Мальчик, который слушал море

Жил на белом свете Наше Морюшко. Тут ему имечко, тут и прозвище. Отец у Нашего Морюшка был да сплыл. Нанялся матросом на свой, русский, пароход, но шустрые господа пароход продали неведомой малой стране – на карте не сыщешь. Плавал отец Нашего Морюшка тоже неведомо где, вестей о себе не подавал, а детей в семейке было шестеро. Самый малый – самая большая обуза. С годочка сидел Наше Морюшко в гулкой расселине, где море к берегу подступало мелкое, детское. Крабы своих детишек тоже в расселине пестовали.
Игрушками Нашего Морюшка были камушки да крабушки. Поговорить надобно, спросить что – вот тебе море. Море говорливое.
Младенец лепечет, а морю ребячий лепет в радость, само как дитя.
Притомится Морюшко, голову на камушек положит, заслушается баюками прибоя и заснёт.
Старшие братья и сестра раз-другой на дню прибегут поглядеть, не утонул ли козявка? А не утонул, так и ладно. Иногда пожалеют, хлебушка дадут, морковку, яблочко. Водой Нашего Морюшку ручей поил, молоком – коза. Сама приходила к младенцу. А когда подрос, научился плавать, матушка дельфиниха приплывала к нему с дельфинёнком, кормила.
В дождь, в грозу забывали старшие ребята о последыше и на ночь не всегда приводили домой.
Соседские мальчишки играть с Нашим Морюшком не любили. Неинтересно ему мячиком кидаться, в догонялки носиться. К морю ластился.
Дружбу водил с одной только Тамариской. Девочка-одногодочка цветущий тамариск уж очень любила. Цветущий тамариск, он ведь розовый, в серебре, и ещё какие-то в нём краски, а какие – не скажешь.
Приходила девочка к Нашему Морюшке дружить. А вся дружба, все игры – сидели бок о бок и на море глядели.
Бывало, конечно, солнечных зайчиков ловили с волн. С прибоем в шлепки затевались. Кто кого звончей. Из-за ладони даль разглядывали.
Одной Тамариске на каждый день нужен был мальчик Наше Морюшко.
А вот когда ему семь годочков исполнилось, толпой к нему ребятня прибегала. Окружат и давай тормошить:
– Чего тебе море твоё говорит? Может, скажешь про завтрашний день?
Наше Морюшко поглядит на ребят и как раздарит:
– Тебе книгу купят с картинками. Тебе завтра в город ехать к родне. А тебя отец ремнём выпорет.
Все в хохот, но сказанное обязательно сбудется.
Семья Нашего Морюшка совсем обнищала. Вот явилась однажды его матушка к морю, черна как туча.
– Дармоед! – кричит. – Семь годов за плечами, пора с моей шеи долой. Сам на хлеб зарабатывай. Не можешь топором да лопатой – на паперть ступай!
Наше Морюшко и говорит:
– Домой поторопись, матушка! Человек от отца пришёл, деньги принёс.
– Ты ещё дурить меня взялся! – отвесила сыну оплеуху и прочь от бездельника.
Прибрела домой в слезах по колено, а дома – гость. Принёс письмо от пропащего и деньги иноземные. Такую стопочку, что из нищих в единый миг соломенная вдова угодила в богачки. Стала денежней лавочника в их моряцкой слободе.
На радостях рассказала соседям о меньшом сыне, и пошли к Нашему Морюшку люди, как за самим счастьем.
Первой – красавица Лаванда.
– Малыш, – говорит, – я самая пригожая на всём побережье. Что же нет у меня любимого? Есть ли у моря о моей судьбе хоть полсловечка?
Наше Морюшко погладил прикатившуюся волну ладошкой и засмеялся от радости.
– Потерпи маленько! Твой жених прилетит за тобой по небу. Будешь жить на другом берегу моря. Детей у тебя родится больше, чем у моей матушки.
Махнула рукой Лаванда на выдумки злого мальчишки, а через месяц – на тебе! Сел возле их слободы вертолёт – была посадка вынужденная, но счастливая. Лётчик увидел Лаванду и, не раздумывая, подарил ей кольцо. Увёз красавицу за море, где у него был дворец и тысяча человек в услужении.
Молва стоустая. Потянулся народ к гулкой расселине, к мальчику, который море слушал. Ответ был всем, кто бы ни пришёл. Многие убереглись от невзгод, вняв голосу моря. Вода и в бездне прозрачная, правдивая.
В городе, за горой, жил один из шустрых господ. Поглядел он, поглядел на толпы народные. Мальчонка – друг моря – совсем глупый, не берёт с людей ни денег, ни приношений.
Вот и поставил шустряк заставу на дороге. Стал оброк собирать с человеческого счастья и горя.
Послал Наше Морюшко свою маму сказать господину шустрому:
– Море гневается. Не бери с людей денег, тобой не заработанных.
Засмеялся шустрец.
– Погневается твоё море и перестанет.
И дал матери Нашего Морюшки немалые деньги. От таких денег духа не хватило отказаться.
А по морю гладь да синева, ласковее штиля люди побережья за всю жизнь не видели.
Наше Морюшко сердцем радуется красоте несказанной, но к шустрому господину послал старосту слободы.
Слово мальчика, который море слушает, для местной власти не детский лепет.
Приехал староста к шустряку на разбитой развалюхе, уехал на иноземной красавице. Кто же устоит перед иномаркой?
Над морем радуги. Без туч, без облаков. Трое дивных ворот не друг над дружкою, а рядком. Невиданное чудо!
Послал Наше Морюшко детей к шустрому господину. Не польстились ребята на шоколадки, не захотели на каруселях кататься, представленье в дельфинарии смотреть. И чего добились? Приказал шустряк пинками гнать из города несговорчивых. Но подошла к нему бесстрашная Тамариска и сказала:
– Наше Морюшко напоследок велел сказать тебе: «Если не уберёшь заставу нынче, завтра море придёт на землю и твой дом тоже навестит. Беги, пока не поздно, на гору».
– Да я вашего оракула на цепь посажу! – взъярился шустрый господин.
Воротились дети в слободу ни с чем. Отцы и матери ждали своих чад с надеждой, но котомки-то собрали, на тележки погрузили. Потянулся народ на высокую гору.
Сам Наше Морюшко сел на каменную плиту над морем и в море смотрел. Тамариска к нему прибежала, прижалась, и тут пришла с моря волна. Поднялась вровень с горами и на землю обрушилась. Был рёв, будто зверь подземный с цепи сорвался.
Ничего не осталось от города, где жил шустрый господин и многие иные шустрые. А вот рыбацкая слобода уцелела.
Мальчика с каменной плиты тоже не смыло. Прибежал народ к Нашему Морюшке, окликнули: молчит. Потрогали, а он тот же самый, но каменный. А рядом с ним дивный куст тамариска. Цветущего.
Ужаснулись люди, о себе погоревали: такая жизнь нынче, что только окаменеть.
Но Наше Морюшко хоть и камень, а совсем живой, куст тамариска – зима на дворе – цветёт.
Тут все и услышали голос моря.
– В тот год, в тот день, когда сгинут с вашей земли шустрые господа, оживёт Наше Морюшко, а Тамариске быть ему невестой.

Владислав БАХРЕВСКИЙ