Простите, прадеды!
Юрий Ильич Карташов – поэт, член Союза писателей России с 2007 года. Родился 2 июня 1968 года в станице Вёшенской Ростовской области. Окончив факультет филологии и журналистики Ростовского госуниверситета, работал в администрации Шолоховского района и Ростовской области, был помощником депутата Государственной Думы Российской Федерации. Писать стихи Ю. Карташов начал в школьные годы, печатался в районной и областной периодике. Его первая книга стихов «Донник» вышла в 1990 году в Ростовском книжном издательстве. Затем там же была издана поэтическая книга «Казачий напев» (1992), в ростовском издательстве «Булат» – книги «Английская свирель» (2004), «Две любви» (2004), «Степная держава» (2005), «В объятиях лунных» (2007). Кроме стихов Ю. Карташов пишет прозу, публицистику, занимается художественным переводом, в сферу его творческих интересов входит фольклор донского казачества. Для него характерен углублённый интерес к истории родного края. Его перу принадлежит справочное пособие «Казачьи населённые пункты Всевеликого Войска Донского в 1918 году». Живёт и работает в станице Вёшенской Ростовской области.
Я тоже виноват!..
Какою кровью я оплачен,
Какою мукой сохранён?
Род обесчещен, расказачен,
Разбит, развеян, раскулачен,
И невиновный не прощён!
Мне был мой страшный смысл неведом
В красивой лжи лощёных книг.
За кровью флага шёл я следом –
За кровью прадедов своих.
В их черепах ветра свистели
И находили входы пуль.
На их могилах маки рдели
И травы спутывал июль.
Их звали псами и врагами,
Кляли их белоснежный цвет.
И им взамен совали знамя
И жёлтый ленинский портрет.
Но нынче брошены знамёна –
Эпохи страшные бинты.
И неубитая икона
В меня глядит из пустоты.
Я молча встану на колени,
Себя три раза осеня.
Я тоже виноват в измене,
Простите, прадеды, меня!
Сыну
Когда всё предано и продано,
Разврат во власти, в силе лесть,
Запомни: остаётся Родина,
А с нею – собственная честь.
Пусть сень прославленного знамени
Незримо реет над тобой,
Когда касаешься ты пламени
И денег, и судьбы слепой.
Да, говорят, что всё порушено
И что другие времена, –
Не затупилося оружие,
И не закончилась страна.
Враги не вывелись, не канули,
Не превратилися в друзей:
Ракетами, а не арканами
Грозят, забывши про музей.
Они не вздумают артачиться –
Пойдут войной на слабых нас.
Смеются над тобой, казачество,
Но шашки помнят и сейчас.
Уже смеются над державою,
Но вздрагивают всякий раз:
То предки с неумершей славою
Ещё обороняют нас.
Вожди
Вышло войско на битву, и стая вождей
Собралась перед ним обсудить свои планы,
Друг пред другом блеснуть и отвагой своей,
И полётом ума, и величьем охраны.
Каждый верил в себя, каждый слушал себя
И дерзал осчастливить собой это войско,
Свою Родину больше иных возлюбя
И лелея огромную честь беспокойства.
И нет битвы ещё, а всклубили вожди
Слов пожар, ссоры дым и дыхание пыли.
Но забыли они, что стоят впереди,
И о страшном враге за скандалом забыли.
И ударил противник, и гнал до конца
Знатных, гордых вояк, не достигших единства,
И отмерил им смерти, позора, свинца…
Там, где реют вожди, – пала мощь
побратимства…
Зимняя встреча
По изящному следу в снегу,
По губам, опоённым медами,
Лишь запомнить свиданье смогу,
Когда шла пустота между нами…
Наши тени и взгляды вразброд
Находились в случайном соседстве…
И текла пустота из ворот…
Пустота – без ошибок-последствий.
Только вздохи сплетались порой,
Вместе что-то рисуя в слиянии.
Ни беседой, ни глупой игрой
Не назвать эту близость страдания.
Мы прошли, не замкнув новый круг…
Там, где были, – студёно и пусто…
Это был не порыв, не испуг,
А задумчивость зимнего чувства.
ГОРОДСКАЯ КАЗАЧКА
Тебе не хвататься за стремя
И рук в молоке не купать.
Навеки останешься с теми,
Кто верен судьбе – прозябать.
Твои белоснежные руки
Жуёт неохотно рояль,
А синего взгляда излуки
Таят молодую печаль.
И споришь ты скучно и вяло,
Меня называя на «вы».
А предков твоих зажигало
Зелёное пламя травы,
И гулко летели копыта,
И брагою пенилась кровь,
И многое было забыто,
Но только не эта любовь!
Любить! И расшвыривать в дали
Признаний дремучую цветь.
Услышать «люблю» своей жали,
А там – «зараз хочь помереть»!
Но ты лишь поводишь плечами:
Мол, сколько болтать чепухи…
И плачешь, читая ночами
Мои гулевые стихи.
И хаты стоят у реки,
Их думы – о чём-то минувшем.
И ветер трясёт бураки
За тёмно-зелёные уши…
И девочка степью бежит,
Смешно задирая колени…
И камень замшелый лежит
У шляха людских поколений…
И скрипнет гнилой журавель
Вослед улетающей стае…
Нет в мире огромном земель,
Сравнимых с родными местами…
