Никита БРАГИН
Береста
Береста загорелась, и дымом коптит смоляным,
И свивается в кольца, и масляным пламенем плачет,
И последний клочок позлащённой огнём старины
Рассыпается пеплом горячим.
Береста – наш папирус, хранящий живые слова;
Всё на ней, от взысканий долгов
до любовных посланий,
Всё, что веяла по ветру, словно полову, молва
Под крестами и колоколами.
Береста – это поле, где всходит озимая рожь,
Это серая почва, укрытая лапами елей,
Это честная бедность земли, не приемлющей ложь,
Это нежность слезы и метели.
Береста – это светлые очи заветных озёр –
Белоозера, Ладоги, Ильменя и Селигера,
И на белой странице письма уставного узор,
Преисполненный веры.
Разгорись, береста, ясным пламенем речи родной,
Оставляя печатью на сердце свой след огнепальный,
И свети, не сгорая, во тьме ледяной
Между кровью и сталью.
Угасание дня,
Увядание солнечных листьев,
Бескорыстная щедрость
Златых и румяных дерев,
А по небу летят
Облаков серебристые кисти,
И склоняется солнце,
Ладони зари обогрев.
Вот бы в дальнюю даль
Улететь, ускользая от мрака
На крылах у зари,
В алых перьях, медовом пуху…
Там слова самородны,
И каждая строчка – оракул,
И цветы под ногами,
И синие звёзды – вверху!
Замечтаешься так –
И внезапно ни света, ни звука,
Лишь чернильная ночь
Неподвижно стоит под окном.
Лампа, столик, тетрадь,
Философия, вера, наука,
И любовь, и печаль,
И анапеста метроном.
Паром на Шексне
Шексна почти что недвижима,
И небо в серости сырой,
И клочья выхлопного дыма
Плывут над вспененной водой.
А север веет непогодой,
Дождём с зари и до зари…
Печальна русская природа,
Как на неё ни посмотри.
В ней не веселие, а воля,
И не успех в ней, а судьба,
И не цветник, а просто поле,
Не винограды, а хлеба.
Вглядись в её простор былинный,
В туман, ползущий по реке…
Уже зардела кисть калины
Горячей кровью на руке.
…И стать мальчишкой, умирающим
под Вязьмой,
В палящем и кровоточащем октябре,
В распутице, в неразберихе безобразной,
На развороченном снарядами бугре,
И, не увидев торжествующие лица
Вчерашних братьев, нынешних иуд,
Покинуть этот мир, с родной землёй
проститься,
Уйти на Божий Суд…
Нет, невозможно, надо всё перетерпеть –
Глумление врагов и доброхотов ругань,
Пока по полю хлещет огненная плеть,
Пока земля не помнит бороны и плуга…
И образы моей России молодой
Не отпускают, призывая к новой жизни,
И, в узел связанные, длятся труд и бой
За правый путь отчизны.
Весна и вечность
Памяти Ольги Качуры
В небе месяц золотой,
Крест восьмиконечный,
В чистом поле пыль да зной,
А над полем – вечность.
В мире света и покоя
Тают облака,
И уходит всё мирское –
Музыка легка.
Это музыка любви
Над страной взлетает,
Как её ни назови,
А она такая –
Ей не дали нотных знаков,
Клавишей, струны…
Только залп, за ним атака
На полях войны.
У неё была судьба,
Но отняли силой…
Орудийная пальба,
Свежие могилы…
Ей бы деточек лелеять,
Песенку им спеть,
Но под сердцем кровь алеет,
И приходит смерть.
Но жива её земля,
Но тверды устои…
Хлебодарные поля,
Море золотое,
Пламенеет жаркий уголь,
Рельсы мчатся вдаль,
Распрямляется упруго
Боевая сталь!
Купол звёздно-голубой,
Крест восьмиконечный…
Женщины уходят в бой,
Перед ними вечность!
Светлые, Господню Чашу
Приняли до дна.
Смотрит с фотографий ваших
Русская Весна.
В час последнего грома
Через многие-многие годы наступит весна –
В час последнего грома и первого вздоха
сирени
Внучка тихо попросит, забравшись
к тебе на колени:
«Расскажи, что такое война».
И тогда на мгновение ты онемеешь,
И промчатся сквозь память жестокие
майские дни,
Где в крови лепестки, где встают смоляные
дымы,
Извиваясь по небу, как змеи.
Но затем ты расскажешь о том, что любил
и мечтал
О зелёных полях, и садах в подвенечном уборе,
И о городе белом у самого синего моря,
Где в печах-исполинах рождался металл.
И о том, как алеет заря над золой террикона,
Как проснулись подсолнухи и серебрится река,
И война умирает слезой на щеке старика,
И Азовское море смеётся на детской ладони.
Северный ветер
Словно сырость подвала,
Где сетка в окошке стальная,
Словно тягостный текст
С изложением бед мировых,
Непогода нависнет,
Снега и дожди рассыпая,
Опадая на крыши
И чёрную слизь мостовых.
На неделю придёт
И ещё на неделю застрянет,
Сея южную сырость
И западной гнилью дыша
На поникшие кроны
И стены ветшающих зданий,
Штукатурку с лепниной
Уродуя, словно парша.
Вот бы завтра задул
Светлым холодом северный ветер,
Паруса облаков
Раздирающий на лоскуты,
Ветер, чистый, как иней,
И самый свободный на свете,
В серебро и лазурь
Оправляя дворцы и мосты.
Широко и легко
Напевая и слёзы сдувая
С тихих липовых веток
И колких еловых ресниц,
Пролетев по проспектам,
Стрелой обгоняя трамваи,
Разметав по газонам
Пожухлые листья страниц!
Будет звонкое небо
И вдох, что глоток родниковой
Заповедной воды
И дыхание вешней травы,
Будет вольный полёт
Долгожданного чистого слова
От моста до моста
Над суровым простором Невы.
В поезде сесть у окна и смотреть на дорогу,
Просто смотреть, не вникая в детали пейзажа.
Эта весенняя дымка сама всё расскажет –
И о страдании, и о надежде, и даже о Боге.
Он ведь недавно прошёл вон по этой тропинке,
Здесь мураву приминая босыми ногами,
Там оставляя следы на холодном суглинке
И удаляясь в туман и покой за стогами.
Поезд меж тем улетает всё дальше и дальше
В дым городов, на гремучие цепи вокзалов,
Чтобы на пыльном перроне тебе о заветном
сказала
Тонкая струнка души, твой смеющийся мальчик.
Сердце моё, говори! Ты ещё не устало
Ритму дорог отзываться и верить простому,
Небу и тучам, траве и кустам чернотала
И замерцавшему в сумраке тихому дому.
