Стая
СЮЖЕТ РАССКАЗА ВЫМЫШЛЕННЫЙ.
Александр Александров
Утром, выйдя на улицу, Джульетта внимательно глянула на небо, потом перевела взгляд на верхушки деревьев и, видимо, таким образом определив направление ветра, прошептала: «Северо-западное – это хороший знак» – и зашла в гараж. Она подошла к машине, тщательно проверила работу стеклоочистителей, надёжность резины и, оставшись довольной, вошла в дом, чтобы перед дальней дорогой выпить кружку крепкого кофе.
– Может, не поедешь? – произнесла мать, обращаясь к дочери. – Расстояние неблизкое, от Доусона до Норман-Уэлса более пятисот километров. Это безумие – ехать одной, да ещё на последнем месяце беременности. Через два дня вернётся из рейса Алекс, вместе и съездите.
– Мама, ты же знаешь, что я отлично вожу машину, к тому же погода соответствует. Думаю, часа за четыре доберусь, а мужу после длительного рейса требуется отдых, и затем через три дня ему снова в рейс. Такой вот расклад! Так что откладывать поездку никак нельзя – телеграмма срочная: заболел отец Алекса, а у меня как-никак медицинское образование. Считаю, вопрос с поездкой решён и обсуждению не подлежит. Что же касается беременности – не я первая, не я последняя. По дороге много кемпингов, и даже для водителей есть дома отдыха, при необходимости всегда окажут первую помощь, но, надеюсь, она не понадобится.
– Вчера поздно вечером – ты, дочка, уже спала – синоптики обещали сегодня к середине дня сильный снегопад и ураганный ветер.
– На то, мама, она и зима! Мы живём почти на севере Канады и к капризам погоды привычные.
– Твой отец тоже так рассуждал…
– Отец, мама, в любую погоду ориентировался отлично, а погиб он от встречи один на один с белым медведем.
– Ладно, уговаривать тебя бесполезно, всё равно поедешь. Машину-то хоть проверила?
– Не беспокойся, всё в порядке, бак с бензином под завязку, приборы работают.
– А когда тебя ждать?
– Не знаю! Ведь я даже не знаю, сколько точно километров до Норман-Уэлса, где живут родители Алекса, к тому же многое в дороге зависит не от самого человека.
– Счастливого тебе, дочка, пути!
– Спасибо! Всё будет в порядке, главное – ты здесь не переживай.
Сев в салон автомобиля, женщина опробовала кресло, нажала на кнопку «Отопление», не спеша пристегнула ремень безопасности и включила зажигание. Машина плавно выкатилась из предназначенного ей помещения и остановилась на пригорке под разлапистой голубой елью. Отрегулировав маршрут навигатора, Джульетта осторожно погладила свой живот и, обращаясь к главному пассажиру, спросила: «Ну как, малыш, готов к дальней поездке?» Почувствовав слабый толчок ножкой, улыбнулась, а вслух произнесла: «Вполне утвердительный ответ» – и тронулась с места.
Машина побежала легко, с каждой пройденной милей набирая скорость. У горизонта вспыхивали сполохи северного сияния, но на привычное явление природы женщина не обращала внимания, её больше всего тревожило заметное изменение погоды в худшую сторону, и, чтобы не думать о плохом, она включила радио, но однообразная мелодия вскоре наскучила. Выключив музыку, Джульетта кинула взгляд на спидометр и увеличила скорость. Трасса была почти пустая – она слышала, кажется от мужа, что в этом районе создан крупный природный заказник по сохранению флоры и фауны, поэтому интенсивность движения, особенно грузовых автомобилей, строго ограничена.
«Ну и хорошо! – подумала она. – Это даже лучше: чувствуешь себя первооткрывателем – дорога, твоя машина и бесконечное пространство». И всё же заметное изменение погоды к худшему её тревожило. Проехав ещё пару миль, она на мгновение глянула в боковое стекло и, свернув на обочину, остановилась. А когда вышла из машины, от испуга вскрикнула: «Оh, my God! Nicholas , к добру ли такое видение?!» Прямо на неё, разорвав плазму небесной сферы, почти в упор смотрел огромный сердитый глаз. Его тёмно-свинцовый зрачок величиной с футбольный мяч, окаймлённый ярко-кровавой радужной оболочкой, вращался по часовой стрелке. Но самой устрашающей деталью небесного ока было глазное яблоко. От редких лучей солнца, процеживающихся сквозь мрачную толщу облаков, оно постоянно менялось: от абсолютно белого, постепенно переходящего в серый, до голубого, по краям с золотистыми проталинами. На веках, вокруг глаза был заметен чуть обвисший ворс – словно нити, похожие на мелкие морщины которые с приближением к бровной границе постепенно увеличивались, становились шире и, меняя цвета, уходили куда-то в бесконечность.
«Боже, надо скорее ехать!» – выкрикнула женщина и правой рукой, словно успокаивая малыша, погладила живот. Спешно, как позволяли ей известные обстоятельства, она села в машину, пристегнулась ремнём и тронулась с места.
«Что же это такое было?» – вернувшись к увиденному, с какой-то внутренней тревогой спросила себя Джульетта. И тут, сделав для себя неожиданное открытие, радостно воскликнула: «Мамочки! Да я же только что к ещё не родившемуся ребёнку обратилась по имени – Николас! Дома этот вопрос не обсуждался, а тут на тебе – Сам Господь дал моему сыну имя! Спасибо! Вообще-то, я не против, чтобы мой сын был обладателем такого имени! Если мне не изменяет память, имя Николас, кажется, древнегреческого происхождения и означает “победитель”. Ну а как ты, малыш, согласен с мамой?» – и, улыбнувшись, она нежно погладила живот. Ребёнок в знак согласия толкнул ножкой.
Дорога была пустынна, и, погрузившись в размышления, Джульетта подумала: «А может, это было око Всевышнего?»
Между тем всё предвещало надвигающуюся снежную бурю. Ветер усилился. Спидометр показывал семьдесят миль в час. По прикидкам, до лесного массива оставалось миль сорок, не больше. «Там будет потише», – подумала она и увеличила скорость. Два автомобиля, убегая от непогоды, обогнали её и скрылись за крутым поворотом. Снегопад усилился, стеклоочистители работали на пределе, видимость стала почти нулевая.
Женщина резко сбавила скорость и, возможно от нервного состояния, почувствовала резкую боль внизу живота. Она остановилась, чуть приоткрыла боковое стекло, глубоко вдохнула и, снова погладив живот, тихо произнесла: «Николас, пожалуйста, потерпи, сынок, я понимаю, что ты устал, но скоро прибудем на место». Говоря «скоро», женщина больше успокаивала себя, чем малыша, зная, что при такой погоде дай бог добраться бы к вечеру. А тем временем буря крепчала – похоже, небо всей своей мощью решило обрушиться на редкие машины, проезжающие по этой трассе. Постояв ещё минут пять, она снова погладила живот и, обращаясь к сыну, спросила: «Поедем?» И, получив молчаливое согласие, Джульетта включила рычаг скорости.
Схватки начались внезапно. Женщина с трудом довела машину до стены леса, где, по её предположению, должно быть немного потише, и съехала на обочину. Она осторожно вышла из салона автомобиля, прошла несколько метров вперёд и остановилась, в надежде поймать попутку, чтобы доехать до ближайшей больницы. Всматриваясь вдаль сквозь снежную мглу и завывание ветра, женщина не заметила, как, отрезав обратный путь к машине, её окружила стая волков.
– О боже мой! – успела выкрикнуть женщина, и от страха все её внутренности сжались в комок, парализовав волю. Сквозь завывание она лишь успела услышать тихий предостерегающий голос матери: «Доченька, может, сегодня не поедешь?» – и от острой боли в животе потеряла сознание.
Сколько времени находилась в забытьи, она не знала, очнулась от крика младенца и почувствовала, что голова её лежит на теле зверя. Другой, видимо вожак, перекусив пуповину, облизывал появившегося на свет младенца, а остальные своим мехом обогревали тельце новорождённого, всячески защищая его от ветра и снегопада. Джульетта лежала в стороне от дороги, возле разлапистого дерева, окружённого густым кустарником, где было относительно тихо. Вдали, насколько позволяла видимость, лохматые верхушки деревьев раскачивались от ураганного ветра. Крик новорождённого заставил её окончательно прийти в себя, и где-то внутри – то ли от переизбытка чувств, а то ли просто показалось – она услышала ласковый, как зов весны, успокаивающий голос: «Ничего не бойся!»
«Боже, неужели это голос моей души? – мысленно произнесла Джульетта. – Спасибо тебе, родная, хоть ты и недоступна зрению, осязанию, но я всегда ощущала твоё присутствие. Благодарю тебя, что ты не покинула меня в эти трудные минуты! Сейчас твоя поддержка мне, как никогда, кстати!» Она подняла голову, увидела своего ребёнка в окружении стаи волков и испугалась за его жизнь. От безысходности хотела уже было кричать сквозь неистовое пространство, кого-то звать на помощь, как вновь услышала голос: «Здесь волки и вьюга, всё равно тебя никто не услышит!»
От крика ребёнка женщина почувствовала прилив сил, словно в её переохлаждённые кровеносные жилы впрыснули изрядную порцию глюкозы, чтобы тело вновь обрело затраченную энергию, и, теперь уже не боясь, как несколько минут назад, она смело потянулась к ребёнку. Но один из волков, стоявший с подветренной стороны, оскалив пасть, издал грозный предупреждающий рык.
Вожак же, облизав ребёнка, отошёл в сторону, но, услышав рык, одним прыжком оказался напротив того зверя, и две пары серых глаз скрестились в лютой ненависти. Противостояние длилось не больше минуты, и зверь, не выдержав взгляда матёрого, поджал хвост, отступил, а победитель беззлобно глянул на женщину, как бы говоря: «Ребёнок твой – бери и уходи».
Успокоив не в меру ретивого собрата, вожак вновь отошёл в сторону от стаи и стал внимательно наблюдать за гостьей с ребёнком, одновременно не выпуская из поля зрения дорогу. Матёрый обладал совершенной зрительной, слуховой и обонятельной памятью. Сейчас он был в ответе за женщину-самку и её детёныша ещё и потому, что хорошо помнил, как три года назад, рано по весне, в смертельной схватке с голодным медведем, защищая свой выводок, погибла его мать-волчица. Из пяти его братьев и сестёр в живых чудом остались только двое, впоследствии один из них стал вожаком этой самой стаи. И сейчас, напади стая на женщину, он не задумываясь стал бы один сражаться с целой сворой своих собратьев, как когда-то его волчица-мать не побоялась вступить в смертельную схватку с грозным противником.
Джульетта спокойно взяла малыша на руки, тщательно укутала его полой своей одежды, села в сугроб и дала грудь. Захлёбываясь, ребёнок впервые ощутил вкус материнской пищи. Женщина почувствовала, как тёплая струйка не полностью выпитого им молока течёт по её телу, и она, с благодарностью глядя на окруживших её волков, впервые улыбнулась.
Волк же, что играл роль подушки, боясь за роженицу, чтобы она не упала, постоянно находился у неё за спиной и, похоже, в любой момент был готов прийти ей на помощь.
Остальные волки, скучившись плотнее, продолжали защищать роженицу и ребёнка от ветра. Не успел малыш после вкусного обеда заснуть, как на дороге остановилась машина. Увидев женщину с ребёнком в окружении стаи волков, водитель выскочил из машины и, размахивая руками, криками стал отпугивать хищников. Через некоторое время подъехала ещё одна, и водитель второй машины, взяв ружьё, стал целиться в крайнего волка.
Женщина быстро поднялась на ноги и, насколько хватило сил, закричала:
– Не стре-ля-а-ай!
Но от слабости закружилась голова, и уже тихо, скорее сама себе, прошептала:
– А если будешь стрелять, сначала убей меня. – И с ребёнком упала на колени.
От крика стоявших на дороге мужчин и от оружейного запаха, принесённого ветром со стороны дороги, волки отбежали в сторону, оставив ребёнка и женщину.
– Скорее иди сюда! – орал что есть мочи водитель первой машины, увидев, что волки отбежали.
Но, что самое удивительное, ей уходить не хотелось. Более того, у неё не повернулся бы сейчас язык назвать этих умных зверей волками, и уж тем более хищниками. Крепче прижав ребёнка к груди, женщина, продолжая стоять на коленях, в знак благодарности к своим спасителям повернулась к стае и ощутила на своих губах привкус солёности. Ничего не понимая, волки с одной стороны, а два мужика с другой молча наблюдали за происходящим. Звери, наверное, думали: «Почему она не спешит от нас уходить, когда другие спасаются бегством?» Водители поведением женщины были озадачены не меньше, чем звери.
Наконец Джульетта медленно встала на ноги – от слабости ещё кружилась голова – и, видимо, от нервного перенапряжения зарыдала. Держа народившегося человечка на руках, она в последний раз сделала поясной поклон стражам леса и не спеша направилась к дороге.
Белый, никем не тронутый девственный снег перед глазами идущей искрился мириадами сверкающих серебряных блёсток. Вдали, где-то у горизонта, прячась за лохматыми папахами дремучего леса, чуть заметными огненными косами высветилась рыжая борода неба. Когда же женщина подошла к водителям, ей предложили сесть в просторный салон первой машины, водитель которой в дорогу предусмотрительно взял тёплое одеяло и подушку. Но прежде чем сесть, она оглянулась – волков уже не было.
– Они спасли жизнь мне и моему ребёнку, – сев в машину, тихо произнесла женщина и заснула крепким сном.
Водитель понял, кого она имела в виду под словом «они», но поверил с трудом.
– К-хы… – с едкой иронией в голосе произнёс муж, когда после больницы Джульетта вернулась с ребёнком домой. – Просто фантастика: стая волков приняла у неё роды и со всеми почестями отпустила домой! Ты хоть сама-то в эту чушь веришь?!
Последнее время Джульетта с мужем часто ссорились. Более того, она чувствовала, что сейчас в жизни её наступил тот самый душевный перелом, когда взгляды на жизнь кардинально поменялись.
У неё было такое ощущение, что она вернулась из другого мира, пока непонятного не только её близким, но даже ей самой, не говоря уже о посторонних людях. Может, поэтому убеждать домочадцев в очевидном у неё не было никакого желания, и скорее сама для себя, чем для кого-либо, рассудила философски: «Вера – явление случайное, а методы её познания разные и целиком зависят от выбора самого человека. Одни возносят молитвы Иисусу, другие отправляются в Мекку, а третьи изучают окружающий мир, в котором им приходится жить. Словом, все мы заняты поиском истины, только более масштабной, чем мы сами. Следовательно, необычных вопросов всегда хватает, а вот ответов на них мало или вообще нет, – рассуждала она, оставаясь наедине со своими мыслями. – Мы живём в малоизученном мире, где всё живое находится во власти инстинктов, включая и волков, в которых человек привык видеть жестокого врага, забывая о том, что их образ жизни создан самой природой. В себе же человек не замечает главного: совершенствуя орудия убийства, он сам превращается в жестокого убийцу, а порою бывает хуже самого лютого зверя, но, как существо, наделённое разумом, своим поступкам всегда находит оправдание. Если люди посредством слова овладели пространством и временем, волки же в своей повседневной жизни используют “язык” собственных тел, который кажется человеку опасным и пока непонятным».
Может, поэтому каждый раз, беря сына на руки, женщина вновь вспоминала своих друзей, которым была обязана жизнью. И однажды, когда Николасу исполнился ровно год, в холодное, морозное утро, удобно уложив его в салоне автомобиля, она поехала туда, где он родился. Как и в прошлый раз, она оставила машину на обочине. Пробираясь по глубокому снегу, они пришли на то самое место и стали дожидаться стаи. Но пришёл один вожак. Он вышел из густого леса и остановился метрах в двадцати от женщины с ребёнком.
– Смотри, это он! – радостно воскликнула женщина, указывая сыну на волка, и, как год назад, встав на колени, слёзно стала упрашивать зверя, чтобы тот подошёл ближе. И он подошёл. Женщина положила руку ему на холку, а сын рукою дотронулся до морды зверя.
Волк лизнул малыша в щёку, этим дав обоим понять, что он их не забывал, и отбежал к ближайшему разлапистому дереву. Перед тем как покинуть место встречи, волк на прощание оглянулся, а затем скрылся в густом чапыжнике, где, видимо, его ожидала стая.
