Ольга Воробьева
* * *
В наше время нельзя зарабатывать словом.
Что поэзия ныне? Синоним безделья.
На работе начальница снова и снова
Речь заводит: «Осваивайте рукоделье».
И о той, что была до меня здесь:
«Учили, – говорит, – но на редкость была бестолкова».
Я киваю, но что если тоже не выйдет
К четвергу из меня сотворить Васнецова?
А ведь нужно скорее освоить всё сразу:
Лить эмали, плести кружева на коклюшках,
Вышивать, чтоб вести мастер-класс в младших классах.
А стихов им моих почему-то не нужно.
Так и пединституты готовили б асов,
Чтобы школьные разом закончить мученья:
Мастер-класс провели – и пожалуйста, сразу
Выдавайте диплом: все прошли обученье!
* * *
Учитель молодой с лицом лучистым
Рассказывал в начале сентября,
Как всех буржуев и капиталистов
Народ прогнал, как свергли мы царя,
Который был богаче всех буржуев…
Кружился за окном осенний лист.
А мы притихли, мысленно ликуя:
Нам предстояло строить коммунизм.
Так было справедливо всё и просто.
И лишь вопрос нет-нет да засвербит:
В капстранах кризис перепроизводства,
У нас, как ни старайся, дефицит,
Хоть планы перевыполнены в сроки.
Стахановцы превыше всех похвал.
Но был учитель счастлив на уроке,
Никто вопросов и не задавал.
Менялась жизнь, и с ней – уклад привычный.
Заводы встали. В фабриках простой.
Рабочими забиты электрички
Те, что когда-то пахли колбасой.
Охранники одни. Не пахнут потом.
Пусты прилавки. А из дальних стран,
Как тараканы, в поисках работы
Всё едут, едут толпы мусульман.
Зарплаты нет, а цены так взлетели!
Мир падал в пропасть, беден и убог.
И, чтобы дух держался в бренном теле,
На рынок встал хороший педагог.
Да что с того! Там девяносто девять
Стояло человек тогда из ста.
Крутили две цены, как и соседи,
Везли весь хлам, ругались за места.
Учитель в стороне, как будто прячась,
Приткнулся, мелочёвку разложив.
В торговле был он крайне неудачлив,
И так не по-торгашески стыдлив.
В те дни, когда ковались капиталы,
Всяк мнил себя преемником купцов,
Он торговал безрадостно и вяло
И обанкротился в конце концов.
Но не сломался, шёл своей дорогой.
Куда-то ездил, что-то охранял,
О том, чему учил нас, думал много
И очень много переосмыслял.
А мы грубели: «бедненьких» не жалко,
Кипит торговля, строятся дома,
И жарится огромным оковалком
В ларьке возле вокзала шаурма.
Всю жизнь бегом. Живём как между прочим.
Болит ночами сгубленный талант.
Все торгаши. Нет, ни один заводчик
Из нас не вышел, и ни фабрикант.
Поэзия, художество уснуло.
Да только нашей много ль в том вины,
Что для перемещения баулов
Мы были нашей родине нужны?
И вдруг – учитель. Добрый и весёлый,
Как света луч, пронзил ночную мглу.
А что случилось? – Он вернулся в школу.
И я с тех пор завидую ему.
