Русь беспредельная

Анатолий КОНДАУРОВ

Родился в 1941 году в селе Чистоозерное Новосибирской области. Жил в Новосибирске, Средней Азии, Красноярском крае. По образованию – юрист. Служил в уголовном розыске, начальником Пуровского и Тобольского ОВД Тюменской области. Далее – адвокатура.
Затем 17 лет был штатным охотником-промысловиком, живя в глухой тайге (лицензированное одиночество). Попутно стал палеонтологом (имеет лично собранную коллекцию палеонтологического материала мамонтовой фауны, насчитывающую более 500 экземпляров) и фотографом (три персональных фотовыставки).
Богатая биография и талант рассказчика побудили взяться за перо и бумагу. Анатолий Кондауров – автор нескольких книг «охотничьей» прозы, готовится к изданию и поэтический сборник.
Печатался в газетах, журналах: «Уральский следопыт», «Врата Сибири», «Огни Кузбасса», «Град Тобольск», «Охота и охотничье хозяйство», «Тюменская область сегодня». Живёт в Тобольске Тюменской области.

Часть 1
Вы слышали эхо столетий?..

Пугали нелюдью в Сибири:
Нет ни ушей, ни головы.
И рты у них между плечами,
И очи где-то на груди.
Как будто эти чуди ночью
Крючьём ловили карыша,
Где воды мутного Тобола
Темнили лоно Иртыша.
Да сказки – страх для слабонервных;
Не для нагрянувших с равнин!
Здесь жил остяк самозабвенный,
Таёжных дебрей верный сын…
Напали тюрки, и остяк
Бежал в урман от пепелища,
Где от заточенной стрелы
Спасали стены городища…
Недолго знамя тайбугинов
Трепало ветром над рекой!
Разбито войско Едигера,
Убит он ханскою рукой –
Кучум, бухарец вероломный,
Взошёл в Искере на престол!
…Но где-то струги Ермаковы
На реки вышли, на простор.
Ермак не медлил – с ходу в бой!
«Да с нами Бог! Даёшь, ребята!»
И навалилися гурьбой,
Как супостат на супостата.
Казак-разбойник, щеря зуб,
Он жертву выбрал на покой.
Взлетел кистень над головой –
И рухнул воин бездыханно.
«За Русь! За батюшку царя!
И за казачию вольницу!
Врагов кромсали почём зря,
Сводило судорогой десницу.
Вогнал своих – в тела врагов
Поток стремительно-навальный,
И храп коней, и пота вонь,
И звук железа погребальный…
Ещё парила чья-то кровь,
Ещё саднила чья-то рана…
Чувашский мыс насквозь пробит
Казачьим стругом атамана.
Ермак, завидя вражьи спины,
Их оставляя на потом,
Клинок – в ножны – по рукоятку!..
И осенил себя крестом…
…Так сотни лет и лихолетий
Кресты ложилися на грудь,
И означались на могилах,
И, возвеличивая Русь,
Тянулись скопом на макушки
Церквей. То значило – межа!
Граница русского начала.
Форпост, опора на века!
Исчез Ермак в небытие –
Стрелы летящее мгновенье.
Кем был разбойный атаман?
Остались праздные сомненья.
В свой дом пришед издалека,
Судьбой был выбран на закланье,
Живым оставшись навсегда
В легендах, сказах и преданьях.
Искер не терпит постоянства.
Престол как лакомая кость.
Грызутся бойко за наживу,
И роковая губит власть –
Всех: и татар, и шейбанидов!..
Напомнил им отряд Чулкова,
Что к ним, под ханскую столицу,
Вернулось эхо Ермаково…
Костры горели денно, нощно,
К воде спускался серый смог.
А к «велице горе Алфейской»
Тягали брёвна на острог.
Эх, и лиха беда начало!..
Тащили всё, что попадало:
В подолах – глину для чувала,
Со стругов: плахи кремлевые,
Сиделки толстые, резные,
Борта, креплённые «внакрой».
Чумашки с жидкою смолой,
Кручённый елкой мох лесной.
На палец – пятку топора.
Взмахнул стрелец – железа блеск!
Так вот как город зачинался,
Сибирский город Тоболеск!

ЧАСТЬ 2
Я в городе твоём, Тобольск!

Спугнуть боюсь величие твоё –
Тобольск, восславленный стихами!
Как тать, по площади крадусь,
Забитой пёстрыми ларьками…
Уложен камень в громожденье
Церквей… Щербатая брусчатка.
Для ограждения людей –
Штрихом – железная оградка.
Собор Софийский, пятиглавый,
Крестами целит в небеса.
А я – внизу и слышу явно
Людей ушедших голоса.
На стенах – седина столетий,
Как нервы – ржавые болты.
Взывают к нам из-под асфальта
Тропинок древние следы…
Сюда стекался разный люд.
Когда звенел на весь окрест,
Вселяя трепет в чьи-то души,
На праздник – громкий благовест.
…Дырой таращится бойница
С округлой башни на стене:
Но нет уж воинов – поныне,
Да и угрозы нет извне.
Мне – по Прямскому, на Курдюмку –
На нижний города посад:
Хочу попасть в лабазный ряд,
Купцы где бьются о заклад:
Кому в биндюжном кабаке,
Отбросив честь, не лень
Поставить на кон трёх девиц
И проиграть в простую зернь…
Град мастеров и подмастерьев!
Умельцев – тыщи! На слуху:
В ушко иголки пролезали,
Блоху ковали на скаку!
Не бог – людское наказанье!
И не спасался даже дьяк.
Свистела плеть, и вместе с кожей
Суконный лопался армяк.
Одних пороли за проступки,
Других – авансом, наперёд,
Ведь к воровству и лихоимству
Особо склонен был народ.
Горел расхристанный Тобольск
В девятый раз – неудержимо,
И не могла его спасти
Неопалимая Купина.
…Черно в обугленности улиц,
На пепелище ветра вой.
А люди, сгорбившись, уныло
Землянки рыли под горой.
Беда к беде: река, бывало,
Вспухала выше берегов,
Тогда торчали только трубы
В живых оставшихся домов.
…Покойно было в удаленье,
Где отпевали мертвяков.
Туда свозили постепенно
Все поколения веков.
Здесь упокоились навечно:
Остяк с проломленной башкой,
Кандальный люд – в одной могиле,
Казак, простреленный стрелой.
Поэт опальный Кюхельбекер,
И дивный сказочник Ершов,
И швед, пленённый под Полтавой,
И похороненный со славой
Афганец Фёдор Пирогов…
Приметы времени попутав,
Не знаю, что сказать тебе –
Где старый город, где младой:
Острог Чулкова на горе,
Где повивальной древней бабкой
Данила избран был судьбой?
Или «Жемчужина Сибири»,
Что, как на выданье невеста,
Своей сияет красотой,
Стоя на том же самом месте,
Где бурундук таскал орешки,
Раздувшись жёлтою щекой?..
Натёртый щётками асфальт,
Скульптуры бронзовых химер…
Дымы промышленных гигантов
Сдувает ветром на Искер…
Как чудно всё переменилось!
Теперь порядки уж не те!
Скорей к Кучуму ты попал бы,
Чем к городскому голове…
Смотрю, как город засыпает:
«Аптека. Улица. Фонарь».
Не лают бешено собаки,
И не пахнёт дымком, как встарь!
И только небо неизменно!!!
…Увидев павшую звезду,
Бард проиграет семиструнно
Поэта новую строку.

* * *

По чьей-то прихоти, маня,
Последней ночью января
Вдруг кто-то тронет чью-то ветвь
С прогибом, до земли, как плеть;
И лепестками белых роз
Седой разлапистый мороз
Раскинет семенами снег.
И прорастут они весной
Зелёной пышною травой
Пусть каждый год и каждый век…