«Что за чудо – простые слова…»
…Кто на каком языке думает, тот тому
народу принадлежит. Я думаю по-русски.
В. И. Даль
Начиная с античной древности поэтов прославляли, и до нашей поры дошли их имена.
Ведь умение зарифмовать самые приятные и долгожданные слова, идущие от сердца, в стихи – это особый талант, которым обладают не все.
Авксентий Цагарели устами героя своей пьесы «Ханума» ещё в 1882 году сказал: «Хороший пастух – поэт, хороший кузнец – поэт, хороший сапожник тоже поэт. А плохой сапожник – одно слово – сапожник».
С помощью стихов можно многое сказать, в них всегда сокрыта тайна.
Пушкин же, как никто другой, очень близок нам и понятен. Он – «эхо русского народа»! И этим всё сказано:
…Любовь и тайная Свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа.
И не только Пушкин, но многие поэты не оставались и до сих пор не остаются равнодушными и к судьбам своего народа, Родины, и к родному краю…
Наш современник, новосибирский поэт Александр Кухно, писал:
…Всем на свете экзотическим селеньям
предпочитаю, всем столицам мира –
город мой!..
Вот где патриотизм, и это ли не «эхо русского народа»?!
И в следующем стихотворении Александр Кухно пишет:
…Я – эхо дальнее, не боле,
всех материнских бед и мук…
Эхо Матери, Эхо Родины, Эхо русского народа!
Два Александра – Пушкин и Кухно, – жившие в разные эпохи, а до чего похожи!
Пушкинская поэзия нам близка и потому, что она написана простым русским языком. На его стихах, сказках, прозе мы выросли, и ещё не одно поколение будет восхищаться простотой и ясностью его слова!
Некоторые поэты писали и до сих пор пишут «непонятным языком», и как бы ты внимательно ни читал, вряд ли что поймёшь.
Александр Твардовский вспоминал, как лет в тринадцать он показал стихи одному молодому учителю: «Ничуть не шутя, он сказал, что так теперь писать не годится: всё у меня до слова понятно, а нужно, чтобы ни с какого конца нельзя было понять, что и про что в стихах написано, – таковы современные литературные требования. Какое-то время я добивался в стихах непонятности. Это долго не удавалось, и я пережил тогда, пожалуй, первое по времени горькое сомнение в своих способностях».
В своё время Твардовского упрекали в простоте его слова, в неприятии им всякой искусственной усложнённости.
У Эренбурга об этом хорошо сказано: «Немного смутного искусства за лёгкой дымкою дождя…»
В стихах Твардовского и не хватало этого «смутного искусства».
Не случайно Твардовскому принадлежит афористическая формула:
Вот стихи – а всё понятно,
Всё на русском языке.
Пастернак стыдился своих ранних стихов, не однажды переделывал их и пришёл в итоге к пушкинско-есенинской простоте. В своём любимом стихотворении «Февраль» несколько раз менял последние строчки…
Есенин тоже экспериментировал со словом (в период 1915–1918 гг.). Но свою «школу» прошёл быстро. Он говорил своему другу А. К. Воронскому: «Знаем мы все эти штуки. Они думают, что формальные приёмы и ухищрения нам не известны, не меньше их понимаем и в своё время обучились достаточно всему этому. Писать надобно как можно проще. Это труднее!»
Наш поэт и философ Юрий Михайлович Ключников ставит себе такую же задачу, чтобы сделать стих максимально ясным и прозрачным. Вслед за Пастернаком – тяга к «неслыханной простоте и лаконизму».
Елизавета Стюарт обладала редким даром возвращать слову его первозданную суть, его свежесть, его исконный смысл, она не боялась обычных слов:
Я не боюсь обыкновенных слов,
Пусть даже речь о необыкновенном:
Я Все записи не боюсь назвать любовь нетленной,
Сказать, что век наш – грозен и суров.
И в следующем стихотворении она говорит о том же:
…Что за чудо – простые слова:
«Помогу», «поддержу», «пожалею».
Этим даром не всякий владеет –
Доброта не во всяком жива…
И всё-таки простота и ясность, я думаю, главное в творчестве.
И ещё мне кажется, что каждое стихотворение имеет душу свою, ежели душа не чувствуется, то оно проходит мимо, исчезает бесследно…
А Николай Рубцов писал, что всегда плодотворно для поэта – сострадание:
…Но если нет
Ни радости, ни горя,
Тогда не мни,
Что звонко запоёшь,
Любая тема –
Поля или моря,
И тема гор –
Всё это будет ложь!
Почти все поэты испытали это чувство: скорее, скорее чистый лист и… выплеснул всё, что скопилось в душе, получил облегчение…
Вот тогда и читатель почувствует, поймёт, и воспримет эту вещь, и переживёт вместе с автором всё, что тот хотел сказать…
Вероника Тушнова прекрасно отразила это состояние в своих строчках:
…Пусть он думал и любил иначе
и в столетиях мы не повстречались…
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.
И следующие её строчки из стихотворения: «Счастливо и необъяснимо…»:
…Я говорю с тобой стихами,
остановиться не могу.
Они как слёзы, как дыханье,
и, значит, я ни в чём не лгу…
Всё, что стихами, – только правда,
стихи как ветер, как прибой,
стихи – высокая награда
за всё, что отнято тобой!
Лучше о таких чувствах и не скажешь!
Николай Рыленков, 110 лет со дня рождения которого мы отметили, считал, что поэтическое ремесло – это подвиг.
Его стихотворные акварели отражают нескончаемое богатство народной души.
«Его пейзажи, – писал литературный критик Евгений Осетров, – так же бесчисленны, как морские виды у Айвазовского. Недаром раньше поэзию называли движущейся «словесной живописью».
Поэты Смоленска: Исаковский, Твардовский, Рыленков – словно дополняют друг друга в художественном познании различных сторон жизни.
«Осенние октавы» Рыленкова неразрывно связаны с ландшафтом и пейзажами его родного края и написаны простым, как у Пушкина, Твардовского, русским языком:
Есть чудеса свои повсюду,
Но отчий край навек один.
Как без тебя я счастлив буду,
Краса осенняя рябин?
Осень – любимая пора многих поэтов, и Николай Рыленков в своих строчках признаётся в любви к этому периоду года:
Мне по сердцу ясность
Пейзажа осеннего,
Как пушкинский стих
И как проза Тургенева…
И любовь автора к родному краю, к любимой осенней поре прослеживается от стихотворения к стихотворению:
На виду все тропки полевые,
Лес морозцем первым опалён.
Осень и поэзия в России
Неразлучны с пушкинских времён!
Вот он, наш родной великий и могучий русский язык, и мы должны позаботиться, чтобы сохранить его от всякого рода искажения, от всего чужеродного.
Ещё Тургенев говорил: «…Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас».
И опять же приведу строчки Николая Рыленкова:
Не бойся показаться старомодным,
Зовя полынь полынью, мёдом мёд.
Стремленье быть простым и благородным
Не по веленью моды в нас живёт!
И Пушкин завещал нам беречь русскую культуру и язык, которым он выражал дух нашего народа.
Татьяна ТРОФИМОВА-ВОРОНЦОВА,
заместитель главного редактора журнала «Сибирский Парнас»
