Летописи о Сибири, Тюмени, Югре и походе ЕРМАКА

Павел ПЛЮХИН

Павел Семёнович Плюхин, автор шести книг. Хотя родился на Южном Урале, но послевузовская жизнь связана с Сибирью! Инженер по образованию, 40 лет работал на земле Югры, оставив свою фамилию на мраморной стеле мемориального комплекса скважины Р-1 на Самотлоре. Увлечён историческими и генеалогическими поисками. Творчество стало спутником его жизни, воплотившись в работу, книги и фотовыставки. Член Союза писателей России, кандидат технических наук. С 2013 года проживает в Тюмени.

В 2021 году исполнится 440 лет началу исторического похода Ермака, который закончился присоединением земель Сибирского ханства к Руси. На дореволюционной карте зелёным цветом обозначено впечатляющее прирастание территорий за время правления Ивана Грозного, которые произошли за счёт Астраханского, Казанского и Сибирского ханств.

Как пишет Карамзин в «Истории государства Российского»: «…история не ведала Сибири до нашествия гуннов, турков, моголов на Европу: предки Аттилины скитались на берегах Енисея; славный хан Дизавул принимал Юстинианова сановника Земарха в долинах Алтайских; послы Иннокентия IV и Св. Людовика ехали к наследникам Чингисовым мимо Байкала, а несчастный отец Александра Невского падал ниц перед Гаюком в окрестностях Амура. Как данники моголов узнав в XIII веке юг Сибири, мы ещё ранее как завоеватели узнали её северо-запад, где смелые новгородцы уже в XI веке обогащались мехами драгоценными. В исходе XV столетия знамёна Москвы уже развевались на снежном хребте Каменного Пояса, или древних гор Рифейских, и воеводы Иоанна III возгласили его великое имя на берегах Тавды, Иртыша, Оби, в пяти тысячах вёрст от нашей столицы. Уже сей монарх именовался в своём титуле Югорским, сын его Обдорским и Кондинским, а внук Сибирским, обложив данию сию монгольскую или татарскую державу, которая составилась из древних улусов ишимских, тюменских, или шибанских, известных нам с 1480 года… Но ещё господство наше за Каменным Поясом было слабо и ненадёжно: татары сибирские, признав Иоанна своим верховным властителем, не только худо платили ему дань, но и частыми набегами тревожили Великую Пермь, где был конец России…»
Автор считает, что в вопросе присоединения Сибири историками занижена, а иногда и совсем обойдена молчанием роль Строгановых. Если вы прочтёте грамоты царя Иоанна периода похода Ермака, где он грозит Строгановым опалой, а казаков грозит перевешать, станет более понятной обстановка того времени. Поведение Строгановых было в высшей степени достойным, а Иван Грозный проявил, мягко говоря, нерешительность как в спасении окружённого Пскова в 1581 году (как написано в псковской летописи, «страхом одержим был»), так и в оценке похода Ермака для покорения Сибири в этом же году.
Автором долго выстраивалась цепочка поиска малоизвестных деталей похода: сначала я прочитал «Русскую историю» Н. И. Костомарова (1817–1885 гг.), позже меня захватила «История государства Российского» Н. М. Карамзина (1766–1826 гг.). Но восторг вызвало «Описание Сибирского царства» Герхарда Миллера (1705–1783 гг.), переизданное в редакции Императорской академии наук в Санкт-Петербурге в 1787 году, где от исторических подробностей и слога веяло духом того времени. Но Миллер не был свидетелем тех событий, их разделяло более века! Основой его «Описания» стали тобольские архивы и записи, сделанные со слов участников и свидетелей. В итоге я пришёл к выводу, что нужно искать первоисточники, и они были найдены. Это летописи.
По Румянцевской летописи, название Сибирского царства происходит от места града Сибирь, который был создан после победы и присоединения Казанского ханства. Сибирь толковалась как «начальный град», а позже так стала называться «Сибирская полунощная страна».
Строгановская летопись гласит, что был в сибирской стране на реке Ишим «некто Магомедова закона царь, именем Иван (Ибак) родом татарин». Против него восстал от простых татар Чингис и убил его, став царём. Но у бывшего царя Ивана (Ибака) остался сын Тайбуга, про которого проведал Чингис и пригласил его к себе.
Тайбуга попросил отпустить его, что и сделал Чингис, собрав ему войско. Тайбуга, придя на реку Иртыш, где жила чудь, покорил себе многих людей, живущих по реке Иртыш и великой Оби, и вернулся к Чингису, где пробыл недолгое время и снова попросил отпустить его.
Тайбуга, придя на Туру, поставил град, назвав его Чингий, на том месте, где стоит ныне Тюмень!
Далее там княжил его сын Ходжа, за ним княжил сын Ходжи-Мар, который был женат на сестре казанского царя Упака.
Царь Упак убил своего зятя Мара и много лет владел градом Чингий. Маровы дети, Адер и Яболак, остались живы, и Мамет (сын Адера) убил царя Упака (по Румянцевской летописи, «град Чингиден разруши»), поставил град на Иртыше, назвал его Сибирь и княжил в этом граде. За ним княжили Агаш (сын Яболака), далее Казый (сын Мамета), за ним его дети, Етигер (Едигер) и Бекбулат. Пришедший с войском из южных степей царь Кучум (Муртазалиев сын) убивает Етигера и Бекбулата и становится Сибирским царём. У Бекбулата остался в живых сын Сейте, увезённый в раннем возрасте в Бухару. У Кучума было два сына – Маметкул и Алий, имена которых будут встречаться в истории покорения Сибири Ермаком.
За 22 года до похода Ермака, как отмечается в Степенной книге, сочинённой трудами митрополитов Киприана и Макария и опубликованной в 1775 году Г. Миллером, послы от Тюменского князя наряду с послами из Юргенча, Бухары, Шамархана «с дарами и великим молением вси просяше пути в Царство его… дабы Государь держал их в своем имени… оборонил их от холпов своих, от Черкасских Князей».
Но слова и поступки юго-восточных князей много веков расходились с делами, а меж­княжеские кровопролитные войны сотрясали юго-восток.
В Румянцевской летописи подробно описана история гибели Ермака и большей части его дружины.
Известие о гибели атамана Ермака, безвыходность положения оставшихся казаков привели к решению – «убояшася жити во граде, и седшие во струги, поплыша вниз по Иртышу до реки Оби, Обью же до реки Оби и до Берёзова, а от Берёзова через Камень побегоша к Руси. Град же Сибирь оставила пуст».
Узнав про это, царевич Алей занял град Сибирь со своим войском. Но вскоре эта весть дошла до князя Сейдяша, сына Бекбулата, который пришёл со своим войском и изгнал из града Алея, вернув родину отца своего, Бекбулата.
В следующее лето после гибели Ермака из Москвы в град Сибирь направлен воевода Иван Мансуров с войском. Доплыв до Иртыша и узнав об оставлении казаками града, увидев огромное неприятельское войско на берегу, воевода решил не вступать в бой и поплыл дальше до Оби. Уже начался ледостав, и воевода основал городок на берегу Оби, напротив устья Иртыша, и встал на зимовку.
Прознавшие про «чужаков» остяки обступили городок со всех сторон и бились с отрядом воеводы целый день.
Ночь остяки ожидали подмогу, она пришла. Поставив к дереву идола Словутеса, они приготовились к бою. Но пушкари воеводы выстрелом из пушки срубили дерево, где стоял идол. Это был плохой знак, и остяки ушли с поля боя.
Летом 1585 года, придя из Москвы, воеводы Василий Сукин и Иван Мясной с большим отрядом на месте града Чингиден поставили град Тюмень, построив себе дома и воздвигнув церковь – прибежище для христиан.
Тюмень основана на год позже, в 1586-м. 29 июля! Как видите, летописи могут ошибаться!
Царь же Кучум «многажды покушался итти на Сибирь и месть воздать». Но после поражений, лишившись пленённого сына и двух цариц, с небольшой группой преданных воинов дошёл до своих родных мест, «колмацкие же люди догнала его и войско его побиша и кони своя отполониша. Царь Кучум бежа в Нагаи и тамо от них убиен скончася».

Представляет интерес древнее описание тех мест в Есиповской летописи: «Около того Тюменского города места пашенные и многие сёла и деревни государевых пашенных крестьян и деревни тюменских детей боярских и служивых и посадских людей. А служилые и ясачные люди около Тюменского города тотаровя, живут кочевьем, а грамота у них по Мааметову ж закону, хлеб пашут яровой, к тому питаютца скотом и рыбою. А государев ясак дают соболи и бобры, и куницы, и лисицы, и белки. А рыба в Туре белая, та ж, что вна Верхотурье и в Турецком остроге, а красная рыбача осётр и стерлядь всходит ис Тоболака. А город Тюмень стоит на высоком месте на красном, а с одну сторону прилегла степь в Колмаки и на Уфу. Из степи приходят калмыцкие люди, живут торгом. А с Тюмени ходу до Тобольска восемь или девять дней рекою Турою и Тоболом и Иртышом большими судами».
Первоначальные записи о походе Ермака с дружиной были собраны первым Сибирским и Тобольским архиепископом Киприаном. Его дьяк Савва Есипов переписал их, создав первое литературное произведение Сибири – летопись похода Ермака.
Есиповская летопись составлена в 1636 году («написал с писания, преж мене списавшего, нечто и стесняемо бе речью, аз же распространих») и сохранилась в 28 списках.
Попытка архиепископа Киприана сделать церковное прославление похода Ермака и его дружины не была принята патриархом. Первый, кто это сделал в 1636 году (спустя 55 лет), был основатель Нилово-Столобенского монастыря архиепископ Нектарий, к которому царь Алексей Михайлович, будучи его крестником, относился с почтением. Нектарий установил «вселенские поминания» Ермаку и его дружине и в столице, и в Тобольске.
Полувековой период замалчивания значимости присоединения Сибири, а это подтверждается отсутствием соответствующих записей в летописях Московской, Псковской и других, можно объяснить несколькими причинами.
Следует заметить, что в эти годы обстановка на границах государства была непростой: в 1579 году литовский король захватил Полоцк, Сокол, а царь Иван Васильевич всё лето находился в Пскове. В следующем году литовский король взял Великие Луки. В 1580 году «свейские немцы» (как в летописи) взяли в Новгородской области городки Корешу, Ругодив, Иван-город, Сыренск на Нарве, Орешки, Капор, Яму.
В 1581 году «колыванские немцы» отбили десять городков, погубив много воевод и людей. 18 августа 1581 года литовский король Стефан Обатур с огромным войском стоял 30 недель под градом Псковом. Как повествует Псковская летопись, у великого князя царя Ивана было собрано 300 000 ратных людей в Старице. Но на выручку бояр Гаврила и Тимофея подмогу царь в Псков не посылал и сам не пошёл, страхом одержим был. Глаголили языки, как «сына своего Царевича Ивана того ради остнем поколол, что ему учал говориши о выручении града Пскова». (Знаменитая картина, как Иван Грозный сына своего убил, знакома каждому школьнику).
Нервозная обстановка на рубежах русского царства, ранее известные донесения царю о буйстве и грабежах донских казаков на Волге предопределили причину того, почему ранее приговорённого к казни за эти деяния атамана Ивана Кольца, прибывшего в столицу с дарами и известием о присоединении Сибири, так «негостеприимно» встретили в Москве.
Автор приводит описание обстановки того времени из Псковской летописи, чтобы читателю было понятно, в обстановке каких событий Строгановы принимают решение начать войну с ханом Кучумом и отправляют отряд Ермака с миссией присоединения Сибири к России.

Строгановская летопись

Братья Семён, Максим, Никита Строгановы прослышали от достоверных людей о буйстве и храбрости донских казаков с атаманом Ермаком Тимофеевым, о том, как они грабили на волжских торговых путях ногайцев, торговых и государевых людей. 6 апреля 1579 года, послав своих гонцов с письмом и дарами, Строгановы пригласили Ермака к себе: «имеем крепости и земли, но мало дружины; идите к нам оборонять Великую Пермь и восточный край христианства». (Есиповская летопись содержит краткое описание грабежа донскими казаками царской казны и провианта в 1580 году на Волге, в районе Самары. Возможно, это событие было до письма-приглашения от Строгановых.)
28 июня этого же года Ермак с дружиной в 540 человек прибыл в Чусовские городки и пробыл там «два лета и месяца два».
22 июня 1581 года вогульско-остяцкое вой­ско мурзы Бегулия численностью 680 воинов совершило очередное нападение на Чусовские городки и Сылвинский острожек, устроив грабежи и пленение жителей городков. Войско было разбито отрядом Ермака, часть попало в плен вместе с мурзой.
1 сентября 1581 года братья Строгановы, обеспечив оружием, скорострельными пушками, припасами, проводниками и переводчиками (толмачами), отправили отряд для покорения Кучума, царя земли Сибирской, а также покорения князей остяко-вогульских.
Отряд был численностью 840 воинов, «буйственных и храбрых», куда входили ратные люди из городков, литовцы, немцы, татары и казаки.
Большинство из них были выкупленные из рабского тюркского плена люди, истосковавшиеся по свободе.
Пройдя четыре дня вверх по реке Чусовой, дойдя до устья Серебряной реки, затем пройдя ещё два дня и дойдя до Сибирской дороги, поставили зимовье – огороженный частоколом земляной городок – и назвали его Ермаков Кокуй (Кукуй), где перезимовали.
С того места они сделали двадцать пять переходов волоком («волок» – перетаскивание лодок, груза по суше), дойдя до реки Жаравля, далее до реки Тагил, и по ней отряд вышел 9 сентября 1582 года к реке Тура, по которой они доплыли до реки Тавда.
6 ноября 1582 года братья Семён и Максим Строгановы получают царскую грамоту, чтобы вместе с пермскими людьми стояли против пелымского князя и «воевать им не давали, чтоб вам всем от войны уберетчись».
Ещё через год (16 ноября) Строгановы получают грамоту с указанием отправки казаков: «А не вышлете из острогов своих в Пермь Волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева товарищи, а учнёте их держать у себя, и Пермскими месты не учнёте оберегать, и такою вашею изменою что над Пермскими места ученитца от Вогулич и от Пелымцев и от Сибирского Салтана людей впредь, и нам в том на вас опала своя положит большая. А Атаманов и Казаков, которые слушали вас и вам служили, а Нашу землю выдали, велим перевешати…»
Только с возвращением Ивана Кольца из Москвы царь послал похвальную грамоту с «совершенным прощением за их прежние злодеяния». Тогда же царской грамотой было позволено всем российским подданным с семьями в Сибирь переселяться, и будто казаки в пути до 1500 семей собрали, которые с ними поехали. Вологодскому епископу была дана царская грамота, чтобы с отправившимися в Сибирь послать десять священников с их семьями.
Миллер допускает, что казаки к Ермаку вернулись в 1583 году.
В летописях имеется много временных нестыковок, являющихся обильным материалом для исследователей: например, Иван Кольцо отправился в Москву 22 декабря 1581 года, вернулся (по Тобольскому летописцу) из Москвы с грамотой о прощении прежних злодеяний 1 марта 1582 года, хотя Г. Миллер допускает 1583 год, но в более поздней царской грамоте, датированной 16 ноября 1583 года, нет намёка на прощение, грамота велит перевешать казаков!
Миллер также приводит другие цифры численности отряда Ермака на страницах «Описания»: «Либо людей много разбежалось от тяжёлой работы, которую они всё лето отправлять принуждены были, либо от болезней их много померло. Ибо у Ермака при приходе его в сие зимовье не осталось больше 3000 человек от 5000, которые с ним в путь отправились…» «В наступающую весну учинил Ермак опять смотр своему войску, в котором нашлось, что минувшею зимою почти до половины его войска убыло; иные убежали, иные побиты, а иные своею смертию померли. У Ермака осталось только 1636 человек…», с которыми он при вскрытии реки Майя отправился в путь. Детали перехода были крайне тяжёлыми: на мелких реках приходилось передвигаться на плотах, на большой воде снова строили струги! Всё это требовало много сил и времени. (Миллер пишет, что на плотах отряд плыл до реки Тагил, где было поставлено городище, и несколько недель строили струги.)

Поход пятидесятника Брязги с отрядом

Пётр Словцов в своей работе 1837 года «Историческое обозрение Сибири», посвящённой Миллеру, пишет: «Без твоего прихода Клио Гиперборейская доныне перешептывались бы с дьяком Есиповым и с сыном боярским Ремезовым, потому что архивы наши сгорели, рукописные летописи редеют, а в обителях и благородных сословиях не заметно ни Нестора, ни Болтина».
Словцов деликатно замечает Миллеру о его невнимательности к писцовым книгам: «да и не всегда был отчётлив, когда из архивных сундуков Сибирского Приказа, в 1768 г. (от 15 января) тебе переданных по воле Правительства, в Сибири ждали, ждали изложения сведений, и не дождались».
Многие детали похода Ермака, описанные Миллером, дают более широкую картину этого исторического события. Меня особенно заинтересовал поход Брязги с 50 казаками для расширения царских владений вниз по Иртышу до Оби.
Ермак, находясь в Искере, предпринимал активные действия по приведению местного населения к царской присяге, переводу ясака в царскую казну и налаживанию торговли с юго- восточными соседями. Способы использовались разные: от дружеских уговоров до кровавых сражений с «целованием кровью окроплённой сабли».
Поход по Иртышу на Север до Оби Карамзин описывает как историю, которую возглавил сам Ермак. Однако в «Описании Сибирского царства» Герарда Миллера, опиравшегося на вывезенные из Тобольска летописи, отмечается, что отряд возглавлял пятидесятник Богдан Брязга. Подробное описание похода сделано неизвестным автором на двух листах и было вклеено в Тобольский летописец. Миллер приходит в выводу: «…по обстоятельствам времени и по согласию с последующими приключениями так вероятно, что оное равно с прочими здесь вмещено быть может».
Учитывая, что Брязга во время длительного похода и проведённых сражений не потерял ни одного человека, нужно отметить высокое воинское мастерство и дисциплину в отряде. Поход не был лёгкой прогулкой, стрелы и копья татар и остяков оставили много шрамов на телах казаков и стрельцов.
(Есиповская же летопись гласит, что в походе был убит атаман Никита Пан.)
5 марта 1582 года Брязга отправился по речке Аремзянке, далее по реке Туртас, усмиряя остяков и татар, вооружённых копьями и стрелами, и приводя их к оплате ясака.
Первый бой отряд принял у устья реки Аремзянки, где жили независимые татары, собравшиеся в крепости и оказавшие жестокое сопротивление. После захвата виновники сопротивления были либо расстреляны, либо повешены в назидание за непокорность. Следующие волости на пути отряда не смели противиться вооружённым ружьями казакам. После Нациннской, Карбинской, Туртасской волостей на пути следования отряда находились юрты остяков и кондинских вогуличей, возглавляемых князем Демьяном. Князь встретил отряд Брязги в своей крепости в окружении двух тысяч воинов, отвергнув все предложения сдаться. Защитники крепости три дня успешно защищали крепость, но на четвёртый день большая половина защитников сбежала по своим жилищам. В походе были подчинены Назимская и Демьянская волости.
Далее отряд прошёл Цингальские юрты, Нарымский городок и 1 мая прибыл в Тарханскую волость.
Но главной задачей Брязги было село Самаровский Ям, где жил князь Самар – знатнейший из всех остяков и вогуличей по рекам Иртыш и Обь.
20 мая казаки приплыли к жилищам князя Самара. Князь готовился к бою, заранее был выставлен караул. Ранним утром приплывшие казаки обнаружили спящий караул, который был порублен. Сам князь Самар и восемь его молодых князей проснулись от шума и приготовились вступить в бой, но князь был убит первым выстрелом, а остальные воины разбежались. Оставшиеся в селе люди отрекаться от подданства царю и от ясака не посмели. В описании городка читатель обнаружит наполовину закопанные в землю избы, укрытые досками и закопанные сверху землёй, что было характерным для жилищ остяков. Такие жилища с применением современных материалов, но наполовину заглублённые в землю, можно встретить и сегодня в югорской тайге.
Вот так непросто перешли земли Сибири и Югры в подданство русского царя более четырёх веков назад!
Перемещение в историческом пространстве всегда даётся нелегко – мешают современные стереотипы! Живущий в Тюмени автор сорок лет прожил в Югре и исколесил этот край по тайге, по дорогам, много плавал по рекам, любовался этими бескрайними просторами из иллюминаторов вертолётов и самолётов! Мы часто встречались с коренными татарами, с представителями ханты и манси, добрыми и открытыми потомками этой богатой земли! Сегодня это край мирных созидающих людей, бережно сохраняющих свою историю как частицу истории Отечества!

Павел Плюхин