МЕТРОНОМ СЧАСТЬЯ
Частная стоматологическая клиника, в которой я на полгода арендовала небольшое помещение для психологического консультирования, находилась в центре города. Внутри была тихой и благообразной, с уютными диванами, пейзажными картинами на стенах, улыбчивыми регистраторшами и неизменной чашечкой кофе или чая долгожданным клиентам.
Дела у клиники были не хороши – то ли стоматологи не внушали доверия, то ли реклама не работала. Сотрудники часто сидели без дела и существовали за счёт спонсорской помощи мужа хозяйки, Ирины.
– Приятно познакомиться! – обратилась я к представившимся мне в обеденный перерыв сослуживцам.
Две работницы регистратуры Милана и Надина, старшая медсестра Татьяна и хирург Руслан расположились в мягких кожаных креслах вокруг инкрустированного серебристым орнаментом овального стола, на котором стояли судочки с привлекательной снедью из соседнего кафе-ресторана.
Я уже собралась пошутить над Русланом: «А где же Людмила?», когда услышала голос появившейся в дверном проёме похожей на подростка девушки. Легкомысленные косички, короткая юбка, топик, открывающий её голые руки, плохо соответствовали статусу врача престижного лечебного учреждения.
– Не спешите с выводами! – решительно заявила вошедшая барышня и уселась на широкий подлокотник кресла, в недрах которого уютно разместился Руслан.
Это было моё первое знакомство со Светланой, работавшей стоматологом в клинике и ставшей на некоторое время объектом моего наблюдения. Неуёмное желание нравиться и в то же время умение безжалостно дать отпор напомнили мне в ней черты избалованного ребёнка.
Худенькая, с маленькой, как у девочки, грудью, Света от сильного пола хотела двух вещей: денег и секса. В свои неполные тридцать шесть она ещё не была замужем, перебирала парнями от пятнадцати до пятидесяти пяти и рассуждала весьма категорично.
– Я хочу всё и сразу: мужа и бизнес!
Более удачливые подруги-докторши, имеющие богатых мужей, девушку раздражали.
– Ненавижу! Ненавижу это состояние убогости! – злилась она на свою жизненную неустроенность.
При всей своей капризности, мне она нравилась. Кокетливая, идущая на таран, живая. Она проецировала на партнёра себя с такой силой и страстью, что раздваивалась и завладевала им. Но любила она только себя.
Все остальные – в основном избранники противоположного пола – существовали для удовлетворения её бесчисленных желаний.
Так уж получалось, что график моей работы совпадал с графиком моих знакомцев, и наши посиделки за чашечкой кофе стали регулярными.
Поговорив немного о новостях стоматологии, перипетиях погоды и капризах пациентов, сворачивали разговор на личные отношения.
– Светочка, детка, а где Виталик? – спрашивала девушку администратор Милана при очередной нашей встрече.
Любительница животных, она внешним обликом и характером соответствовала имени: была мила и терпима к сумасбродствам представителей младшего поколения.
– Зачем мне Виталик? Я такая офигенная! Столько тепла ему подарила. От него только машину хотела. А он, гад, «на машину сама зарабатывай», говорит.
– Он ведь с женой из-за тебя развёлся, сына бросил, – мягко укоряла администратор Светлану.
– После ночи с Виталиком меня на улицу от неудовлетворённого желания выносит. Хочу такого, как Андрей! – нескромно заявляла девушка.
Андрей, выражаясь Светиным языком, «был конь». В это понятие она вкладывала состоятельность, сексуальность и умение нравиться женщинам. Они познакомились пару месяцев назад. На приём к сексапильной докторше он приезжал в новеньком «Мерседесе».
– Я – маленькая дьяволица. Я страстная и мощная. Мне нравятся машины и мужчины. И они это чувствуют, – безапелляционно заявляла девушка.
– Кто чувствует? Машины? – усмехалась Надина.
– И те и другие. Я хочу власти и денег!
– Заладила: денег, денег, – брюзжала Татьяна, волевая дама, имевшая длительные амурные отношения с главврачом медсанчасти.
– Деньги – это любовь! – с нежностью в голосе отвечала Светлана. – Как может быть любовь без денег? Ну скажите, как я могу чувствовать себя комфортно в дешёвой одежде?
Она действительно не понимала как, и меня это забавляло.
– Вот послушайте, – откровенничала девушка, слегка прикрыв глаза и старательно вспоминая. – Вчера были с Сашей в ресторане. Входим – на нас все смотрят. Как это приятно! Саша такой презентабельный. И рядом с ним – я! Такая кошечка-кошечка, такая принцесса! Идём с ним под ручку, и вдруг я понимаю: есть обычные люди, а есть особенные. Мы с Сашей – особенные!
– А обычные – это мы, что ли? – возмущённо фыркала Надина, от избытка чувств расплескав кофейный напиток по инкрустированному столику.
– Обычные – это те, кто без вкуса, – растягивая слова, поясняла маленькая дьяволица, – кто не чувствует веяние времени. Кто живёт в нищете. И не смотрите на меня так!
– Как? – заводилась Надина.
– Осуждающе. Я знаю! Потом я Саше в джакузи массаж делала. Намазала его кремом и жду. Чувствую, что уже люблю его. Внутри себя люблю. Глажу его, ласкаю, смотрю на него, как лисичка, и думаю: что он мне подарит? Почувствует он моё биополе, которое я специально создала для него?
– А если не почувствует и ничего тебе не подарит за твой массаж и биополе? В смысле, денег не даст, машину не купит? – недоверчиво вопрошал Руслан.
– Тогда какая мне от этого мужчины маржа? – искренне удивлялась дьяволица.
– Маржа – это что-то из брокерского? – вспоминала я значение термина.
В голове Светланы мужчина и чистая прибыль были неразделимы.
– Мужчина покупает отношение женщины! Это всем ясно! Хочет моё внимание – пусть платит! – кокетливо щурясь, втолковывала нам девушка.
– А если не заплатит? – допытывался Руслан.
– Тогда я ничего ему не дам: ни любви, ни заботы. Не дам, потому что мне не дали! – Светлана капризно поджимала губы и уходила в свой кабинет для приёма очередного пациента, мающегося зубной болью.
Руслан не понимал. У него была беременная жена, которую он безумно любил. «Женщина-несчастье, – говорили о ней регистраторши, – то ногу сломает, то вместо таблетки свечку вагинальную проглотит». Сейчас она ходила на седьмом месяце беременности с гипсом на руке. Руслан звонил ей по несколько раз на дню, шептал нежные слова и взгляды Светланы на отношение женщины к мужчине не разделял…
– Ты рассуждаешь, как испорченное дитя, – говорила я при следующей нашей встрече, вечером после приёма, оставшись с девушкой наедине. – Ты же умная! И профессия у тебя, как считали наши бабушки, хлебная. Стоматолог! Ну выйдешь ты замуж за богатого старого дяденьку. Он же «секонд-хенд», вторые руки! Жена, дети, любовницы… Как долго ты готова терпеть, подстраиваться под его желания без любви и сердечной привязанности?
– Меня достало состояние убогости! Понимаете? До-ста-ло! – злилась Светлана. – Вы видели квартиру, в которой я живу? Нет? Нищета. А всё потому, что папа, которого я любила, с которым была ласковой доченькой, ничего мне не купил!
Квартира как квартира. Я знала, что от денег отца моя новая знакомая отказалась и жила в однокомнатной съёмной «хрущёвке».
Семья у Светланы была примерная. Отец руководил заводом в районном центре. Статный, харизматичный, он был хорошим организатором, деятельным и справедливым.
– Папа любил порядок. Рабочим на заводе построил спортивный клуб, бассейн, кафе. И ещё много всего удобного для быта простого человека. Я отца обожала, считала его «семьянином в кубе», злилась на маму за то, что та изводила отца ревностью, что не имела собственных денег и приспосабливалась, как хамелеон, к любой ситуации.
Дома во главу угла ставилась дисциплина. Семья жила на широкую ногу: принимали гостей, готовили разные вкусности. Отец Светку любил, денег не жалел. Бывало, вспылит, когда та у зеркала обновку примеряет: «Главное, что у тебя в голове, а не то, что сверху надето!» И тут же, остывая: «Спортом занимайся, дочка!»
– После маминой смерти любимый папочка привёл в наш уютный шикарный дом молодую шалаву. «Живи с нами, я тебя не выгоняю, – сказал. – А у меня должна быть собственная жизнь!»
Ещё при жизни матери Светлану бесили её истерики, её усталость и ревность. Иногда казалось, что она хочет, чтобы отец принадлежал только ей, что она ревнует его к матери, чувствует вину и от этого становится агрессивной.
Она то злилась, то жалела мать. А та будто и не замечала неприязни дочери, всё книжки подсовывала: «Почитай, доченька». Просила: «Не выделяйся, Светочка, будь как все».
Быть «как все» Светлана не желала.
– Спасибочки! Кушайте сами! Нет, деньги я получу, став женой мужчины со средствами. И буду рулить во всём! – оптимистично заявляла маленькая дьяволица, сокрушительно тряхнув косичками. – Семья существует для наслаждения тела. Я стану текучей, я буду взаимодействовать со своим мужчиной. Я войду в него, и моё желание превратится в его желание, а мои мысли будут его мыслями. Я уберу все деструктивные программы из своего подсознания, сотру их, как вирусные файлы на компьютере!
Обычно про подсознание с деструктивными программами Светлана вспоминала после очередного вебинара, проводимого по интернету в режиме реального времени (в основном по ночам) одной из гламурных кошечек (а может, дьяволиц), вещающих с экрана монитора о премудрости мужской психологии.
– Женщина не изменит качеств мужчины, но может вдохновить его на достижения, – говорила я Светлане после её очередного недосыпа. – Женщина лепит мужчину, защищает его от жизненной неразберихи. Мужчина лепит женщину и показывает ей, как она прекрасна! И не обольщайся. Все мужчины хотят секса с минимальными затратами, и очень немногие хотят жениться или ищут свою женщину.
– Вот не надо, хорошо? – раздражалась барышня. – На меня и так накатывает критиканство. Всё время мысли в голове крутятся: «Ты не модель», «Куда лезешь?», «Ты обычная, глупая и некрасивая, и пальцы у тебя короткие…»
Я оценивающе воззрилась на руки Светланы. Да, пальцы коротковаты. Ну и что? Разве любят за длину пальцевой фаланги?
– Пойми, не бывает совершенных людей, как не бывает идеальных условий. Жизнь подбрасывает нам проблемы, чтобы мы их решали. Не бывает всё и сразу. В одном человеке не вмещаются все достоинства, обязательно найдутся недостатки. Пусть даже короткие пальцы. Думать по-другому – наивно. Вопрос заключается в том, сможешь ли ты мириться с этими недостатками.
Светлана слушала, глядя прямо на меня, и недоверчиво качала головой.
Наши задушевные разговоры обычно начинались утром и продолжались в перерывах между приёмом пациентов. Иногда перерывы не совпадали, и Светлана с нетерпением ждала встречи со мной, чтобы задать мучившие её вопросы.
– Сегодня проснулась, вспомнила, что заплатила деньги знакомой за виртуальный тренинг, – и сразу накатила злость. Я не люблю платить за то, что могу сделать сама. Тут ещё подумала про новую машину Макса. Ну почему Бог это допускает? Почему Максим – баловень судьбы? А я – нет! Почему у него такая крутая машина? Ненавижу себя, ненавижу его, ненавижу Бога. Почему родители не обучают ребёнка, как создавать себе богатую жизнь? Я кучу тренингов прошла. Всё время «выгружаю» из подсознания негатив, а мысли всё равно злые…
– Подсознание человека как материнская плата в компьютере. В него нельзя лезть с «отбойным молотком», – увещевала я. – Жизнь, как это ни банально звучит, коротка. С нами остаётся только опыт. Тогда к чему так эмоционально вибрировать? Не лучше ли жить в благости? В гармонии с собой? Радоваться солнышку, морю, отношениям… Плачет, злится, кричит «хочу» наш внутренний ребёнок. У некоторых современных дев «хочу» просто зашкаливает. «Хочу, чтобы мой парень был сексуальный, с достатком, не хам, ответственный, заботливый романтик. Чтобы воспринимал меня как личность, хотел только меня и обязательно говорил об этом со мной!» – капризно заявила мне вчера молодая особа с раздутыми розовыми губками.
Твой внутренний ребёнок, маленькая Светочка, хочет всё и сразу. С ней нужно договориться. Объяснить. Разреши ей быть счастливой не завтра с эфемерным призрачным «хочу, чтобы был», а сегодня, сейчас. С этим дождём за окном, с этой чашечкой кофе и нашим тихим разговором… Человек проявляется в мелочах. В том, что и как он ест, с кем живёт и с кем дружит, что он читает, смотрит в компьютере и по телевизору, о чём думает, а значит, и говорит.
Не знаю, помогли ли мои философские рассуждения или совсем не затронули инфантильное существование Светланы, но в чём-то девушка изменилась, стала спокойнее, целостней.
Моя новая работа предусматривала участие в семинарах.
Возвратившись после очередной встречи с коллегами, я узнала, что Светлану уволили. Маленькая дьяволица поругалась с хозяйкой, которая приревновала её к мужу, и уехала в другой город.
У меня осталось ощущение недоговорённости и тихой грусти. Я вспоминала свою решительную, кокетливую подругу, её безапелляционные высказывания и думала: как она там? Нашла ли своего идеального героя, защитника и покровителя?
Я думала о том, что вся наша жизнь пронизана эмоциями. Люди управляют друг другом при помощи манипуляции: стыдом и виной. Но человек, испытывая стыд и вину, увеличивает дистанцию с другим человеком, отдаляется душой и мыслями. Человек не живёт, если не видит своё отражение в других людях. Если не отражается в чувствах, в желаниях близких. Заползая в раковину одиночества, закрываясь от других, вдруг понимает, что это не он спрятался – это мир захлопнулся от него. Нет дворца с прекрасными комнатами, которые раньше распахивались по утрам. Он тупо угасает для мира, чахнет, задыхается в собственных обидах. Он плодит вокруг себя чёртиков безысходности и скуки, высасывающих остатки силы и надежды.
Мне иногда кажется, что где-то во Вселенной есть Метроном счастья. Он похож на огромное сердце, которое, пульсируя, задаёт правильный ритм. Нам нужно только научиться слушать его биение и постараться быть счастливыми.
Лидия Огурцова
