НЕЧАЯННАЯ ПОБЕДА
Вячеслав ДИНЕКА
Вячеслав Александрович Динека (01.01.1953–30.04.2021) – поэт, член Союза писателей России, член правления Краснодарского краевого отделения Союза писателей России, ответственный секретарь газеты «Кубанский писатель». Родился в городе Ташкенте в семье военнослужащего с кубанскими казачьими корнями. Окончил Тбилисское высшее артиллерийское училище, служил на различных командных должностях в Армении, Германии, Краснодаре. В 1993 году уволился в запас. Публиковаться начал в 1996 году. Победитель литературного конкурса им. М. А. Шолохова «Лазоревая степь» в номинации «Поэзия»; лауреат Всероссийского творческого конкурса «О казаках замолвим слово»; лауреат литературной премии Краснодарского края им. Е. Ф. Степановой; лауреат Международной литературной премии им. В. И. Нарбута «Пять хлебов». Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР». В Краснодарском крае с 2021 года проводится ежегодный фестиваль-конкурс имени Вячеслава Динеки «Цвет памяти».
Вьюн-травой тропа повита
Вдоль реки журчащей.
Тихо топали копыта
Через хутор спящий.
Молча ехали казаки
Маленьким отрядом,
Их ленивые собаки
Провожали взглядом,
Их казачки провожали
Погрустневшим оком –
Занавесочки дрожали
У родимых окон…
Уезжать такою ранью –
Было их уловкой,
Чтобы тайно в Закубанье
Сведать обстановку,
Чтобы хитрые шпионы
Не предупредили,
Чтобы подлые препоны
Не нагородили.
Пели утренние птахи,
Багровели маки…
Заломив свои папахи,
Ехали казаки…
II
Долго ль ехали иль мало
По долине спящей,
Проходили перевалы,
Пробивались чащей.
В этом поиске свободном
Меж горой и лесом
Им, усталым и голодным,
Встретились черкесы.
Шумно ехали черкесы
Крупною ордою,
И любой казался бесом
С чёрной бородою.
Веселились. Гарцевали
Грозно и красиво –
То в бока коней пинали,
То ласкали гривы.
Дол от шума содрогался,
Пыль клубилась тучей,
Пар, взвихряясь, поднимался
От коней могучих…
III
В рощу спрятались герои,
Стали препираться –
Мол, с таковскою ордою
Невозможно драться.
«Нас пятнадцать, их же триста –
Не лопат, не грабель,
А лихих кавалеристов,
Да преострых сабель!
Надо, братцы, так убраться,
Будто ветром сдуло.
Разве можно сомневаться?
Спросим есаула…»
Есаул взглянул сурово,
Подтянул подпругу
И своё промолвил слово
Вовсе без испугу:
«Рыба в страхе уплывает
Далеко от суши,
Заяц прытко удирает,
Сберегая уши,
Барс без дела не дерётся,
Волк опасливо крадётся,
Хоронятся совы…
Что ж, и нам не остаётся
Ничего другого?
Если звери осторожно
Избегают драки,
Их понять ещё возможно –
Звери не казаки…
Раз кому-то страшновато,
Так зажмурьте очи,
Если ноги словно вата –
На лошадок вскочим!
Нас – по счёту – слишком мало,
Чтобы с ними драться,
Да казакам не пристало
Счётом заниматься!»
Хоть слова его звучали
Неприкрыто грубо,
Но казаки закричали:
«Любо! Любо! Любо!»
IV
С грозным гиканьем и свистом
(Свойственным казаку)
Понеслись кавалеристы
В гневную атаку.
Словно вихрь, сминая травы,
Мчатся без оглядки
На огромную ораву –
Полтора десятка?
Грозно выставлены пики,
Сабли возлетают,
И воинственные крики
Воздух сотрясают…
Но черкес всегда спокоен
И готов сражаться –
Не таков он, горский воин,
Чтобы испугаться!
Но, однако, но, однако…
Как же это сталось,
Чтоб лягушка, как собака,
На коня кидалась?
Чтобы куры заклевали
Хищную куницу,
Чтобы зайцы искусали
Хитрую лисицу?!
И с тревогой позабытой,
Молча и угрюмо
Крепко думали джигиты
Тягостную думу:
«От лучей с восходом солнца
Хоронятся совы,
Барс без дела не дерётся,
Волк опасливо крадётся,
Спрятаться готовый.
Заяц шустро удирает,
Сберегая уши,
Рыба в бурю уплывает
Далеко от суши…
Что же, – думали черкесы, –
Этим дурням надо?!
…Видно, там, за тёмным лесом,
Спрятана засада!
Видно, скрытно угрожают
Хитрыми силками,
Видно, тайно окружают
Мощными полками!
Разве можно доверяться
Этим псам бродячим?
Ох, не надо поддаваться
Хитростям казачьим!»
И орда мгновенно скрылась
В тёмные ущелья,
Только долго пыль клубилась
Жёлтою метелью…
Удивлённые казаки
Даже растерялись –
Всё в глухие буераки
Заглянуть старались,
В лес опасливо глядели –
Ждали нападенья,
Всё поверить не хотели
В чудное спасенье…
V
Вечер пал. Умолкли птахи,
Облетели маки;
Заломив свои папахи,
Ехали казаки.
По тропе у тихой речки,
Через хутор спящий,
Где луна мерцала свечкой
На воде журчащей.
Тихо ехали казаки,
Что-то напевали…
Их весёлые собаки
Тявканьем встречали.
Их встречала у дороги
Милая станица,
Растворялась тень тревоги
На любимых лицах…
Развели коней усталых,
Расчесали гривы,
Улыбнулись запоздало –
Всё, остались живы!
Трижды грудь перекрестили
В благодарность Богу…
За столы их усадили,
И казаки ели-пили,
Позабыв тревогу…
Выпив чарку, рассказали,
Как они – без бою,
Только свистом – совладали
С грозною ордою,
Как черкесы удирали
От ватаги смелой
(Если что-то и приврали –
Так для пользы дела.)
Уж станичники дивились,
Слушая их сказки,
И… всю ночь провеселились
В хохоте и пляске…
ОФИЦЕРЫ
Нас по свету бросало
От беды до беды –
На афганские скалы,
На полярные льды,
Мы пьянели без водки
На вершинах земли,
Нас подводные лодки
В бездны моря несли.
Засыпали с рассветом,
Завернувшись в шинель,
Боевые ракеты
Наводили на цель…
На телах ли заплаты,
На мундире Звезда –
Молодые девчата
Нас любили всегда.
Мы же, в зной или слякоть,
Шли дорогой своей
И, не смея заплакать,
Хоронили друзей.
Это вольному воля –
Что покой, что полёт,
А военного доля –
Это как повезёт…
Не угадывай даже,
Где поставят твой крест.
Бог не выдаст!
Свинья же
И подавно не съест.
КАЛИКА ПЕРЕХОЖИЙ
1
Как нетрудно обидеть поэта
И прогнать от родимого дома!
Не держу я обиды на это –
Злоба чёрная мне незнакома.
Улыбаясь от уха до уха,
Наряжусь поутру в пестрядину
И, за пазуху сунув краюху,
Дом немилый навеки покину.
Проходя через злачную пажить
Бодрой поступью утром росистым,
Буду песнею степь будоражить
И зверей привораживать свистом.
Всем, кто слышит, и старым, и юным,
Буду Родину петь неустанно.
Пусть рокочут суровые струны,
Пусть услышится песня Баяна:
2
«Пригорюнилась Русь, загрустила;
Время, знать, наступило лихое –
Запредельная ворожья сила
Не даёт ни минуты покоя.
Зря ли в поле не вяжется колос,
Зря ли нечисть шуршит по оврагам
Да звучит гамаюновый голос
Над воскинутым княжеским стягом?
Чудь и нечудь наносит удары,
А из дикого южного края
Налетают, как тучи, хазары,
Вольных россов в полон забирая,
Да из диких полей, издалеча,
Через русские наши пределы
Залетают, разя и увеча,
Роем ос печенежские стрелы…
…Выйдет князь перед очи дружины,
Меч поднимет и выкрикнет воям:
“Полно гнуть нам могучие спины
Да коней своих портить покоем!
Разве ж Русь нам вовеки не свята?
По исконному Кия закону:
Россу луце ж бы быти потяту,
Неже быти ему полонёну!
Полетим же! Пусть ветер застонет
По степному ковыльному лону!
А воссядем на брзыя комони,
Да отведаем синего Дону!”»
3
Пропою – и опять на дорогу –
По родной стороне, по великой!
Поклоняясь лишь ветру и Богу,
Стану жить перехожим каликой.
Ни с какою не связанный властью,
Почитающий Небо и Землю…
Мне иного не надобно счастья,
Я вполне эту долю приемлю.
«Как живём, говоришь?
Без гордыни…
Кое-как выживаем пока…
Кто там помнит о нашей пустыни?
Только вьюги, да степь, да тоска.
Мы и носим от века до века
Из обувки лишь войлок да фетр;
Нас тут пол – говорят – человека
На квадратный один километр.
Что тут умного цифрам ответишь?
Ведь, бывалоча, в нашей глуши
Трое суток бредёшь и не встретишь
Ни одной маломальской души.
А бывает, под высвисты стужи
За стеною расслышишь едва:
Кто-то медленно ходит снаружи
И сердито бормочет слова;
Неприметная в вечере блёклом,
Чья-то прячется тень за сугроб –
Тут уж нос не подсовывай к стёклам,
Чтобы пулю не выпросить в лоб.
Затаишься вдали от окошка
В помертвелой и тёмной избе –
Только ветер, как сонная кошка,
Еле слышно мурлычет в трубе…
Рассветёт – разглядишь на досуге
Чей-то след, занесённый слегка.
И опять – по огромной округе –
Только вьюги, да степь, да тоска…»
В мире всё преходяще…
А значит,
Над утраченным прошлым не плачь.
Вот уж новая конница скачет
Над костями заезженных кляч.
Развеваются конские гривы,
Блещут сабли, как солнца лучи,
И с коней, подбоченясь красиво,
Ухмыляясь глядят усачи.
Эти новые храбрые роты,
Их лихой молодецкий разгул
Терпеливые ждут пулемёты
Черноокими срезами дул…
А в зелёный весенний садочек,
В ароматную дачную тишь
Белобрысый идёт ангелочек –
Обожаемый всеми малыш.
Он несёт для расстрела игрушки,
Расставляет рядком у ворот
И, прищурясь, из детской хлопушки
Пулю в пулю прицельно кладёт…
Тени ночные над белою хатою
Плыли, когда ты ушла,
Только подушка осталась примятою
И обещающей – мгла.
Чёрные тучи – гиганты былинные –
Медленно шли над землёй,
Долго смотрел я на тени их длинные,
Плача невольной слезой.
В тучах луна по простору воздушному
Золотом стлала свой путь…
Я вспоминал твои руки послушные,
Белые плечи и грудь.
Трепет рождали чудесным мерцанием
Звёзды на Млечном Пути…
С невыносимым глухим покаянием
Сердце рвалось из груди.
Горькой полынью, росою и мятою
Пахла безмолвная мгла,
Тени ночные над белою хатою
Плыли, когда ты ушла.
