Хочется жить

Ольга ОЖГИБЕСОВА

Хочется жить

Время, нас не жалея,
Свои расставляет отметки.
Каждой шельме:
Кому – по инсульту, кому – по инфаркту.
Вот сижу, вспоминаю:
Пила ли я утром таблетки?
Слишком много сегодня
Поставлено мною на карту.
Я умом понимаю,
Что всё в этом мире – не вечно.
Жизнь похожа
На чьей-то рукою раскрученный глобус.
И в назначенный час
Подберёт и меня на конечной
Остановке последний,
В гараж уходящий автобус.
Будут в окнах мелькать,
Словно слайды, любимые лица.
Как немое кино,
Где ни смеха не слышно, ни речи.
Хорошо, если мне
Напоследок позволят проститься.
Только жаль, что уже
Не сказать, как обычно: «До встречи!»
Что-то я не о том!
Я ж хотела шутить про таблетки!
Мол, у нас медицина
В другую эпоху шагнула…
Ах, как хочется жить!..

Зеленеют озябшие ветки,
И сквозь щели окна
Так настырно весной потянуло…

 

Деревня

Всем исчезнувшим с лица
земли деревням посвящается…

Я думала, что ты жива,
Моя далёкая деревня…
Но в пояс выросла трава,
Согнуло временем деревья.

И нет ни эха, ни следа
В нетронутой дорожной пыли,
Как будто люди никогда
Ещё сюда не приходили.

И где искать его, тот след?
Растаял, словно снег вчерашний.
Здесь дом стоял, где жил мой дед,
Обычный сын сохи и пашни.

Он верил, что живёт не зря…
Как все, двадцатым веком болен,
Кричал: «Долой! Долой царя!»
И рушил главы колоколен.

Он свято верил: день придёт –
Свободный, сытый и счастливый…
Но кровью обернулся пот,
Пролитый им на хлебной ниве.

И нет ни дома, ни плетня.
Не слышно голосов и песен.
Давно разъехалась родня
По дальним городам и весям.

Могилы заросли травой,
Корнями сосен стали кости.
Я – с непокрытой головой
В деревне, словно на погосте…

 

Забытая деревня

Не война и не голод,
А деревни пусты…
В щели сгнившего пола
Прорастают кусты.
Перечёркнуты окна.
От дождя, как от слёз,
Стены ветхие мокнут
Под рыдания гроз.
Дверь – зияющей раной,
И никто не войдёт.
Зарастает бурьяном
У реки огород.
На забытых погостах –
Молчаливая стынь.
Чернью, словно коростой,
Затянуло кресты.
А в церквушке разбитой –
Запустенье и тлен…
Лики светлые смыты
Непогодой со стен.
На церковном пороге
Поднялась лебеда.
И на старой дороге –
Ни следа, ни следа…

Возвращение с крестного хода

Обратный путь всегда короче…
Вперёд – и с Богом, не боясь.
Шагал в промокшей рясе отче,
Меся ногами бодро грязь.

Он только отслужил молебен,
Как раз меж двух дождей успев.
…Черно теснились тучи в небе,
Грозя излить на землю гнев.

Кричали радостно пичужки,
Едва роняло солнце свет.
И из последних сил старушки
За батюшкой спешили вслед.

Но небо рухнуло стотонно…
И, слепо двигаясь вперёд,
Нет, не себя – они иконы
Спасали от безумных вод.

Дождь разошёлся, громогласен,
По лицам и ногам хлестал,
Но, как за полководцем в рясе,
Шагала армия Христа.

Свой путь для каждого отмерян.
Греховный, праведный, но – свой.
Но этой непонятной вере
Я всё ж завидую порой.

Возвращение

Я вернулась к себе,
Словно в старый запущенный сад.
А казалось – давно и навечно дорогу забыла.
Я вернулась к себе,
как на много столетий назад, –
В мир, где встали часы
и нечаянно время застыло.

Там вздыхают ветра, пробегая
в просветах аллей,
Там от жажды поникла трава, и в холодное небо
Слепо тянутся ветки, как руки голодных детей,
Ожидая не манны – обычного чёрного хлеба.

Я вернулась к себе, как с далёкой забытой войны.
В разорённом гнезде –
пустота, только эхо и тени.
Все девичьи мечты
в погребальных кострах сожжены,
И пылятся осколки невинных моих заблуждений.

Как бы ни было, но…
Мне до слёз каждый угол знаком.
От ступенек до окон –
до боли сердечной знакомы…
Я вернулась к себе,
словно в ветхий заброшенный дом,
Променяв на свободу твои золотые хоромы.

 

Ночь

Жизнь замирает в два часа…
На эхо дальнее похожи,
В пространстве тают голоса
И гулкие шаги прохожих.

Моторов затихает вой –
Надсадный, словно кашель жёсткий.
Лишь светофор как постовой
На опустевшем перекрёстке.

Лишь в батареях чепуху
Бормочет кипяток невнятно,
Да у соседей наверху
Ещё чуть слышен скрип кроватный.

Но вот затих последний звук,
В одно мгновение исчезнув…
И кажется, что мир вокруг
Вдруг разом провалился в бездну.

Над ней глумливые ветра –
Как над раскрытою могилой…
Сегодня, завтра и вчера
Ночь беспощадно обнулила,

Нет ничего! Одни лишь сны.
Но в продолжение финала
Мы каждый день обречены
Жизнь начинать свою сначала.

 

Двадцать пятое. Март

Научите, как жить
В этом мире, где зло – нарасхват.
А добро – не в цене,
На него почему-то нет спроса.
Научите, как жить…
Поминальные свечи горят.
Чёрный пепел осыпал траву,
А не белые росы.

Хочешь, я расскажу,
Что такое действительно ад?
Не описанный Данте,
Не тот, что картинно-иконный.
Ад – когда понимаешь,
Что заживо дети горят
И «Прощайте!» кричат
В безразличный экран телефонный.
Всё ничтожно! Болезни и беды,
Сума и тюрьма.
Двадцать пятое. Март.
Воскресенье, но без воскресения.
Ад, когда понимаешь,
Что медленно сходишь с ума,
Но, наверное, только
В безумии этом спасение.
Потому что иначе
Взорвутся от боли сердца!
Про волшебников добрых
Нам сказки читали напрасно –
Зло глумится над нами
И даже не прячет лица.
Поминальные свечи
Горят на ветру и не гаснут…

 

О журавлях и синицах

Он – мужик ничего.
Простоват, но бывает и хуже.
Он не курит, не пьёт и на стареньком ездит авто.
И не мальчик давно,
но ничьим не считается мужем.
Видно, что-то не так…
Значит, всё-таки что-то не то.

Мне друзья говорят:
«Что ты ждёшь журавля в поднебесье?
Коль синица в руках, так держи её, крепче держи!
Бросишь горстку пшена –
пусть поёт тебе звонкие песни…
Журавли в облаках – это всё миражи, миражи.

Что мне песни чужие! Сама не без голоса вроде…
И не жалко пшена – просто с детства синиц не люблю.
И пускай журавли с их курлыканьем нынче не в моде,
Можно, я погрущу по летящему вдаль журавлю?

Нас, конечно же, мамы для счастья земного рожали.
И ничьей нет вины, что найти мы его не смогли.
Дело, видимо, в том, что поэты живут миражами,
Что зовут за собой в необъятный простор журавли.

 

Расставание

Зачем же вы пришли ко мне?
Стучали в запертые двери…
Звонок надрывно, как истерик,
Кричал в кромешной тишине.

Но – ни ответа, ни огня…
Печально охали ступени
Тогда, когда в недоуменье
Вы уходили от меня.

Неугомонные ветра
В мои заглядывали окна.
И от росы вечерней мокла
Скамейка посреди двора.

Я вас ждала ещё вчера.
Но, праздничные сняв одежды,
Смела разбитые надежды
В бездонность гулкого ведра.

Простите – так, как я прощу
За всё, что не смогло случиться,
И с лёгким сердцем, словно птицу,
Я вас на волю отпущу…

 

Хочу ли я

Хочу ли я, чтоб ты меня искал,
Когда весенней полночью не спится?
Чтоб городские улицы листал,
Как будто книг нечитаных страницы?

Хочу ли, чтоб, потерей удручён,
Не зная точно адреса и дома,
Терзал пустой надеждой телефон,
Пытал случайно встреченных знакомых?

Ловил в ночи последнее такси,
Летел ко мне, как будто по тревоге?..
Хочу ли я встречать тебя, спроси,
Нежданным гостем на своём пороге?

Что проку мне гадать на лепестках?
Хочу ли я? Не нахожу ответа…
Но лишь за то, что ты меня искал, –
Спасибо, милый, за одно лишь это.

 

Ещё раз о любви к поэзии

Там, где стынут ночами болота,
Где снегами засыпаны мхи,
Мужики, позабыв про охоту,
Вслух читают друг другу стихи.

На столе остывают котлеты,
Загрустил самогонки стакан,
А в лесу добрым словом поэта,
Может быть, вспоминает кабан.

Ветер в окна скребётся неловко.
Утро – только ещё на порог.
– Ну и складно же пишет, чертовка!
Не обидел талантами Бог…

Как она про рыбалку – послушай!
Вроде – баба, а тоже… поэт!
Согревает суровые души
Незатейливых строчек дуплет.

Это ж надо! Морозною ранью,
Позабыв про земные грехи,
Мужики средь лесной глухомани
Вслух читают друг другу стихи.

 

На смерть поэта

Комья мёрзлой земли. Крест на свежей могиле.
И уже не обманешь судьбу.
Я смотрела без слёз, как стихи хоронили
В деревянном дешёвом гробу.

Что зарыто, то вскорости будет забыто…
Завершая печальный момент,
Полупьяный могильщик как мог деловито
Свой нехитрый собрал инструмент.

Вот и всё. Утирая последние слёзы,
Облегчённо вздыхает родня:
Мол, и жить не умел, и хороним в морозы…
Не нашёл подходящего дня.

На поминках они молча ели и пили,
Растворяя печали в вине.
А стихи, как цветы, замерзали в могиле
Без надежды взойти по весне.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.