Охрана Московского Кремля в годы Великой Отечественной войны
С началом Великой Отечественной войны «Кремль, – по образному выражению официального представителя ФСО Сергея Девятова, – стал военной цитаделью». Общее руководство войсковыми частями, комендатурами основных его служебных зданий и отделами осуществляли комендант Московского Кремля генерал-лейтенант Н. К. Спиридонов, его заместители генерал-майоры П. Е. Косынкин и Н. С. Шпигов, военный комиссар Ф. И. Конкин. Режим усиленной охраны и обороны стал действовать уже с первых часов войны. Сотрудники охраны и гражданский персонал перешли на казарменное положение. Выступление по радио первого заместителя председателя СНК СССР, народного комиссара иностранных дел СССР, члена Политбюро ЦК ВКП(б) В. М. Молотова военнослужащие Полка специального назначения (ПСН), который нёс охрану Кремля, прослушали в ротах у репродукторов.
Созданный 30 июня 1941 года Государственный Комитет Обороны (ГКО), в руках которого была сосредоточена вся полнота власти в стране, разместился на территории Московского Кремля в здании Рабоче-крестьянского правительства СССР (корпус № 1). Поблизости находился и Совет Народных Комиссаров Союза ССР, а также кабинеты Председателя СНК СССР и некоторых его заместителей. Комендант Московского Кремля генерал-лейтенант Сергей Дмитриевич Хлебников убеждён в том, что Московский Кремль, где дислоцировалась и ставка верховного главнокомандующего, «стал настоящим штабом Победы». Военнослужащие Полка специального назначения могли наблюдать за интенсивным режимом труда высших государственных деятелей.
Одной из ответственных задач, которые пришлось решать воинам-кремлёвцам в первые дни войны, стало обеспечение эвакуации в Челябинск и Свердловск находившихся на территории Московского Кремля ценностей Алмазного фонда и Оружейной палаты. При этом документ о вывозе кремлёвских ценностей, впервые недавно обнародованный начальником Центра по связям с прессой и общественностью ФСО России Сергеем Девятовым, был подписан раньше, чем приказ об эвакуации тела Ленина. Также по линии ГКО была осуществлена эвакуация секретных документов и архивов в город Куйбышев (ныне – Самара), где они тщательно оберегались более двух лет.
Участник Великой Отечественной и Финской войн, почётный ветеран-кремлёвец старший лейтенант Василий Макарович Грицай вспоминает события тех дней: «В один из июньских дней я был включён в команду по эвакуации на восток ценностей Грановитой палаты Кремля. На команду была возложена задача обеспечить охрану экспонатов при их перевозке из Кремля до вагонов на Казанской товарной станции, при погрузке в вагоны, при следовании эшелона по железной дороге до места назначения, при выгрузке экспонатов из вагонов в склад хранения в городе Свердловске.
Во время следования специального состава от Москвы до Свердловска ему была открыта «зелёная улица». Остановки производились только для замены паровозов, которые в паре везли состав на всём пути следования. В движении поезд охранялся часовыми караула, которые стояли по два человека на тормозных площадках вагонов.
Смена часовых производилась во время остановки состава для замены паровозов. Каждый из нас испытывал чувство гордости и ответственности за участие в перевозке ценного груза нашей Родины».
Особое внимание в это время уделялось маскировке Кремля и прилегающих к нему территорий. Разработка эскизов маскировки Кремля велась группой архитекторов под руководством академика Бориса Иофана. Маскировка Кремля, направленная на кардинальное изменение его внешнего вида, по словам командира Президентского полка службы коменданта Московского Кремля Федеральной службы охраны Российской Федерации генерал-майора Олега Павловича Галкина, осуществлялась в двух направлениях – плоскостном и объёмном. Здания были перекрашены в цвета городских кварталов. На крыши были нанесены серые полосы, имитирующие дорожное асфальтовое покрытие. Серой краской покрыли колокольню Ивана Великого, сделав её невидимой для фашистских асов. «Объёмное» направление маскировки состояло в сооружении многочисленных макетов. Мавзолей Ленина был укрыт макетом 3-этажного дома. Трибуны Мавзолея были замаскированы подвешенными полотнищами, раскрашенными под крыши обычных городских сооружений. Над Москвой-рекой взметнулся ещё один мост. Красная площадь и Тайницкий сад покрылись «многоэтажными» зданиями. Все намеченные меры были осуществлены в срок. И уже к «августу 1941-го, – отмечает научный сотрудник Центра по связям с прессой и общественностью ФСО РФ Ольга Кайкова, – Кремль обрёл другой облик».
Вспоминает старшина ПСН с 1941 по 1947 год, участник Парада Победы Жорж Токарев: «Кремль в то время уже был замаскирован под городскую застройку. Кремлёвские звёзды были зачехлены, сами башни закрасили в чёрный цвет. Позолоченные маковки церквей покрыли мешковиной и серой краской. По периметру Кремлёвской стены выстроили макеты городских зданий. Такие же сооружения были поставлены и на Манежной и Красной площадях. Фасады и крыши зданий перекрасили под общий городской фон московских домов. В первую военную зиму русло Москвы-реки было заставлено баржами, на которых стояли декоративные дома, манекены и даже чучела лошадей. Такая маскировка затрудняла немецким лётчикам распознание с воздуха кремлёвских объектов. Судоходство по Москве-реке возобновили лишь весной 1943 года».
Усложнение обстановки на фронтах привело к увеличению служебной нагрузки личного состава. Расход людей на службу с началом войны увеличился. Военнослужащие заступали в наряды через двое суток и несли службу в течение двух суток без смены. По понятным причинам к функциям охранно-караульной службы добавилась не свойственная подразделениям государственной охраны функция обороны Московского Кремля. Комплектование подразделений Полка специального назначения рядовым составом осуществлялось через Главное управление пограничных войск НКВД СССР. Средний начальствующий состав формировался путём подготовки в полковой школе. В числе дополнительных мер по обороне объекта можно рассматривать подготовку истребительных групп по борьбе с фашистскими танками из расчёта 2–3 человека на отделение, предполагавшую возможное соприкосновение с войсками противника. Изучение теории вопроса осуществлялось непосредственно в Кремле, а боевое практическое закрепление знаний и выработка необходимых навыков происходили на полигоне.
Военнослужащие полка, являя собой образец выдержки, хладнокровия, дисциплины и высоких морально-боевых качеств, не раз писали заявления с просьбой отправить их на фронт в самое опасное место. Они понимали, что фронтовые трудности несоизмеримы с их нынешним положением, но шли на этот шаг сознательно, ответственно, по зову сердца. Это был прекрасный патриотический порыв, вызванный тревогой и сыновней заботой о судьбе и безопасности любимой Родины. По инициативе коменданта Московского Кремля генерал-лейтенанта Н. К. Спиридонова в первой половине октября 1941 года состоялась встреча всех подавших заявления воинов-кремлёвцев с Председателем Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калининым, который, выразив благодарность и признательность красноармейцам, разъяснил значимость и ответственность стоящих перед ними задач. Подводя итоги этой полезной для всех встречи, всесоюзный староста сказал: «Правительство и я полностью разделяем ваш патриотический порыв, но вы здесь выполняете не менее важную задачу по охране Московского Кремля и правительства».
Приближение противника к Москве осенью 1941 года побудило личный состав полка сосредоточиться на подготовке к возможному отражению наземного нападения немецких войск на Московский Кремль, к боям в окружении и на территории охраняемого объекта. За батальонами, ротами и отдельными подразделениями Кремлёвского гарнизона были закреплены конкретные участки обороны. Командирам подразделений, начальникам караулов было указано на персональную ответственность за состояние обороны вверенного им участка. Воины ПСН были обязаны, не щадя собственной жизни, всеми имеющимися в их распоряжении силами и средствами не допустить прорыва противника в Кремль, уничтожить его на подступах к объекту.
Командованием были даже разработаны меры по уничтожению возможных групп вражеских парашютистов. На базе взвода ПВО и пулемётных взводов 9-й, 10-й и 11-й рот была сформирована служба противовоздушной обороны для стрельбы по низко летящим самолётам противника. Главный наблюдательный пункт расположился в колокольне Ивана Великого. Замаскированные огневые точки ПВО были размещены на крышах Оружейной палаты, Арсенала, Большого Кремлёвского дворца и других кремлёвских зданий, а также на крыше гостиницы «Москва». Силами химического взвода полка на территории Кремля была организована служба противохимической обороны. У Спасских ворот, между зданием правительства и Управлением Комендатуры Московского Кремля, на Каляевской и Коммунистической улицах, в районе Боровицких ворот на постоянном дежурстве находились посты химического наблюдения. На территории Тайницкого сада и Большого сквера были отрыты и оборудованы убежища для укрытия личного состава полка при воздушных налётах немецких бомбардировщиков. Летом и в начале осени 1941 года командный пункт полка размещался в помещении звонницы колокольни Ивана Великого, а узел связи – внутри Царь-колокола.
С приближением гитлеровцев к Москве со всей остротой встал вопрос о защите Мавзолея от воздушных бомбардировок и обеспечении сохранности тела Ленина. Специальной комиссией было сделано предложение об эвакуации тела вождя в безопасные районы страны. Предложение о временном перемещении тела Ленина в Сибирь было согласовано с руководителем научной лаборатории, занимавшейся его бальзамированием, профессором В. И. Збарским. В обстановке строжайшей секретности 3 июля 1941 года спецпоезд, в составе которого находился специальный железнодорожный вагон с телом Ленина, покинул Москву и направился в Тюмень. Здесь же находился и «Пост № 1». Часовые в установленном порядке производили смену караула под мерный стук колес. Три года и девять месяцев тело Ленина находилось в далёком сибирском городе под бдительным взором часовых Кремля. При этом их товарищи – воины Полка специального назначения – несли почётный караул в Москве у Мавзолея. Тело Ленина было возвращено в Мавзолей в конце марта 1945 года.
Фашистские полчища рвались к столице. Личный состав полка ни днём, ни ночью не снимал верхнюю одежду. Жесточайшим бомбардировкам подвергался центр Москвы. Но и тогда воины-кремлёвцы не теряли мужества и самообладания. Рассекреченные архивные документы позволяют во всей полноте представить драматизм вражеских бомбардировок и масштабы разрушений в сердце советской столицы. Кремль подвергался бомбардировкам восемь раз. С 22 июля 1941 по 29 марта 1942 года на Московский Кремль было сброшено 15 фугасных, две осветительные, 151 зажигательная и одна наливная бомба (600-литровая бочка с нефтью). «Были жертвы среди личного состава госохраны, серьёзные разрушения зданий с ущербом более трёх миллионов рублей», – сообщает научный сотрудник Центра по связям с прессой и общественностью ФСО Валентин Жиляев. Наиболее ощутимые человеческие потери и разрушения принесли бомбардировки Кремля 12 августа и 29 октября 1941 года.
Первый налёт на Москву и Кремль фашистская авиация совершила через месяц после начала войны. Немецкая фугасная бомба весом в 250 кг пробила крышу в Большом Кремлёвском дворце и потолочное перекрытие в Георгиевском зале, но не взорвалась. Зажигательные бомбы, буквально засыпавшие территорию Тайницкого сада, районы тепловой станции и Комендантской башни Кремля, Боровицких и Никольских ворот, большого вреда не причинили. Личный состав ПСН не пострадал. Слаженными, умелыми и хладнокровными действиями личному составу полка не раз удавалось минимизировать последствия гитлеровских бомбардировок. Значительный урон принесла тысячекилограммовая фугасная бомба, попавшая в восточную часть здания Арсенала 12 августа 1941 года. От прямого попадания фугасной бомбы погибли все бойцы пулемётного взвода под командованием лейтенанта Г. Г. Ходырева.
Выжить удалось только одному. Благодаря личной отваге и удивительному бесстрашию воинов ПСН удалось сохранить жизни многих товарищей по оружию. Из приказа коменданта Кремля: «При взрыве фугасной бомбы в ночь с 11 на 12 августа 1941 г. в помещении Отдельной транспортной роты нес службу заместитель политрука тов. А. В. Конский. Будучи ранен, тов. А. В. Конский проявил исключительное мужество, находчивость и самообладание. Он в разрушенном помещении, в темноте и пыли раскопал из-под развалин 6 раненых товарищей (старших сержантов В. В. Грязнова, А. В. Пудова, командира взвода тов. А. Н. Соничева, кремлевцев И. Н. Левашова, В. М. Чватова, сотрудника Н. В. Пивоварова), оказал им своевременную помощь, разломал стену, соединяющую помещение роты с 1-й заставой, вывел всех раненых и передал их в медсанчасть».
Командир Президентского полка генерал-майор Олег Галкин сообщает о больших потерях, которые понёс полк во время воздушного налёта 29 октября 1941 года, приводя сухие строчки донесений того периода: «…в 19.22, через 2–3 минуты с начала объявления воздушной тревоги, в момент выхода подразделения из Арсенала в бомбоубежище с вражеского самолета на Кремль на территорию Арсенала сброшена бомба фугасного действия. Взрывом бомбы: убито – 41 человек, не найдено – 4 человека, тяжело ранено – 54 человека, легко раненных – 47 человек. Кроме того, разрушен малый гараж, разбиты 2 автомашины «ЗИС-5», 1 пикап и 1 мотоцикл. Разрушены общежития транспортной роты, ВПК, музкоманды и часть мастерских, расположенных в нижнем этаже Арсенала».
Непосредственный участник событий ветеран-кремлёвец Григорий Нестеренко вспоминал позднее: «Вздрогнули метровые стены арсенальских зданий. Возник пожар. Пламя распространялось все шире. Немедленно к Арсеналу прибыли оперативная группа и пожарная команда. Пожарные тушили огонь, красноармейцы разбирали развалины арсенальского гаража, засыпали яму, образовавшуюся от взрыва бомбы, ровняли землю, укладывали брусчатку. Вскоре следы вражеского налета были ликвидированы». Последняя бомбёжка гитлеровских люфтваффе была зафиксирована 29 марта 1942 года.
Невосполнимые потери военнослужащих ПСН от бомбардировок вражеской авиации и при выполнении специальных заданий составили более 90 человек. Ранения и контузии получили около 150. Бойцы ПСН, павшие в результате вражеских бомбардировок, были с почестями погребены на кладбище Донского монастыря. У мемориальной доски, установленной в память о защитниках Кремля, всегда живые цветы…
Сразу после выхода 19 октября 1941 года Постановления ГКО СССР «О введении в городе Москве осадного положения» на личный состав ПСН были возложены дополнительные обязанности по несению караульной службы в Кремле. Несение службы по охране Кремля требовало от военнослужащих ПСН особого внимания и бдительности. В особо режимную зону ответственности воинов-кремлёвцев входили и близлежащие к Кремлю территории – Красная площадь, Александровский сад, набережная Москвы-реки, а также возможные подходы к Кремлёвской стене. В течение 1942 года было задержано 656 лиц, в документах и пропусках которых были обнаружены нарушения.
Воины-кремлёвцы стали участниками событий, не только вошедших в героическую летопись Полка специального назначения, но и ставших достоянием истории нашей страны, – торжественного заседания 6 ноября 1941 года на станции метро «Маяковская» и знаменитого парада на Красной площади 7 ноября. Два взвода автоматчиков во главе с лейтенантом М. Г. Красовским поступили в распоряжение начальника охраны и заняли посты у проходов на платформу со стороны тоннелей на торжественном заседании 6 ноября 1941 года, посвящённом 24-й годовщине Октябрьской революции. Вот как описывается на сайте Президентского полка впечатление, полученное самим участником событий, спустившимся вместе со своим взводом по эскалатору в нижний вестибюль: «Каково же было мое удивление, когда я увидел настоящий зрительный зал. По всему вестибюлю были рядами расставлены стулья, а в торце зала была построена импровизированная сцена. На ней стоял длинный стол президиума, накрытый красным сукном, и находилась трибуна. Во всех тоннелях контактные линии были отключены, кроме одной, идущей от Белорусского вокзала к Маяковской. Так как была объявлена воздушная тревога, участники торжественного заседания шли на него по тоннелям». Одновременно несколько рот ПСН участвовали в перекрытии улиц и площади у входа в метро на станции «Маяковская».
А на следующий день с пяти часов утра Полк специального назначения обеспечивал проведение парада на Красной площади, проходившего всего в нескольких десятках километров от линии фронта. Комендатурой Московского Кремля, резервы которой были крайне ограничены, был установлен дополнительный пост связи под Царь-колоколом, где до окончания праздничного мероприятия на Красной площади находился командир ПСН полковник Т. Ф. Евменчиков. При этом связь и с комендантом Кремля, и с подразделениями полка осуществлялась исключительно по прямым телефонам. С раннего утра бойцы ПСН встали на караул у Мавзолея В. И. Ленина и в местах пропуска приглашённых гостей на трибуны у Кремлёвской стены на Красной площади. Мавзолей предстал перед москвичами в своём первозданном виде. С него и соседних трибун были сброшены гигантские полотнища – покрывала, искусно маскировавшие усыпальницу под кровлю здания. Парадом командовал командующий войсками Московского военного округа генерал-лейтенант П. А. Артемьев. Принимал парад выехавший на лихом скакуне из Спасских ворот одновременно с боем курантов Маршал Советского Союза С. М. Будённый. Стройными рядами, чеканя шаг, по брусчатке Красной площади прошли 28 487 человек, 160 танков, 140 артиллерийских орудий. После этого исторического парада к маскировке Мавзолея уже никогда не прибегали.
Торжественное и символическое для всей страны событие 7 ноября 1941 года на Красной площади сопровождалось выступлением оркестра Полка специального назначения в составе сводного оркестра Московского гарнизона, выросшего под руководством Николая Владимировича Мирова, а потом Ивана Михайловича Перегудова в великолепный профессиональный творческий коллектив. Военная музыка стала необходимым элементом воинских ритуалов, происходивших в Кремле и на Красной площади. Именно военная музыка придаёт любому воинскому ритуалу особую красочность и значительность, возвышает дух воинов, пробуждает чувство гордости за свой народ, за свою страну. Военная музыка – торжественная и бравурная – обладает магическим, чудотворным воздействием, вызывает законный восторг и восхищение зрителей и участников военных церемониалов. Этим объясняется повсеместная забота о военных оркестрах, увеличение числа военных музыкантов, высочайшие требования к их профессиональному уровню.
Музыкант Кремлёвского оркестра должен был не только достигать вершин исполнительского мастерства, иметь безупречную строевую подготовку, но и обладать навыками отменного кавалериста. Трубач-корнетист Кремлёвского оркестра, участник знаменитых парадов на Красной площади 7 ноября 1941 года и Парада Победы 1945 года Михаил Андреев вспоминает о постоянной многочасовой подготовке музыкантов: «Мастерство достигалось упорным трудом. Только длительные напряженные строевые занятия, а также вольтижировка и джигитовка, позволявшие уверенно чувствовать себя в седле, и, конечно, ежедневные индивидуальные и оркестровые репетиции были залогом блистательных выступлений Кремлёвского оркестра. Оркестранты любили своих лошадей. Всегда баловали их лакомствами. В свободное время посещали конюшни на Беговой улице близ знаменитого уже тогда ипподрома». С тех пор военная музыка в исполнении подчинённого непосредственно коменданту Кремля оркестра ПСН, других военных духовых оркестров, горнистов, барабанщиков – неотъемлемый атрибут военных и общественных церемоний – парадов, смотров и т. д.
Успешное контрнаступление РККА под Москвой в декабре 1941 года развеяло миф о непобедимости гитлеровской армии. Царившее несколько недель запредельное напряжение личного состава ПСН несколько спало. И в начале января 1942 года было принято решение отпускать одну треть среднего и старшего начальствующего состава за пределы Кремля до полуночи, обеспечивая, разумеется, при необходимости их быстрый сбор. В этом же году к Первомаю были завершены восстановительные работы зданий и сооружений Московского Кремля, пострадавших в результате налётов гитлеровской авиации.
Осенью 1942 года появилась возможность частично удовлетворить многочисленные просьбы военнослужащих ПСН о направлении их на фронт. В действующую Красную армию было откомандировано несколько подразделений воинов, подготовленных по специальной программе обучения снайперов. Операции проводились в обстановке строгой секретности. Документы, награды, личные вещи перед отправкой на фронт были сданы на хранение. На руках у каждого имелись только продовольственные аттестаты. Действовавшие в составе четырёх снайперских групп под руководством офицеров Крылова, Лебедева, Позднякова на разных участках фронта кремлёвские стрелки общей численностью 87 человек метким огнём уничтожили до 1 200 солдат и офицеров противника. Лучший индивидуальный счёт показал младший сержант 10-й роты К. Н. Гусев, уничтоживший 35 фашистов. 50 грузовиков автомобильного батальона ПСН в период подготовки битвы на Курской дуге осуществляли переброску военнослужащих и доставку боеприпасов для «Катюш» в район боевых действий.
С первых дней войны развернулась внешнеполитическая деятельность Москвы, направленная на формирование широкой антигитлеровской коалиции. Появлению первых дву- и многосторонних документов, определявших параметры союзнических действий против гитлеровского фашизма, предшествовала кропотливая дипломатическая работа, включавшая подготовку и проведение многих официальных встреч высших руководителей государств-союзников. Привлечение личного состава ПСН к участию в многочисленных протокольных мероприятиях, связанных с приёмом в Кремле различных иностранных делегаций, побуждало командование полка развернуть повседневную работу по доведению строевой подготовки воинов-кремлёвцев до высочайшего уровня. Значительное внимание уделялось обеспечению образцового внешнего вида военнослужащих. Сотрудники Управления Комендатуры Московского Кремля НКВД СССР безукоризненно обеспечивали встречу, размещение, охрану, досуг членов делегаций.
Уже на пятый день войны между Лондоном и Москвой начался интенсивный обмен делегациями. А 12 июля в Москве было подписано советско-британское соглашение о совместных действиях против Германии, ставшее прологом антигитлеровской коалиции. В конце сентября – начале октября состоялась Московская конференция трёх держав – СССР, Великобритании и США, – впервые определившая союзнические обязательства сторон по отношению друг к другу. В декабре 1941 года почётный караул ПСН встречал на Белорусском вокзале в Москве министра иностранных дел Великобритании (будущего 64-го премьер-министра Великобритании) Энтони Идена. В августе 1942 года с первым визитом в Москву по личному приглашению Сталина прибыл и сам Уинстон Черчилль. Встречи глав двух держав происходили ежедневно.
Почётный караул встречал Черчилля и во время его второго приезда в Москву 9 октября 1944 года. «Сталин, – пишет известный британский журналист, писатель и историк Александр Верт, – всячески старался показать Черчиллю и Идену своё величайшее дружелюбие». За почти двухнедельное пребывание в Москве Сталин и Черчилль посетили Большой театр, Сталин присутствовал на ланче в Британском посольстве (чего ранее никогда не делал), а в день завершения визита проводил Черчилля в аэропорт. Явно довольный приёмом Черчилль направил Сталину благодарственное письмо от имени «друга и товарища по войне».
Не раз почётный караул выставлялся и по случаю визита в Москву тогдашнего лидера антифашистской организации «Сражающаяся Франция», будущего президента страны генерала Шарля де Голля, кроме столицы посетившего также Баку и Сталинград. В последний день визита, 10 декабря 1944 года, И. В. Сталин и Шарль де Голль подписали в Кремле Договор «О союзе и военной помощи» сроком на 20 лет. От пристального и придирчивого взгляда иностранных дипломатов не укрылись образцовый вид и безукоризненная выправка военнослужащих Полка специального назначения. Начальник канцелярии президента Чехословакии Эдварда Бенеша вспоминал, как во время приёма в Екатерининском зале Большого Кремлёвского дворца 11 декабря 1943 года Бенеш, «приветствуемый и сопровождаемый офицерами, по лестнице со шпалерами солдат… по галерее зала заседаний Советов… и через другой зал… был введен в меньший зал, где собирались гости, генералы и сотрудники Наркоминдела». Президент ЧСР первым из лидеров малых стран, невзирая на явное недовольство Лондона, подписал союзнический договор с Советским Союзом. По словам самого Бенеша, по многим ключевым вопросам была достигнута полная договорённость.
В годы войны было осуществлено семнадцать визитов глав иностранных делегаций. Детально проработанные программы визитов зарубежных государственных деятелей и сопровождавших их лиц предусматривали и проведение банкетов, которые устраивались в Екатерининском зале первого корпуса Кремля. В соответствии с дипломатическим протоколом банкеты проводились в форме обедов, на которых присутствовали до 100 человек. Непосредственно от имени Сталина в период с конца июля 1941 по 13 августа 1945 года в честь союзников был дан 21 приём. Сохранились меню обедов тех лет. К их составлению относились особенно тщательно. В деле демонстрации силы государственной власти, несгибаемой мощи и твёрдой воли народа мелочей не было…
Огромное воодушевляющее воздействие на жителей и гостей Москвы оказал вид открытых в дневное время с июня 1944 года Боровицких и Спасских ворот, предназначенных для проезда автотранспорта. Вид открытых после трёхлетнего перерыва кремлёвских ворот вселял надежду на скорое окончание войны, на скорую победу.
Взвод автоматчиков ПСН сопровождал в феврале 1945 года специальный эшелон, доставлявший ценности Государственной Оружейной палаты с Урала в Москву. Начальником эшелона был назначен директор Государственной Оружейной палаты Николай Захаров, не разлучавшийся с художественными ценностями Кремля все долгие годы эвакуации. Под его руководством в небольшом помещении (около 154 кв. метров) в Свердловске не только были созданы условия для хранения бесценных сокровищ, но и проводились реставрационные работы. В частности, в результате кропотливого труда было восстановлено коронационное платье императрицы Елизаветы Петровны. Также удалось привести в порядок часть трофеев Полтавской битвы… В апреле 1945 года в залы Оружейной палаты вошли первые экскурсанты. Ими были военнослужащие ПСН, принимавшие участие в охране, эвакуации и возвращении сокровищ.
Приподнятому настроению людей способствовали и 359 артиллерийских салютов в честь исторических побед Красной армии на фронтах Великой Отечественной войны, организованных и проведённых на территории Кремля с 5 августа 1943 года по 9 мая 1945 года сводным салютующим артиллерийским дивизионом. Пять рубиновых звёзд на башнях Московского Кремля, вновь засветившихся 30 апреля 1945 года, и ожившие после долгого молчания куранты наполнили безудержной радостью сердца миллионов… А уже 1 мая 1945 года личный состав Полка специального назначения и музыканты Кремлёвского оркестра УКМК НКГБ СССР обеспечивали проведение последнего за годы Великой Отечественной войны парада и демонстрации трудящихся Москвы на Красной площади.
Пасмурным утром 24 июня 1945 года на Красной площади начался долгожданный Парад Победы над фашистской Германией. В общем строю торжественного шествия армии-победительницы чеканили шаг и воины-кремлёвцы, с честью выполнившие свой воинский долг перед Родиной. По компетентному мнению советника директора ФСО России, начальника Центра по связям с прессой и общественностью Сергея Девятова, «за время войны не произошло ни одного ЧП, в котором пострадали бы первые лица или высокие иностранные гости. Система охраны самого Кремля была такой, что никаких угроз для руководства страны не было».
Владимир ГАЗЕТОВ,
кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук;
Максим ВЕТРОВ,
кандидат политических наук, профессор Академии военных наук
Здравствуйте, в статье Вы упоминаете, что из личного состава ПСН осенью 42 были сформированы снайперские группы. Мой дедушка служил в ПСН и как раз попал в личный состав этих групп. Хотел бы поподробнее узнать о данных подразделениях
Николай Кириллович Спиридонов — Начальник управления коменданта Кремля НКВД—НКГБ—МГБ СССР с 23 декабря 1938 до 5 марта 1953 года.
комбриг с 23.12.1938; генерал-майор с 28.07.1940; генерал-лейтенант только с 17.11.1944.
Так что, был он в звании генерала-майора, а не как написано в статье и представлено в фильмах Алексея Викторовича Пиманова «Александровский сад» под вымышленным именем Пётр Савич Шапилин. Совсем не понятно, почему В.В. Пиманов, историческую геройскую личность подменил на вымысел.