Перед ликом огня
Виктория Валерьевна Можаева – поэтесса, член Союза писателей России. Родилась 11 ноября 1962 года в посёлке Поспелиха Алтайского края. Школьные годы прошли в Барнауле, куда переехала семья. Будущая поэтесса училась одновременно в двух школах – общеобразовательной и музыкальной (по классу скрипки). Окончила Гродненское музыкальное училище, Литературный институт им. А. М. Горького. Училась в семинаре Анатолия Жигулина. В 1985 году вместе со своим однокурсником и мужем Александром Можаевым приехала на его родину – в хутор Можаевка Тарасовского района Ростовской области. Работала воспитателем детского сада, учителем русского языка и литературы, библиотекарем. Автор сборников стихов «Неразгаданные сны», «Грустная музыка», «Колыбель при дороге». Её стихи печатались в журналах «Работница», «Очаг», «Сельская новь», еженедельнике «Литературная Россия», альманахах «Истоки», «Дон и Кубань», «Ковчег», коллективных сборниках «Вечерний альбом», «Поэты третьего тысячелетия», «Душа прикоснулась к душе», «Лазоревый край» и других. В. Можаева – лауреат литературного конкурса им. М. А. Шолохова.
Вы же донецкие, вы же из стали,
Видят же ангелы, как вы устали,
Как вы молитвами в небо врастали…
Видимо, сроки ещё не настали.
Кончилось знание, смолкли пророки,
Видно, ещё не исполнились сроки…
Розы донецкие, красные с кровью,
Снова примерили шалочку вдовью,
Чёрные розы из чёрного дыма,
Снова не около, снова не мимо…
Вы же донецкие, вы же прорвётесь!
Вы же от счастья потом наревётесь…
И прибежит она с песнею деда –
Русская девочка, наша победа.
14 июня 2022 г.
Вот и стало понятно, что важнее всего
Перед дальней дорогой, перед ликом огня…
Вышли Каин и Авель из гнезда одного
Принести Богу жертву до скончания дня.
Жертва Каина тлела, покрываясь золой,
А другая сияла, как под солнцем роса.
Каин чёрную душу схоронил под полой,
Авель чистую душу распахнул в небеса.
Позавидовал Каин и нахмурил чело,
Первой кровью невинной осквернилась земля.
И свершилось на свете небывалое зло,
Всё на «до» и на «после» той минуты деля.
…Чёрно-красные флаги небо застили вновь,
И кричат галичане: «Москалей на ножи!»
Чёрный – Каина совесть, красный –
Авеля кровь.
Как же это случилось? Украина, скажи!..
…Вот и стало понятно, что дороже всего:
Плачет проклятый Каин, смерть свою сторожит.
«Каин, Каин, где брат твой?» Только нету его.
Под Донецком, Славянском, под Луганском
лежит.
Предавали Родину и веру,
Оставляли мёртвых по полям,
Украина славила Бандеру
И желала смерти москалям.
И в пыли растерзанного праха,
И под хламом взорванных мостов
Холодела Родина от страха
У поклонных каменных крестов.
И опять по небу птицы, птицы
Торопились в лучшие края,
Словно пепла серые частицы
От врагом сожжённого жилья,
И подняв коричневые веки,
Выползали Вии из земли…
И тоска… как будто бы навеки
Покидают землю журавли.
Рвутся связи, рвутся связи –
Словно рвутся повода.
Словно кони с коновязи,
В одиночку – кто куда.
Накатило время ино,
Натянулось как струна.
Там, за речкой, Украина –
Зарубежная страна.
На мосту стоит опричник,
И не скажешь просто – «мент».
Украинский пограничник.
«Предъявите документ!» –
Будет спрашивать для весу –
Не минуту и не две.
Я скажу: «Иди ты к бесу!
Видишь: бомба в рукаве?»
Да не скажешь – время ино.
И не «сокiл» – крыльев нет.
Загуляла Украина –
Так, что шуму на весь свет.
Загуляла с кем попало,
Забродила злая муть…
Ночка тёмная упала,
Над таможней – Млечный Путь…
Мчатся кони… «Гей, Маричка!
Разлетайтесь, пыль и хлам!»
Только кровь мою, сестричка,
Как поделим пополам?
Мы отпразднуем когда-то День Победы,
Выпьем водки и картошки напечём.
И давнишние и нынешние беды
Вдруг покажутся как будто нипочём.
Мы отпразднуем великий и родимый,
И в небесной беспредельной вышине
Улыбнётся молодой и невредимый
Дед мой, без вести пропавший на войне.
И ребята, что погибли на Донбассе,
С нами вместе будут праздновать тогда…
А пока что этот День у нас в запасе.
До рассвета. До Победы. До Суда.
Кружатся звёздочки в лунном луче,
Ангел уснул у меня на плече.
Маленький ангел, доверенный мне,
Крылышки тихо сложил на спине.
Я покачаю тебя, попою,
Я полетаю с тобою в раю.
Если поманят беда и тоска,
Я им скажу: «Обождите пока!
Я родила шестерых сыновей,
Мне ли бояться гвоздей да кровей?»
Глядит в окно моё луна,
А мне темно.
Девятый год глядит война
В моё окно.
То хрип, то стон в моей груди,
То жар, то лёд.
Я говорю ей: «Уходи!» –
Девятый год.
Плету, как кокон, забытьё,
Но всё равно
Глазницы чёрные её
Глядят в окно.
Гремят разрывы по реке,
Поля темны,
Стоит мой дом на островке
Среди войны.
Её ухмылки нет кривей,
В грязи, в крови…
«Отдай мне только сыновей…
Сама – живи…»
Мне не по силам с ней в борьбе,
Не по годам…
Но сыновей своих тебе
Я не отдам!
Они не сгинут, не падут,
Не смей, не тронь!
И невредимыми пройдут
Через огонь…
Мои молитвы – им стена
И в стынь, и в зной…
И тенью падает война
Передо мной.
Станет воздух золотисто-невесом,
Заскрипят на детских скрипочках сверчки,
Август скатится горячим колесом
По тропинке мимо дома у реки.
Пламень красный, виноградное вино,
Разливают неземные сторожа,
Очищая наши души, как зерно,
Меру тяжкую в руках своих держа.
Степь широкая лежит у блокпоста,
Камень вещий тот да буйна голова…
Словно молится у каждого креста
Суховеем обожжённая трава.
И сквозь толки, и насмешки, и навет,
Сколько коршуну над степью ни кружить,
Кто-то знает: после мрака будет свет,
Кто-то помнит: после смерти будем жить.
И стоит она под тучей воронья,
Во успении приявшая живот,
Богородичная родина моя…
Тихой радости сияющий кивот.
Когда начнёт нас пеленать
Тугая сила неживая
И хвори тайные на нас
Нацелят цепкие крючки,
Ты станешь мне напоминать
Всё то, о чём я забываю,
Тебе я стану находить
Твои пропавшие очки.
И станет тише и святей
Наш каждый день, как путь изгнанья,
И станет жалко даже миг
Поступком грубым замарать,
И фотографии детей
И прошлых лет воспоминанья –
Вот всё, что будем мы хранить
И без конца перебирать.
И перестанем мы дурить,
Обиды множа и пороки,
И станет холодно тогда
Всё то, что было горячо,
И будут с нами говорить
Ветхозаветные пророки,
И умудрённый Соломон
Подставит царское плечо.
И на подходе к временам,
Где смерти некуда деваться,
Где только радостная жизнь
Всегда светла и молода,
Быть может, всё же станет нам
Не так печально расставаться
На том перрончике степном
С названьем странным – «навсегда»…
Моей бабушке,
Виктории Михайловне Гутник
Ничего не прошло, лишь другая
Жизнь, как санки, под горку, звеня…
Помолись за меня, дорогая,
Что так рано ушла от меня.
Почитаю затрёпанный томик,
Прогоню думы тёмные прочь,
И приснится мне маленький домик
И окошко, глядящее в ночь.
И отбитую краску на раме
Так я помню, как будто была
В этой тихой сторожке при храме,
Где покой ты себе обрела.
Невместимая крестная сила
Вся вместилась в молитвах твоих…
Ничего не прошло. Всё как было.
Даже имя одно на двоих.
….И всё-таки будет весна,
Опять зацветут абрикосы.
Какая же это война,
Когда соловьи и стрекозы?
В летящем, дрожащем снегу
Не видно бескрайнего поля…
И всё-таки я добегу
До цели скорее, чем пуля.
Взорвётся хрусталь голубой,
Рассыплется сердце капелью,
Тебя укрывая собой,
Я буду лежать под метелью,
И мама из детского сна
Придёт, постоит над рекою,
И скажет, что завтра – весна…
И свечку прикроет рукою.
