Сергей ЖУРАВЛЁВ

ЯБЛОКИ

Предвечерие в августе вдали от суетного центра города благостно. Проходя по дорожке, ведущей в сад, я наслаждался спокойствием и запахами позднего лета. Как в детстве сладостно пахло павшей листвой и яблоками!
Я был дошкольным мальцом и жил всё лето у бабки с дедом в деревне с чудным названием Улемье. Оба были на пенсии, и оба любили меня, поэтому часто спорили, с кем мне идти: с бабушкой за ягодами, а потом в магазин или с дедом за грибами, а потом на рыбалку. В один из дней, когда в саду уже пахло антоновкой, а огромные солнечно-жёлтые яблоки белого налива гнули ветки к земле, к нам в дом пришли два «начальника из сельсовета». Говорили про какой-то налог. Этот налог деду очень не нравился, и он, громко матюгаясь, показал одному из них фигу: «Не будет вам налога! Я завтра все яблони спилю! Можешь их вычеркнуть из своей портянки!»
К вечеру дед напился. Срывая яблоки, он приговаривал: «Вот вам – налог! Вот вам – яблонька!» – а увидев меня, протянул на мозолистой и витой, как комель дерева, ладони огромное яблоко. «Ешь, внучок! В следующем-то годе таких яблок не спробуешь! Не будет яблоньки!»
Из его покрасневших и влажных глаз по щетинистой щеке покатилась слеза. Я впервые увидел, как мой дед, крепкий и суровый мужик, воевавший с фашистами, заплакал.
К горлу подкатил ком, и я навзрыд заревел.

ВОЛХОВ

Из лёгкой пены соткан твой наряд,
О богатырь, пришедший из былины!
Стою вновь рядом,
Устремлён мой взгляд
На Волхов, на просторы исполина…

Какая ширь! Захватывает дух
От этого простора голубого
Реки и неба.
И пойму я вдруг,
Что это Русь!.. Что не дано иного.

Я ПОМНЮ

Я помню деда, был он старшиной,
И, выпив водки, он кричал нам: «Смирно!»
Я помню деда, ведь он был герой,
Герой Европы, а быть может, мира.

В деревне, где осталось двадцать изб,
В деревне нашей, без врага погибшей,
Немного было их, кто бил фашизм,
Фронтовиков, с приставкой странной – «бывший».

«За Родину! За Сталина! Ура!» –
Кричал мой дед, идя из магазина.
Нам наблюдать смешно, а он с утра
Был в том бою, где смерть людей косила.

И пил он горькую за упокой всех душ,
Погибших рядом в том бою жестоком;
И пил он горькую за то, что мистер Буш
Прислал закуски много и по срокам.

И, умирая, он не клял войну –
Непобеждённый умирает тихо.
Как после боя за свою Страну,
Он прохрипел: «А звали меня Михой…»

Я помню имя, дед, я помню всё:
Героев мира не из сладких книжек,
И вашу жизнь средь бед, и смерть без слёз;
Непобеждённых Стёп, Серёжек, Мишек!