Жизнь Василия

Мать-вдова с тремя ребятишками, из которых самый старший – двенадцатилетний Василий – только что окончил школу, оставшись после смерти мужа без всяких средств, была вынуждена кое-чем зарабатывать на хлеб своей семье. Усилия бедной женщины не приводили к желанным результатам. Даже ограниченные потребности семьи превышали скудный заработок вдовы.
Выбившись из сил, она решила отдать старшего сынишку в люди. Жалко ей было мальчонки – молод еще, но – нужда беспощадна.
И вот в одно пасмурное осеннее утро привела мать двенадцатилетнего Василия в типографию с просьбой принять его в ученики. За полтинник в месяц владелец типографии согласился взять мальчика.

* * *
Смирный, болезненный Вася угрюмо посматривает на грязные закопченные стены, на затянутые паутиной углы и потолок типографии. Пугливо прислушивается он к оханиям раздробленных старушек-машин. Тоскливо и жутко Васе: задумался бедняжка.
Вспоминаются ему детские игры в школе с товарищами, расстилается перед глазами зеленый луг, по которому он целое лето бегал с ребятами. Плеск реки до сих пор еще стоит в ушах. Но вот подошел к нему один из подростков, и все эти воспоминания мигом рассеялись.
– Эй ты, хлопец! Как тебя звать-то? Сбегай-ка поскорее ситного фунт купи, да смотри чтоб черствого не вдули.
Только что появился в дверях с ситным в руках, а хозяин кричит:
– Васятка, заметай пол. Веник там у ребят спроси. Да живее поворачивайся!
Так началась трудовая жизнь Василия. Так же она начиналась и у каждого вновь поступавшего ученика.
В старое время над учениками вдоволь издевались и хозяева, и сами же рабочие. Пошлет тебя, бывало, мастер за водкой да прикажет:
– Вот тебе деньги, держи крепче, не потеряй, а то за свои купишь, сбегай за полбутылкой, только не одевайся, возьми шапку в карман, а на улице ее наденешь, иначе хозяин заметит.
На дворе в это время мороз градусов на пятнадцать, а то и больше. Отказываться не смей: «марашками» всю голову продолбят, житья не будет.
Или хозяин пошлет тебя, бывало, зимой с кипой заказа фунтов в тридцать на самый конец города к какому-нибудь Денлеру и Медду. И пока туда дойдешь, все пальцы на руках отморозишь. Отговариваться не смей: ты жалованье за это получаешь.
Все «прелести» этой нечеловеческой эксплуатации переносил на своих детских плечах и Василий.
В полуразвалившихся сапожках, смотришь, тащится Василий с базара, нагруженный корзиной с продуктами, шлепая по осенним лужам, а хозяйка-барыня позади него идет с маленькими свертками в руках. Или, бывало, тащит по лестнице на второй этаж ведро воды чуть ли не с себя ростом, надрываясь от тяжести, А то, поглядишь, роется в грязном сору, выбирая буквы, а кругом пыль, вонь – прямо дышать нечем.

* * *

Шесть лет проработал Василий в типографии. Из двенадцатилетнего мальчишки Васютка превратился в восемнадцатилетнего юношу. Много перенес он за это время подзатыльников да «марашек». Щедры были мастера на эти штуки. Скуп был хозяин на деньги, но так же щедр на щелчки да подзатыльники.
Тяжело отразились эти годы работы на слабом здоровье Василия. От неимоверных условий труда восемнадцатилетний парень выглядел стариком. Надломленный организм не выдержал постоянного недоедания и холода, и Василий слег в постель, встать с которой ему было уже не суждено.
Беспомощный, всеми забытый, не нужный уже больше и хозяину, без всякой материальной поддержки и медицинской помощи, недолго проскрипел он. Недели через три безжалостная смерть уложила его в могилу.
Только месяц спустя узнали товарищи о смерти своего друга. Жаль было парнягу, хорошим был товарищем. Но у нас обыкновенно только мертвых жалеют. «Пожалел» и хозяин умершего. Когда он узнал, что Василий умер, то, сопя, вынул из кармана записную книжку, порывшись в ней, вычеркнул с досадой взятый когда-то Василием аванс в три рубля и сквозь зубы процедил:
– Ладно, на помин пойдут.

* * *

Это всё, что получил за шесть лет службы от хозяина Василий.

И. Г-н

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.