Игорь ГОЛУБЬ
Игорь ГОЛУБЬ
Родился в Калининграде в 1984 году. Поэт, редактор и издатель всероссийского молодёжного литературного журнала «Веретено», составитель и издатель антологии молодёжной поэзии России «111».
Участник всероссийских литературных совещаний СПР в Химках (февраль 2018, 2020 гг.), межрегионального литературного съезда СПР в Воронеже (2019 г.).
Автор пяти поэтических сборников, публиковался в журналах «Подъём» и «Бельские просторы». Лауреат литературной премии «Молодой Петербург» (2018 г.).
* * *
Смотрю на город, что несётся вдаль,
Проблемы и решения – на завтра.
В пыли дорожной бьётся магистраль,
В фонтан ныряя возле драмтеатра,
Чернильная симфония грачей,
У стадиона старенькая арка,
Выпрыгивает маленький ручей
Из зелени пустого зоопарка.
Зарыться невзначай в подолы лип,
Вложив опять в минутный промежуток
И башенных часов тревожный всхлип,
И музыку мелькающих маршруток.
И только перемятая трава
Мои следы по-прежнему находит,
А я спешу куда-то, как трамвай,
Который здесь давно уже не ходит.
* * *
Я прошлым вечером скорей
Спешил попасть домой с работы,
Но на брусчатку с фонарей
Пролилось море позолоты,
Скользила по дороге тень,
Мелькали в переулках лица,
И первый раз за целый день
Я захотел остановиться.
Как много пролетело дней,
Чтоб я открыл глаза пошире, –
Ведь это золото ценней
Иных сокровищ в нашем мире.
Глотая слёзы ноября,
Шумела мокрая дорога.
Крещённый светом фонаря,
Я в первый раз увидел Бога.
* * *
Здесь рапсовое поле
Как пожелтевший шёлк,
Лет пять назад, я помню,
По этой ткани шёл,
И пел кузнечик где-то,
И ветер свежесть нёс,
И целовало лето
Меня почти взасос.
Дойти до сеновала,
Где в миллионный раз
Берёза танцевала –
Серёжки напоказ,
Найти повыше место
И просто сесть в траву,
Поняв, что наконец-то
Живу…
* * *
Из пустоты обветренного парка,
Где каждая поломанная палка
Как увяданья полноценный знак,
Летит к тропинкам скрип большого клёна,
Свет фонаря как старая икона,
Что в тишине рассеивает мрак.
А где-то там, за низкой синей аркой,
Мелькнёт машина шумной и неяркой
Иллюзией движения вперёд.
А вдалеке лишь этажи бетона,
И жаль, что запах зимнего района
С собой никто домой не заберёт.
Но, наконец открыв глаза пошире,
Устав сидеть по вечерам в квартире,
Где каждый метр способен надоесть,
Над головою видишь небо в звёздах,
Вдыхаешь полной грудью зимний воздух
И понимаешь – счастье в жизни есть!
* * *
Обыденно и неброско
Посередине двора
Лежит на земле берёзка,
Спиленная вчера.
Стояла она у дома
С забытых давно времён…
Машинам теперь удобно
Песок возить и бетон.
Мы в детстве под ней играли,
Смотрю на неё с тоской…
Здесь нет никакой морали
И злобы нет никакой,
Вот только стою, краснею,
В упор на неё гляжу…
Как будто я рядом с нею
Лежу…
* * *
В лесу, в сети знакомых троп,
Где ветка каждая упруга,
Я часто нахожу окоп,
Он тянется почти до луга…
Наступишь – и насквозь прожгло,
Как посмотрел святой с иконки…
Здесь тянутся так тяжело
Стволы берёз со дна воронки.
Берёзок непрерывен строй,
Я молча примыкаю к строю…
Спокойно спи в земле, герой,
Я сон твой не побеспокою,
Тебе деревья и цветы
Годами отдают поклоны.
А я вернусь домой – и ты
Посмотришь на меня с иконы.
* * *
Ты с детства был моей основой,
И ты со мною в жизни новой.
Кафешка на углу Сосновой
И старый дворик на Ольховой,
Вкус жёлтых яблок на Тобольской,
И Цой звучит в магнитофоне,
Идёшь ты белою полоской
Сквозь жизнь мою на сером фоне.
Я просто счастлив в этом месте,
Тропинка – линия кривая,
Но я бегу к тебе, как в детстве,
На звон весёлого трамвая,
И ждут меня в судьбе суровой,
Пускай я вечно непутёвый,
Кафешка на углу Сосновой
И старый дворик на Ольховой…
* * *
Мальчишкой лазил я в сады,
В карманах груши нёс,
Вынюхивал мои следы
Дворовый старый пёс,
И лаял он что было сил,
Как только прокрадусь,
Но я по-прежнему носил
В карманах вкусный груз.
И вот однажды в сентябре
Зашёл на полчаса,
Но было тихо во дворе –
В тот день не стало пса.
И я забыл про тот сарай,
Где много груш – почти что рай,
Но двор печально тих.
Мне кажется, собачий лай
Вкуснее делал их…
* * *
Песка после ветра намыло,
Люблю я такие места –
Ловил здесь когда-то налима
У маленького моста.
А ты это место забыла,
Таких ещё будет пятьсот…
Морозная песня залива
Ложится на рыжий песок.
И кажется, сонное лето
Нескоро придёт и тайком,
И башня кирпичная где-то
За ветками – маяком.
И веток слепое движенье,
Как в прошлом, лелеет вода,
Но наше в воде отраженье
Такое же, как и тогда.
* * *
Меняются слепые мерки
В дождливом городе моём,
Движение узоров мелких
Улавливает водоём,
В союзе камышей и ряски
Всё делится напополам,
Плывут стремительные краски
По мутноватым зеркалам,
Весенней свежести мотивы
Не могут никогда солгать,
И гладят чуть заметно ивы
Воды пленительную гладь.
В воображении сольются
Тепло и сонная вода,
Так солнце воду пьёт из блюдца,
Но не напьётся никогда.
* * *
Преграда может быть любой,
И с этим знанием я вырос,
Но всё же в мире есть любовь,
И это самый главный вирус,
Мы просто для неё среда,
Она себя повсюду множит,
И не оставить ни следа
Она, естественно, не может.
Пусть от неё лекарства нет,
И, по ночам подушку гладя,
Я получил иммунитет,
Но потерял его не глядя…
На свете столько пандемий,
А мы на пандемии падки,
Меня повыше подними
И брось скорее на лопатки,
Ловушки для меня готовь,
Сеть, из которой я не вырвусь,
Да, в этом мире есть любовь!
И это самый главный вирус.
* * *
Я спрашиваю себя часто:
А верно ли
Быть вырванным из пространства
И времени?
Вселенная, словно квартира,
Намолена,
Но я закрываюсь от мира
На молнию.
Так перетекала в унылость
Импрессия,
Но что-то внутри надломилось
И треснуло.
Уже не считаю до ста я.
По счётчику!
И жизнь всего лишь простая
Пощёчина,
Но всё же пусть даже пространство
Воинственно,
Воистину жизнь прекрасна,
Воистину!