Владимир ИКОРСКИЙ

Российские Михайлы

Набат грохочет басом мерным
Звон к литургии – не спеша.
Всё перезвон решает верный,
В России колокол – душа!

Неоднократно Русь звонила
В колокола в честь Михаила,
Когда Романов Михаил
В России Смуту прекратил.

Вслед за Петром она звонила –
В науке солнце засветило,
Когда путь к знаниям открыл
Наш Ломоносов Михаил.

Поёт и молится Сусанин.
Смерть не страшна ему уже…
Полки клянутся: грудью встанем
На Бородинском рубеже.

Война двенадцатого года.
Французов встретил гнев народа.
Кто Русь тогда освободил?
Илларионыч Михаил.

Из полководцев он, мы знаем,
Был Михаилом не один:
И Милорадович с Барклаем,
И Воронцов, и Бороздин.

А век спустя – Победоносец,
Тандем – Георгий и Иосиф –
Нам Михаила заменил.
Народ фашистов разгромил

И заново страну отстроил.
В бою, в труде он был героем,
Путь во Вселенную открыл…
Но был иудой Михаил.

Со льдов полярных океана
Пришёл, как ворог окаянный,
Медведь, дремавший много лет
И выжидавший свой момент…

Где ж вы, российские Михайлы?
Россию грабят изнутри!
Не эти «звери эпохальны»,
А бурые – богатыри.

Скоморохи

С незапамятных времён,
От царя Гороха,
По Руси, как перезвон,
Ходят скоморохи.

Скуден, право, их доход,
Подают им крохи.
Прибаутками народ
Лечат скоморохи.

Всё нечистое на суд –
Берегись, пройдохи!
Вы не спрячетесь, найдут
Всюду скоморохи.

На чиновничьих местах
Расплодились «блохи».
Разнесут их в пух и прах
Живо скоморохи.

Наяву, а не во сне
Здороветь эпохе,
Если ходят по стране
Эти скоморохи.

Пантеон

У Волги есть земля святая.
В далёком пламенном году
Солдаты, кровью истекая,
Держали эту высоту.

На зов сердец, ушедших рано,
Потомки дедов и отцов
Придут на землю Сталинграда,
Как фронтовое письмецо,

Поклонятся родной святыне
И тем, кто здесь землёю стал.
Стоит Вучетича поныне
На высоте мемориал.

Здесь кован меч, чтоб обезглавить
Врагов на Родине моей.
На склоне зал солдатской славы
Как богатырский мавзолей.

Увенчан матерью Державы
С мечом в руке кургана склон.
А рядом зал солдатской славы,
Неповторимый пантеон.

Внутри цилиндра пантеона
Рука воздета, как свеча.
По кругу движется колонна,
И «Грёзы» Шумана звучат.

Звучат как реквием по близким,
Как плач всех вдов и матерей.
Хор женский плачет вокализом,
Слух заполняя всё сильней.

И в зал, как в памятную нишу,
Скорбя, заходит вся страна.
Здесь до сих пор на стенах пишут
Героев битвы имена.

Они навечно будут с нами.
Мы помним смерти ураган.
Весь мрамор стен под именами,
Как под осколками курган.

А «Грёзы» к небесам взовьются
И вновь опустятся к земле,
В пучину Волги окунутся.
Их плач не смолкнет сотни лет.

Загадочный цветок

Цветок из Англии прислали
Царице в дар от короля.
И журавельником прозвали
За сходство с клювом журавля.

Он – пеларгония в науке,
Пеларгой аистов зовут.
Хозяек ласковые руки
С любовью в дом его несут.

Растёт в саду и на окошке
Букет цветков на тонкой ножке.
Цвет белый, розовый и красный,
Добрее нет его окраски.

В квартире воздух очищает
И подоконник украшает,
Он в доме не потерпит зла,
Он – символ мира и тепла.

Листок как веер в развороте,
И если вы его потрёте,
То он вам будет очень рад
Отдать целебный аромат.

Он – друг семейного уюта.
Он гасит ссоры, глушит брань.
Как врач, излечит вас в минуты.
Его название – герань.

Казанский кремль

Века историю верстали.
И вот с кремлёвского холма
Надменно, будто с пьедестала,
Глядит История сама.

Казанский кремль эпохой славен,
По-царегрозненски суров,
Здесь с правоверными в исламе,
И православный дух здоров.

В кремле мечеть для правоверных
Стоит в глазури голубой
И красотою беспримерной
Ведёт к Аллаху за собой.

На минаретах каждый полумесяц
На Мекку смотрит остриём.
На мостовой к священной Мекке
Рисунок камня устремлён.

Ворота рядом расписные.
На них луны и солнца свет.
Соединяются святые
В любви Христос и Магомет.

Супруга хана Сююмбеки
Здесь с башни бросилась не зря,
Чтоб не прославиться навеки
Женой московского царя.

Казанка плещет у подножья,
У стен кремлёвского холма.
К лицу российскому Поволжью
И мусульманская чалма.

Донбасс

За горным делом, не за славой
Шахтёр спускается в забой.
Врубаясь в пласт природной лавы,
Он там наедине с судьбой.

А судьбы связаны с Россией
Донского края испокон
Веков прошедших. В этом сила
Всех православия икон.

Донбасс был частью Украины,
Когда пробил майданный час.
Но эту чуждую личину
Не принял на себя Донбасс.

Нацистской сволочи химера
По Украине расползлась.
Героем стал Степан Бандера,
Чтоб русский покорять Донбасс.

Но россияне не позволят
Стереть истории наказ.
И будет вскоре с Божьей волей
Свободным от врагов Донбасс.

Город наш наукоград

Город наш наукоград
Возле древних стен Москвы
Двери первым без преград
Во Вселенную открыл.

Между Яузой и Клязьмой
Был по суше перевал.
И купцы соседних княжеств
К нам в Москву везли товар.

По дороге ярославской,
Может быть, не раз в году
Проезжал здесь поезд царский
Мимо лавры в слободу.

Обмелели наши реки.
Тех купцов уж нет давно.
Было нам в двадцатом веке
В космос выйти суждено.

Собирали всё по нитке
На космический полёт.
Из посёлочка Подлипки
Вырос город Королёв.

Мы живём в наукограде.
Ход истории таков:
В космос, словно пушкой Грабин,
Выстрел сделал Королёв.

Город наш наукоград
Возле древних стен Москвы
Двери первым без преград
Во Вселенную открыл.

Поздней осени улыбка

Морось с ветром днём вчерашним
Сеял дождь до темноты.
Надоели людям страшно
Капюшоны и зонты.

В нашем парке у завода
Утром, только рассвело,
С криком разрезая воду,
Утки пробуют крыло.

Липы, клёны в парке старом,
Тайный Ленина приют,
Помнят дружбу коммунаров,
Их дела не предают.

В трудовой коммуне праздник
Красным знаменем горел.
Там на всех хватало разных
И полезных добрых дел.

Всё в коммуне было ново
Той разбуженной порой:
Строки Павла Железнова,
В. Державина перо.

Время память не развеет,
Для потомков сохранит.
Перед техникумом швейным
Бюст Дзержинского стоит…

Приходил мороз, украдкой
Лужи выстеклил с утра.
И на них дорожек гладких
Накатала детвора.

Выткан, и не по ошибке,
Небосвод голубизной –
Поздней осени улыбка
Перед снежной новизной.

Рыцари-клёны

Морозец пожаловал к ночи
Напомнить, что скоро зима.
А осень сдаваться не хочет,
Не хочет природа сама.
Лишь клёны погодой морозной
Наряд свой сберечь не смогли.
И падали листья, как звёзды,
На плечи земные легли.
Укрыли дворы и газоны
Шуршащей постелью цветной.
Но заново рыцари-клёны
Доспехи наденут весной.

Май

Май, в цветах утопающий, здравствуй!
Ты как праздник идёшь по земле.
Скачешь ты, как мальчишка вихрастый,
Босоногий повсюду твой след.

Многоцветье и царственный ландыш
Щедро даришь лесам и садам.
Колокольчиков белых гирлянды –
Запах для обожаемых дам.

Аромат как достоинство принца
Между всех ароматов лесных.
Он последняя в книге страница
Подмосковной принцессы Весны.

Рождество

Лишь наступит Новый год,
Рождество приходит.
И гуляет весь народ
Вместе в хороводе.

Ждут колядок на дому,
Отпирают двери.
Приобщается к нему
Даже кто не верит.

Этот праздник Рождества
Людям дан навеки,
Чтобы больше Божества
Было в человеке.

Еду по России

Еду по России.
Осень на дворе.
Полосы лесные
В тёплом янтаре.

Затянулось небо.
Дождик моросит.
Как давно я не был
Средь полей Руси!

Но поближе к югу,
Вдоль донских степей,
С солнечной услугой
Веселей, теплей.

Поезд лихо мчится.
Край наш так богат!
Нам бы научиться
Жить с природой в лад.

Взгорья и низины
По теченью рек.
Русская равнина,
Ты мила навек.

Москва – и город, и река

Колокольня Ивана как свечка
На холме, русских звонниц глава.
Здесь течёт среднерусская речка
Под названием древним Москва.
От Можайска течёт до Коломны
Через всё Подмосковье она.
В Строгино обнимается скромно
Москворецкая с Волгой волна.
Помнит речка, как вятичей племя
Основалось на древней Руси,
Как возникло в лесах поселенье
Среди сосен, берёз и осин.
И Христу, и Перуну молился
Тот народ работящий лесной,
Знал повадки медвежьи и лисьи,
А врагов бил калёной стрелой.
Реку все из прибрежных селений
Называли Московой-рекой.
Мономах для защиты владений
На холме там поставил остой.
И пришёл его сын Долгорукий,
Повелел заложить город он.
Взял работы в надёжные руки
Первый зодчий Москвы Симеон.
С этих пор стольным градом России
Мы гордимся уже на века.
В нём князей богатырская сила.
И дала ему имя река.

Российский придел

Издавна вопрос был острый:
Чей же Крымский полуостров?
Кто им только не владел!
Но российский он придел.

И на суше, и на море,
Дело ратное верша,
Турок бил в Крыму Суворов
И топил Ушак-паша.

С той поры указом царским
В южной бухте Ахтиарской
Основали город-порт,
Заложили русский флот.

Севастополь – «город Славы»,
Так по-гречески звучит.
Берега своей державы
Прикрывает крымский щит.

Бриг «Меркурий», страж на море,
Боевой наш экипаж,
Не смогли на двух линкорах
Турки взять на абордаж.

Бескозырки и бушлаты,
Что внушали фрицам смерть,
Эти рыцарские латы
Отстояли Крыма твердь.

Свят рубеж за Перекопом,
Неба мирного оплот –
Город славы Севастополь,
Черноморский русский флот.

Наш Блок

В России со времён монархов
Любовь к стяжательству жива,
Но капиталы олигархов
Не снились старым буржуа.
У Блока сходства нахожу я,
Как будто он в наш век смотрел.
Клеймил он старого буржуя –
И новых бы не пожалел.
Сто лет спустя для человека –
И не одна, а две и три –
На каждой улице аптеки,
Ну и, конечно, фонари.
Он избы всей России нищей
Обожествил своим пером.
Захочешь – и сейчас их сыщешь
Вдали от каменных хором.
Но грех нам жалиться. Те песни
Поём мы, где слеза чиста.
И в жизнь летим, как в поднебесье,
Со звонами его щита.

И вечный бой! Покой опасен.
Без маеты, без немоты
«Сотри случайные черты –
И ты увидишь: мир прекрасен».