жизнь с эпохой вместе,
Ржавеет каждая запчасть,
А что рассказывают «Вести»,
Так это – вводная в матчасть.
Трамвай похож на гроб железный
В неверном свете фонаря,
Когда я вглядываюсь в бездну,
Оттуда отвечают: зря.
* * *
Я ехал один по огромной стране.
И вёрсты, и ели неслись напролом.
Попутчик безликий, склонившись ко мне,
За здравие начал, а кончилось злом –
Стаканы достал, зачирикала речь.
Ночь с той стороны прижималась к стеклу,
Хотела на полку со мной прилечь,
Поближе к оставшемуся теплу.
Дорога моя, прояснись, покажись,
Колёс монотонный речитатив…
Куда ты уходишь, попутчица жизнь,
Себя из меня навсегда исключив?
* * *
Станций гнилые огни,
Белых полей ряды.
Друг, со мной прикорни,
Воображенье – дым.
Белое всё вокруг,
Твёрдый бескрайний наст.
Если не ты, мой друг,
Руку мне кто подаст?
Это – моя рука
Вместо твоей – и нет
Смерти и мглы, пока
Нас окружает свет.
Атлантида
1
Я чувствую в метро, что еду под Невой,
Стоит над головой немая Атлантида.
Мерещится вода. Над нами – ничего,
Снег падает сквозь ночь, как будто через сито.
В плену зелёных волн качается фрегат,
Чуть задевая шпили тёмными бортами,
А под землёй течёт железная река.
И прилипает звук от ужаса к гортани.
2
Исчезнет машинист, рыбёшкой просочится,
Водицу пить с лица, очнувшись от дремот.
Мы выйдем на проспект, где фонарей
ключицы
Цветут в землистой мгле. Ничто нас
не спасёт.
Вот рынок и киоск. В окно глядит столетник.
Карминовые сны захватывают верфь.
Аптечный крест горит, как будто
он последний.
Дырявит днище дней адмиралтейский нерв.
