Сергей Лущан

Выселки

Вскружились потоки горячего воздуха.
Нагрелся лучами усталый асфальт.
И ветер-­попутчик толкает без отдыха,
Он маревом тянет в родимую даль.
Я сам тороплюсь на забытые выселки,
Где дом опустелый и заперта дверь.
Ни на что не взирая, иду по развилке,
Где так я нечасто бываю теперь.
На улице встречу ребёнка-­питомца,
Который сбежит от меня у колодца,
Где ветхую крышку откину рукой
И ржавое наполню я синей водой.
Железным ведром зачерпну настоящее,
Окину глазами родительский дом.
И прошлое вспомню, забвенно летящее.
Застыну на миг у колодца столбом!

Крым

Ах, Крым! Ты русская душа.
Ах, Крым, ты русская Свобода!
И пусть так долго чуть дыша
Мы ждали твоего прихода.
Прошли года, и вновь весна,
Что Русской позже назовётся,
От бед закроет, как стена,
И песней на душу прольётся.
Построен мост, он как скала.
И Крымским мы его назвали!
Разбилась о него волна.
А родину враги не разорвали.
Ах, Крым! Ты русская душа.
Ах, Крым, ты русская Свобода!
Теперь с тобой мы не спеша
Готовимся для нового похода.

Небо

Небо люблю голубое, бездонное,
Ясного неба прозрачный обзор.
Облако вижу обычное, донное.
Чаду такому мираж не забор.
Каждый летает по небу ребёнок.
Даже во сне перепрыгнет шатёр.
Каждый летает по небу ребёнок.
В жизни его как пылает костёр.
Снова глазами взираю на беглое.
Что же усталые снова нашли?
Может быть, видится старое прошлое
Или люди, кто из жизни ушли?..

Вкус хлеба

Прячет поле запах булки,
Словно разум прячет ложь.
Дух нашли трудяги-руки,
В поле что убрали рожь.
Вызнал запах хлеба пахарь.
Резал плугом кожу стерни
Ловко, словно лечит знахарь,
Груды чёрных комьев земли.
И нашёл тот каждый, самый,
Что с лукошком в поле был.
И работал всех упрямей.
В поле лень свою сгубил!

Великий Хопёр

Когда‑то у Пензы в степных ковылях
Дедуля с лопатой возился в ручьях.
И хлынула речка в низины, луга,
Лазурными иглами сшила века.
Дубравами всюду росли берега.
Бежали крестьяне на волю, в бега.
Плодились станицы, росли города.
Фрегаты поднялись и верфи Петра.
И баржи ходили, торговля была.
И выхухоль русская всюду жила.
Повсюду встречался хозяин бобёр.
Обитель живого! Великий Хопёр!

Качели весны

На качелях она сидит одна,
Пылает счастьем её душа,
А март, угодник-­дворянин,
Лучами греет, как камин.
Апрель завидует ему, молчит.
Мечтает он её в себя влюбить.
Но знает только лишь она,
Что в май по уши влюблена.

О той вой­не

Сухари промочились пшеничного хлеба
В опустелом кармане шинели насквозь.
Отсырели конверты, осыпалась верба,
Но пехота воюет в распутицы скользь.

А в залитых окопах он, будто зимовку,
Коротает солдат изнуряющую ночь.
В полумраке обнимет подружку-­винтовку
И представит курносую рыжую дочь.

Не дают задремать те раздумья, тревоги.
Вспоминает, его как любила жена.
Умоляет он, просит спасенья у Бога,
Завершилась и чтобы исчезла вой­на!

А наутро вперёд по кровавому следу
Он врага на штыки побежит поднимать.
И, штыком добывая большую победу,
Защищает отважно он Родину-­мать!