Редкий талант
В Мичуринском педагогическом институте в шестидесятые годы прошлого столетия по инициативе М.Л. Шульца, бывшего директора карагандинской школы № 8, в которой осуществлялось обучение учащихся в соединении с производительным трудом, образовалось Макаренковское общество. Общество пропагандировало педагогические идеи А.С. Макаренко среди педагогов города Мичуринска и районов Тамбовской области и помогало их внедрению в педагогический опыт. Макаренковская педагогика (методика коллективных творческих дел, педагогика сотрудничества) легла в основу сбора-семинара вожатых загородных лагерей «Синегория». Доцент кафедры литературы института М. Кардо-Сысоева познакомила нас с воспитанником Макаренко Семёном Афанасьевичем Калабалиным, пригласившим на педагогическую практику в детский дом, чтобы «влюбить по-настоящему в святое педагогическое дело, столкнуть с трудностями и вооружить атакующей наукой воспитания А.С. Макаренко» студентов института.
Жизнь самого Семёна Афанасьевича Калабалина полна чрезвычайных событий.
В детстве и юности – батрачество, нищенствование, в Гражданскую войну – участие в партизанском отряде, после неё – в воровской шайке. Счастливая встреча с Макаренко изменила направление его сил. Будучи одним из самых близких по духу воспитанников колонии имени Горького, он стал последователем Макаренко, работая в детских домах России, Украины, Грузии. В 1941 году был призван в Красную армию, заброшен с разведывательной группой на оккупированную немцами территорию, где был выдан фашистам.
Завербованный немцами, под чужим именем послан на территорию СССР в район города Горький, где убедил группу сдаться властям. В течение двух лет вёл «радиоигру» с абвером. За эту деятельность и работу по поимке немецких разведчиков в стране (в том числе в Тамбовской области) был награждён в звании майора орденом Отечественной войны II степени, который ему вручил министр госбезопасности СССР.
После демобилизации по болезни С.А. Калабалин снова на «третьем фронте», как в тридцатые годы назвали педагогическое поприще. Вместе с ним до конца его жизни была воспитанница А.С. Макаренко Галина Константиновна (Черниговка). Последнее место работы – Клеменовский детский дом Егорьевского района Московской области. В 1968 году он был приглашён на встречу с педагогами и студентами педагогического института и учителями школ города. С.А. Калабалин, сравнивая деятельность Макаренко и Мичурина, заметил: «Оба рисковали».
В этом же году им была опубликована книга «Бродячее детство» и подарена одному из авторов этой статьи с автографом: «От неподражаемого бродяги с чувством дружбы и веры в то, что хотя бы в деле воспитания «бродить» не будем».
Одним из направлений педагогической практики в институте в семидесятые годы было индивидуальное шефство студентов над «трудными» подростками, стоявшими на учёте в детской комнате милиции. Опыта организации нового дела не было. Обратились к С.А. Калабалину. Незамедлительно получили письмо, стиль которого характеризует автора.
«Дорогой товарищ Педкруж!
Вы находите, что я знаю, с чего начать? Я «знаю» одно – каким я должен и обязан сделать его – трудного, чтобы он не был пугалом и причиной горя, беды людской.
Сначала присмотрюсь к нему. Стараюсь распознать его, делаю психологический снимок.
Одному: «Не здоровайся со мной, пока не будешь достоин моего «здравствуй»».
Другому: «Ох и трус же ты. До чего же это противно. Ничего в тебе нет ни мужского, ни мужественного». – «Поч-поче-му?» – «Да потому, что лупишь только слабых, воруешь всякую мелочь – ни одного большого, ну хотя бы кассу в магазине ограбил, неряшлив до тошноты. Всё, что делаешь пакостного, – делаешь втихаря…»
Третьего просто напугаю до дрожи в подколенках.
Четвёртого приласкаю по-мужски, не слюняво.
Пятому: «Посиди рядом со мною, пожалуйста. Я понюхаю тебя. Ага?»
Шестому, шестисотому – всякому своё и только для него.
Одну правду, только правду в глаза, какая бы ни была эта правда. Суровая, требовательная, злая, добрая, с иронией, с нежностью, гневная.
Они – трудные, видят, что я человек смелый, гордый, честный, всегда в рабочем движении, что дело не противоречит словам-обещаниям.
А обещания могут быть приятные и неприятные.
Но мне легче – они у меня, а у меня условия, режим, он зависит от меня. А вы? Один на один. Я никогда не ходил «в народ», не имел, почти не имел дела с одиночками, расстыкованными по семейным вигвамам. С чего бы я начал в таких условиях – не знаю. Постарался бы найтись в каждом отдельном случае по-разному. Рекогносцировка местности. Знакомство с жителями двора – квартала, семьи, отдельных членов её, быта и проч. Оперативная характеристика подопечного.
План атаки. Вот и далеко не всё.
Засим земной поклон и дай Бог удачи.
Ваш С. Калабалин».
Два дела на Руси считались лёгкими: занятие сельским хозяйством и воспитание. Нигде столько не экспериментировали, как в этих областях. Нигде не было столько метаний и дел, проводившихся по методу проб и ошибок. Нигде так не страдала работа от указующих сверху, «знающих», как обучать, воспитывать, сажать, сеять… Наряду с этим процессом протекал и другой, основанный на учёте всех составляющих. Таким был педагогический опыт, «выращенный» авторами педагогических систем (С.Т. Шацкий, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский, И.П. Иванов и др.). Этот опыт критически осмыслен и внедрён в разные годы энтузиастами педагогического дела. Одним из них был «трудный» воспитанник Макаренко С.А. Калабалин.
И. В. Чекунов, А. И. Чекунов